Валерий Мигицко - Военные приключения. Выпуск 6
Освободить — это значит сдать назад и ждать. Но я не люблю и не хочу ждать.
Мы выходим из машины и вступаем со стражем правопорядка в прямой контакт.
— Прошу прощения, товарищ лейтенант, — задушевным голосом обращаюсь я к милиционеру. — Дело в том, что мы опаздываем..
— Пропустите нас, пожалуйста, — подхватывает Ольга.
Она встряхивается, как застоявшаяся двухлетка, отчего ее дивные волосы взлетают, словно под напором ветра, и снова возвращаются на место. Будь я на месте милиционера, я бы зажег зеленый свет только за один этот жест. Но лейтенант, по-видимому, не принадлежит к числу людей, которого волнуют такого рода вещи.
— Куда это вы опаздываете? — с подозрением спрашивает он.
— Куда? — тяну я, надеясь выиграть время.
И действительно — куда? Мы с Ольгой обмениваемся выразительными взглядами. Ну, придумайте же что-нибудь, телепатирует она. И неожиданно меня осеняет спасительная мысль.
— Мы едем в Маджори, — говорю я. — На свадьбу.
«Удар» рассчитан точно! Из-под усов лейтенанта начинает растекаться медоточивая улыбка. Еще минута, и сюда, чего доброго, слетятся со всей округи пчелы.
— На свадьбу? Правда? — все еще не верит милиционер.
В небе грохочет желто-синий вертолет ГАИ. Эта шумная «птичка» по какому-то наитию появляется во всякую ответственную для меня минуту. Будто опекает. Я завидую тем, кто находится в вертолете. Сверху им видно гораздо лучше, а мне сейчас так необходим обзор. В кабине «уазика» пронзительно пищит зуммер радиотелефона.
— Одну минуту, — извиняется лейтенант.
Милиционер подбегает к машине, хватает трубку и что-то докладывает, глядя в поднебесье. Короткий и решительный разговор он завершает энергичным «Есть!», хорошо слышным с того места, где мы стоим. Девушка смотрит на меня с сомнением. Она все еще не верит в успех.
Лейтенант возвращается к «Ниве».
— Значит, на свадьбу, — повторяет он. — Счастливые люди! К самому Гоголадзе!.. Знаете, кто такой Гоголадзе? Тамада! Таких, как он, восемь во всей Грузии! Ну, может быть, десять!
Я выбрасываю козырного туза:
— Автандил — мой друг.
По-видимому, это имя в здешних местах служит чем-то вроде пароля.
— Что слышу! — ликует лейтенант. — Почему молчал, дорогой? Сразу надо было сказать. Сразу!.. Проезжай, прошу тебя! Здесь недалеко, успеешь.
— Спасибо, — благодарю, я.
— За что спасибо? Мне спасибо? — удивляется милиционер. — Тебе спасибо!
В лучших традициях кавказского гостеприимства!
— Спасибо, товарищ лейтенант! — кричит уже из кабины Ольга.
«Нива» огибает «уазик» и медленно катится по дороге. В ста метрах от поста за поворотом столкнулись два грузовика. Насколько могу судить, никто из водителей не пострадал. Тем не менее зрелище не из веселых. Спешу миновать это место. Бригада ГАИ, занятая на происшествии, не чинит моему намерению никаких препятствий.
— Я должна вас поблагодарить, — говорит мне Ольга.
— За что? — искрение удивляюсь я.
— За выдумку со свадьбой. Ловко все получилось.
Минуту-другую внушительно молчу. Затем сообщаю:
— Никакая это не выдумка.
— Гоголадзе, свадьба, тамада — так не бывает! — безапелляционно заявляет она.
— Автандил Гоголадзе — мой друг. Свадьба — вполне реальное событие, которое будет иметь место нынче вечером. Между прочим, мы приглашены.
— И я тоже?
— Я вместе со своей девушкой, — уточняю я. — Если бы вы согласились стать ею на этот вечер…
— Только не обижайтесь, Олег, — после короткой паузы говорит Ольга. — Боюсь, что не смогу. Сегодня было столько всего… Я устала.
Больше к вопросу о свадьбе мы не возвращаемся. Часом позже «Нива» стоит у входа в единственную гостиницу одного маленького городка с труднопроизносимым названием. Девушка сидит в кабине, Я занял стратегически важную позицию у входа и теперь определяю, что она мне сулит. Дверь заперта. В холле никого нет. Впрочем, кроме швейцара, — вот он. Стучу, надеясь привлечь его внимание. Тщетно.
Меняю тактику, нахожу в кармане металлический рубль и телеграфирую им. Тренированный, слух швейцара мгновенно реагирует на изменения в характере производимого шума. Швейцар подходит, отпирает и замирает в двери с решимостью последнего защитника Фермопильского прохода. Незамедлительно переправляю подношение ему в карман и, дабы как-то обосновать сей приступ меценатства, добавляю словесно:
— Два номера.
Не проронив ни слова, швейцар запирает дверь, направляет свои стопы в неосвещенную часть холла и возвращается с табличкой, каковую для удобства ознакомления с ней водружает на уровне глаз. На табличка надпись: «Мест нет». Отлично организована здесь информация: оперативно, доступно и, можно сказать, за чисто символическую плату.
С максимально возможной теплотой улыбаюсь этому достойному представителю местного сервиса и сбегаю по лестнице.
— Мест нет и не предвидится, — сообщаю я Ольге.
Девушка молчит. По ее виду можно заключить, что она с самого начала была в этом уверена.
Предлагаю разбить бивуак на берегу.
— Вероятно, это не совсем удобно, — нерешительно возражает Ольга.
Полностью с ней согласен, хотя на эти самые неудобства мы смотрим, по-видимому, с разных точек зрения.
— Я лягу в машине. Для вас у меня есть палатка, — успокаиваю я девушку. — Ну, так как?
Она молчит, что-то обдумывая. Хотелось бы мне знать, что ее так озабочивает? Ужели моя возможная агрессивность?
— А, впрочем, если хотите, можем до утра простоять здесь. Место не из опасных — людно, светло… — говорю я, надеясь ускорить ее решение, каким бы оно ни оказалось.
— Я принимаю ваше предложение, — наконец объявляет Ольга таким тоном, будто речь идет не о ночевке на берегу теплого моря, а по меньшей мере, в кратере действующего вулкана, и я начинаю понимать, что ее беспокоит что-то другое.
8Свет в палатке гаснет. Тишина и темень вокруг такие, что на ум невольно приходят мысли о конце света. Я мог бы нарушить их множеством имеющихся в моем распоряжении средств, но не делаю этого потому, что ничего не имею против мрака и тишины. Тишина обостряет слух, а в темноте иной раз удается подсмотреть такое, чего не разглядишь даже в лучах самого мощного прожектора.
«Нива», в которой расположился я, стоит на опушке каких-то зарослей. Палатка, избранная под резиденцию Ольгой, разбита на пляже в десятке метров от автомобиля. Возможно, при свете дня окрестный пейзаж и радует взор, но теперь, исполненный какой-то мрачной недоговоренности, он кажется просто зловещим.
