Авенир Зак - Утренние поезда
— Ты, Павел, в сорочке родился. Друг ты мне, а то бы отбил, честное слово!
Инна ущипнула Славку.
— Думай, чего говоришь.
— Ну, Асенька, чего еще хочешь? — спрашивает Павел. — Говори. Чего ни захочешь — все тебе будет. Чего тебе?
Ася засмеялась, посмотрела на стол, заставленный закусками, фруктами, бутылками с вином и шампанским.
— Леденцов, — смеется Ася.
По Садовому кольцу идет такси. Чуть позади — на мотоцикле Славка везет Инну.
На заднем сиденье в такси Павел и Ася. Ася держит на коленях большую коробку с шоколадными конфетами. Навстречу с воем сирен проносится несколько пожарных машин.
Павел обнимает Асю, притягивает к себе, целует.
— Павлик, — тихо говорит Ася. — Я тебя очень боялась… Я и сейчас боюсь…
— Боишься? — Павел погладил Асину руку.
— Да. О тебе так говорят…
— Тонька?
— И Тоня тоже.
— А ты веришь?
— И верю и не верю.
— Правду говорят. Всякое было, хвастаться нечем. Если бы тебя не встретил… э, да что там говорить, лучше не вспоминать… да и вспоминать нечего — одна мякина, пустота… Если бы ты понимала, что́ ты для меня такое есть… Ты для меня как звездочка ясная… Асенька, маленькая…
Павел притягивает Асю к себе, целует.
Такси, а вслед за ним мотоцикл останавливаются возле подъезда нового дома. Павел помогает Асе выйти из машины.
— Учись, как люди ухаживают, — говорит Инна Славику.
— Подумаешь, наука.
Павел и Ася подошли к ним. Ася переодела туфли, положила в мешочек, протянула Инне.
— А платье завтра принесу.
— Спасибо за вечерок, — говорит Славка.
— Пока, — прощается Павел. Он похлопал по плечу Инну. — Спасибо, мать!
Павел взял под руку Асю, и они пошли к подъезду.
Славка провел рукой по рулю мотоцикла.
— К тебе поедем? — лениво спросил он.
— А куда же?
— Скучно, — вздохнул Славка.
— Это тебе со мной скучно?! — возмутилась Инна.
— Да нет, я так говорю. Абстрактно… Вот мечта была — мотоцикл купить. Два года деньги собирал. Ну и что? Никакой особенной радости.
Инна ударила Славку кулаком в спину.
— А кто говорил — поженимся?!
— Ну поженимся. А что изменится? Ничего не изменится…
Инна взглянула наверх. В окне пятого этажа загорелся свет.
Павел обнимает Асю, гладит ее волосы. Ася прижалась к Павлу, заглядывает в глаза.
— Мне до сих пор не верится, что ты меня любишь, — шепчет Ася.
Павел целует ее.
Ася стоит перед начальником отдела кадров.
— Прошло три месяца, — горячо говорит она. — А меня до сих пор не ставят к станку.
— Не ставят? — улыбается начальник. — Ай-ай-ай…
— А что вы улыбаетесь? Сами сказали — месячишко… Обещали.
— Как фамилия?
— Богданова Ася.
— Цех?
— Инструментальный. — Ася улыбнулась.
— Вот теперь я тебя вспомнил, — засмеялся начальник. — Придется подождать. У вас в цеху ничего подходящего нет. Так что потерпи, Асенька.
Он взял Асино заявление, проглядел его, посмотрел на Асю. Ася улыбнулась.
— Да. Три месяца назад — совсем детский сад была, а теперь ничего не скажешь — рабочий класс.
Начальник пишет резолюцию.
— Что вы пишете?
— В штамповку пойдешь. На прессе работать.
— Я не хочу… в штамповку, — расстроилась Ася.
— Иди, иди. Понравится. Лучший цех завода. Красное знамя держит.
Штамповочный цех. Ася идет вдоль длинного ряда прессов. В цеху шумно, но в этом шуме отчетливо выделяются голоса разных станков, их своеобразный ритм.
— Ася! — слышит она чей-то голос и, обернувшись, видит Севу. Сева подходит к ней.
— Меня перевели к вам в цех, — говорит Ася.
Она оглядела цех.
— Шумно. У вас уши не болят?
— Привык, — засмеялся Сева. — Да и какой шум. Вы послушайте. Слышите — басы. Это вон те большие пресса — тра-та, тра-та, тра-та. Слышите?
Ася прислушалась.
— А вон те — поменьше. У них другой голос — тра-та-та-та, тра-та-та-та, тра-та-та-та. — Сева усмехнулся. — Тенора. А на той стороне — новые автоматы — та-та-ти-та, та-та-ти-та, та-та-ти-та. Вас, наверно, к ним поставят. Слышите — та-та-ти-та, та-та-ти-та…
Ася засмеялась.
— Придумали.
— А вы послушайте.
Сева очень музыкально напевает какую-то странную мелодию. И постепенно из нестройного шума возникает для Аси отчетливая единая песня цеха.
Ася невольно улыбнулась.
— Слышите, да? — радуется Сева.
— Слышу, — серьезно говорит Ася.
— А пройдет время, и здесь будет тихо, как в читалке, — говорит Сева.
— Почему? — разочарованно спрашивает Ася.
— Потому, что я окончу станкостроительный институт! — важно произнес Сева.
— Ну и что же? — недоумевает Ася.
— Станки должны быть бесшумными, Ася. И тогда я, наверно, с грустью буду вспоминать эту «музыку».
Павел и Ася обедают в заводской столовой.
— Тра-та, тра-та, тра-та, — увлеченно напевает Ася. — Это большие пресса, а которые поменьше — тра-та-та-та, тра-та-та-та. А все вместе… — Ася напевает мелодию, услышанную от Севы.
— Да, шумно у вас, — говорит Павел, отставляя пустую тарелку.
— У нас в цехе, — продолжает Ася, — двадцать семь процентов учатся в школе рабочей молодежи.
— Это здорово, — улыбается Павел, накладывая горчицу.
— Тридцать два процента — в техникумах.
— Молодцы ребята, — одобрительно посмеивается Павел.
— А двадцать два с половиной учатся в институтах.
— А за половину кто идет — девка или парень? — усмехнулся Павел, прожевывая котлету.
— Это так говорится, в процентах, — объясняет Ася. — Одиннадцать человек, понимаешь?
— Понимаю, маленькая, — говорит Павел, ласково погладив Асину руку.
— Ты знаешь, Павлик, я сегодня… домой поеду, — говорит Ася.
— А чего тебе дома делать?
— Заниматься надо. Сева говорит… чтобы год зря не терять…
— Я завтра в вечернюю выхожу. Вот и подзаймешься.
— Сева говорит…
Павел положил вилку.
— Ты бы лучше своему Севе почаще рассказывала, что я тебе говорю.
— А что ты говоришь? — недоуменно спросила Ася.
— А то, чтобы перестал лезть куда не надо! — раздраженно буркнул Павел.
— Павлик, что ты?! Ой, да он же просто… товарищ…
Молодежь штамповочного цеха вышла на субботник по уборке территории завода. На заднем дворе разбирают сваленные в кучи железные прутья, старые моторы, проржавевшие части станков. Лом стаскивают к машинам, грузят в кузова. Севка с Генкой на лебедке волокут чугунную станину какого-то старого станка. Катя, Толик и Ася разбирают один из завалов.
