Ольга Ларионова - Искатель. 1966. Выпуск №2
Это Петр.
В распахнутых дверях вместе с капитаном стоят матросы.
Старпом видит второго плотника. Скрестились взгляды.
Из глубины салона на Петра глядит и другой человек — рослый матрос.
Офицер бросается на Петра. Но дорогу ему преграждает рослый матрос.
Офицер падает. Ретируются бандиты старпома. Леднев направляется к Шапориной.
— Петр… — останавливает его незнакомый матрос. Петр оцепенел. «Здесь, на «Аврааме Линкольне», произнесено его имя!..» Мысли скачут чехардой.
— Петр!.. — в ночной тьме парень прижал его к переборке.
— Что надо?
— Молчи! Из-за кого ввязался?! Она с ними. Третий рейс. Красную пропаганду ищут. Все переворачивают.
— Что-о!.. — вскрикнул Петр.
Парень прикрывает Петру рот.
Простучали дробно ноги, кто-то спускался по лестнице.
Оба исчезают в темноте.
Разговор продолжается на баке.
Неизвестный зажигает фонарь, загораживая свет кепкой.
— Да ты-то кто? — спрашивает Петр, всматриваясь в едва различимое лицо.
— А не шпик ли я?.. Так подумал? — посмотрел на него парень.
— Ну-у…
— Я — Бриедис… — парень подносит к лицу фонарь. Светлые глаза, чуть прищурясь, глядят на Петра. — Помнишь… Мравин!.. Рига, пятый год, наш отряд… металлисты, схватка у тюрьмы…
— Арвид, ты?..
На палубе вдали показались фигуры. Тревожно замелькали огоньки.
Бриедис загасил фонарь. Снова — тьма. И удаляющиеся шаги.
— …Сидел. Кунгурская этапная. Бежал… Снова бежал… Теперь здесь, — продолжает рассказывать Бриедис.
— Эх, я! Какой идиот! Дружище! Как ты кстати…
— Еще бы…
— Я не о том… — Петр поднялся, оглядывается. — Ищут, говоришь…
Отворачивается крышка воздуховода. Петр и Арвид в каюте № 13.
Петр глубоко просовывает руку… «Неужели? Что-нибудь случилось?!» Перехватило дыхание. Арвид смотрит снизу… Петр тянется еще дальше… В порядке… Вытаскивает жестяную коробку.
— Вот она! — Петр спрыгивает.
— Дай посмотреть.
— Там, где не так опасно.
Топот по коридору.
Замирают…
Стихло…
Петр приоткрывает дверь.
Свободно.
Первым выбирается Бриедис.
Спустя немного времени, спрятав на груди коробку, из каюты выскальзывает Петр.
— Спасенная мадонна, вам не надоел этот спектакль? — Краузе дает волю открытой издевке.
— Что дальше? — Шапорина вынуждена снести и это.
— По-олюбуйтесь!.. — На столе у Краузе — груда вещей, реквизированных во время ночного обыска: русские книги, брошюры. Старпом поднимает журнал, держа пальцами за страницу. — Д-до-вольны? Ни-ничего… — резюмирует он.
— Тонко подмечено.
— Мне н-н-нужно пи-исьмо Ле-енина! — кричит старпом.
— Как вы тупы, Краузе.
— Готовьтесь к худшему, мадам.
— Краузе, мы в одной упряжке.
Узкий лаз.
Куда-то, будто в преисподнюю, спускается Арвид. За ним Петр.
Ползут мимо труб, вдоль переборки.
Петр передает Арвиду коробку.
Она скрыта в тесной щели, спрятана от самого тщательного розыска.
— …Я должна извиниться за наших сограждан… — мягко говорит Шапорина.
— Вам-то чего прощения просить!
— Осуждаете, — уловив интонацию, Шапорина подмечает резкость Петра.
— Да нет… Противно с этой сворой… — подчеркивает Петр. — На одном корабле… — Он резко пошел вдоль борта.
Шапорина — за ним. Догоняет, идет рядом.
Перегнувшись через перила, сверху за ними наблюдает старпом.
— Уж не большевик ли вы, Петр Иванович? — кокетливо спрашивает Шапорина.
Вопрос, впрочем, серьезен. Разговор приобретает обнаженный характер.
Петр посмотрел на Шапорину так, что у нее мелькнуло: «Уж не ошибка ли все это?..» Вид ее собеседника говорил: «Ну и нелепости приходят в голову женщине!»
Петр ответил:
— Просто люблю драться.
Смеются.
Петр продолжает игру.
— Значит, моя просьба…
Шапорина взглянула остро. Спросила:
— Какая?
— Насчет вещичек, сверток…
— Так ведь обыск был!
— Чем черт не шутит!..
— Я же говорила! Пожалуйста!..
Останавливаются. Петр говорит доверительно, стараясь довести до ее сознания смысл своих слов во всей их полноте:
— Мария Алексеевна, это очень важно и… очень секретно.
— Я буду ждать.
Петр прошел несколько шагов. Вернулся.
— А у вас не опасно?
— Они мне доверяют.
— Почему?
— Привыкли… Мой друг, на этом корабле я уже третий рейс…
— Превосходно!.. — опешил, но виду не подал.
— …Так и сказала: третий рейс?! — вскрикнул Арвид.
— Да.
— Вот дрянь!
— Ну, ничего!.. Сверток она получит…
— Что?
— Слушай внимательно…
— …Сработаем! — Американец, маленький сморщенный человечек, похожий на поганку, ясен с первого взгляда: негодяй.
— Когда принесешь? — спрашивает Петр.
— А когда нужно?
— Давай так: ноль тридцать. Сюда.
— Пятьдесят долларов.
— Вот… Задаток. Остальные, как принесешь.
— О'кэй.
— …Шеф доволен, — Коренастый человек с тяжелым лбом на миг оторвался от переговорной трубки и ласково ткнул «поганку» кулаком в бок. — Слушаю. Так. Ясно… Жду… — закрывает трубку. — Пойдешь с напарником… Эй!.. Евлампий! — кричит он, перекрывая грохот машинного отделения.
Появляется верзила.
По-хозяйски решительно в машинное отделение входит старпом.
— Ах, это ты! — говорит он американцу. — Учти, явишься к-к-к нему т-т-точно, к-как до-оговорились. В ноль т-тридцать. Кокаину добыть хоть со дна.
— А как насчет…
— С-с-сколько о-обещано?
— Сотня, — не моргнув, отвечает «поганка».
— П-получишь сто пятьдесят.
— Нас двое… — недовольно мямлит верзила.
— К-к-каждый. И без шума!.. Ясно? — Уходит.
— Брать надо в шестьдесят первой… — подсказывает коренастый. — Только тихо…
— Вы не ошибаетесь? — Шапорина искренне изумлена.
— Нет, мадам, — Краузе прошелся по каюте, обдумывая неожиданно возникшую ситуацию. — Ха-ха. Обвел, так сказать, вокруг пальца! Вместо п-п-письма он принесет н-наркотики.
— Вы помешаете ему.
— На этот раз помогу. — Краузе торжествует. — Он достанет наркотики!
— И принесет ко мне…
— Увы, нет… наркотики — это улика. Большевистский курьер будет арестован.
Крадутся по коридору люди, посланные старпомом.
— Сюда, — прошипел «поганка», — каюта шестьдесят первая… — вытаскивает ключ.
Каюта раскрылась бесшумно.
