Олег Бондарь - Проклятое место
— Влад, — спросил я, — ты давно живешь в этом доме?
Он слегка опешил от такого вопроса.
— Года три, а что?
— С тобой здесь за это время ничего необычного не случалось?
— Что может случиться в этом забытом Богом уголке? А почему ты спрашиваешь?
— Да так…
Я не собирался пересказывать ему свои ночные кошмары. Услышав их, любой здравомыслящий человек сразу сочтет меня сумасшедшим.
— Познакомился вчера на рыбалке с одним стариком, он мне таких ужасов, про место, где твой дом стоит понарассказывал…
— Интересно…
Влад зашел в комнату и уселся в кресло. Мои слова, похоже, его заинтересовали.
— И кто же этот старичок?
— Его зовут Поликарпом Степановичем. Древний такой, лет под девяносто, с большой седой бородой.
— Хм… Что-то я такого в нашей деревне не припомню. — Он задумался. — Точно, нет в деревне никакого Поликарпа Степановича. Я недавно пенсионерам уголь выбивал, так у меня поименный список всех жителей села есть. И я точно знаю, что никакой Поликарп Степанович здесь не живет.
— Может он из соседней деревни?
— Чудак-человек! До ближайшей деревни отсюда километров двадцать, не меньше. Какой девяностолетний старик в такую даль на рыбалку пойдет?
— Не приснился же он мне!
— Может, пошутил кто-то?
— А вообще, что ты слышал об этих местах?
— Кое-что до меня, конечно, доходило. Но, по-моему, все — чистейший бред. А почему ты так заинтересовался?
— Ты же знаешь, я — журналист и все таинственные истории меня очень привлекают.
— Нет здесь ничего таинственного! — Мне показалось, что Влад начал раздражаться. — Навыдумывали всякой ерунды, чтобы детей пугать, вот и вся история. Ну да ладно, будет время, поговорим об этом, а пока собирайся к завтраку. Мария Ивановна пообещала что-то вкусненькое приготовить.
С этими словами он покинул комнату. Я был уверен, что Влад не сказал мне правды. Наверняка он что-то знал, но не захотел мне рассказывать. Возможно, по той причине, что и я не захотел делиться с ним воспоминанием о ночных похождениях?
Глава девятая
Я быстро умылся, переоделся в спортивный костюм и незаметно выскользнул из дома. Мне хотелось побывать на том месте, где я вчера рыбачил с Поликарпом Степанычем.
Авось, старик и сегодня там?
Идти было непросто. Каждый шаг давался с трудом. Я чувствовал себя, словно выжатый лимон, вдобавок к тому же еще пропущенный через мясорубку. И хотя видимых повреждений на теле не наблюдалось, кости болели, после жестоких побоев.
Но физические страдания были ничем по сравнению со страданиями моральными.
Я не знал, что и думать.
В моей многострадальной головушке что-то перемкнулось, и я никак не мог нащупать грань, разделяющую реальное от нереального, отделить пережитое на самом деле от фантазий перевозбужденного мозга. Подобные симптомы пугали, ибо, если так будет продолжаться и дальше, остаток дней мне придется коротать в тесной компании с наполеонами, кутузовыми и им подобными…
Узенькой крученой дорожкой я спустился к пруду и перешел на легкий бег. Достигнув песчаной отмели, разделся и с разбега окунулся в холодную воду.
Остывшая за ночь влага приятно взбодрила тело и даже слегка подлечила душу. Во всяком случае, пока я плавал и нырял, никакие посторонние мысли меня не тревожили. И когда я выбрался на берег, жизнь уже не казалась такой безнадежно пропащей.
Наверное, все беды наши истекают из того, что мы любим сгущать краски и принимать все слишком близко к сердцу. От этого чаще всего и случаются нервные расстройства. Не зря же древние говорили, что все болезни тела происходят от болезней духа… Как видно, нужно быть попроще. Принимать жизнь такой, какая она есть на самом деле и не пытаться искать потаенного смысла там, где его просто не может быть.
Подумаешь, увидел кошмар. Одно только название чего стоит — кошмар! Не я первый, не я последний, кого он посещает. Да ведь это всего лишь одно из многообразий жизни, дарованных нам для того, чтобы существование наше не казалось обыденным и примитивным…
Старика на месте, конечно же, не оказалось. Да я особо и не расстраивался. Просто сработал извечный закон подлости: когда кто-то очень нужен, отыскать его невозможно.
Настроенный воспринимать все с философским спокойствием, я отнесся к неудаче со смирением истинного христианина. Правда, мне бросилась в глаза странная деталь: на месте, где мы удили рыбу, были видны следы только моих кроссовок и валялись окурки только моих сигарет, но тогда я этому факту не придал особого значения.
Глава десятая
Легкой трусцой я оббежал вокруг пруда, пересек ручей по уже знакомому полуразвалившемуся мостику и обратно к замку возвращался сельской улицей. Дорогой мне повстречалась старуха, выгоняющая со двора корову. Я поздоровался. В селе так принято: здороваться с каждым, независимо от того, знакомый человек или нет. Хороший обычай, но совершенно неприемлемый для города. Старуха с интересом осмотрела меня с ног до головы, видно, не часто доводилось свежего человека видеть, и также пожелала мне здравствовать. На этом, естественно, общение не закончилось.
— Вы к нам погостить приехали, али как?
Чрезмерное любопытство сельских жителей уже давно стало «притчей во языцех». И оно вполне объяснимо. Живя в замкнутом мирке, лишенные каких-либо свежих впечатлений, они хватаются за любую соломинку, дабы потом было о чем посплетничать с соседями.
Можно было, конечно, просто отмахнуться от назойливой старушки, только я, сам не знаю, почему, остановился и поддержал разговор.
— Да, в отпуск к другу приехал.
— Это тот, у которого дом большой над прудом?
— Он самый.
— Хороший человек. У меня на зиму совсем угля не осталось. Пенсию уже который месяц не платят, купить не за что. Так он, дай Бог ему здоровья, мне целую машину привез. Еще и на ту зиму осталось… А вы к нам надолго?
— Не знаю, как получится…
— Нравится вам у нас?
— Очень. — Я ни капельки не соврал. — Места красивые, люди хорошие…
— Да, — согласилась старуха. — Только мало нас осталось. Молодежь в город убежала, одни старики век доживают…
— Кстати, — словно только что вспомнив, перебил старуху, — не подскажете, где Поликарп Степанович живет?
— Поликарп Степанович? А кто это?
— Мы с ним вчера на рыбалке познакомились. Он такие забавные истории про эти места рассказывал.
Старуха задумалась.
— Нет у нас никакого Поликарпа Степановича. Был один, Глядешкин, так он уже годков с двадцать, как помер…
