Александр Филиппов - Искатель, 2014 № 12
Абрам Самуилович проницательно посмотрел ему в глаза, сказал со вздохом:
— Нефтепродукты — это переработка. А у нас сырье… Послушайте, молодой человек. То, что вы в нашем деле, простите за резкость, ни бум-бум, очевидно любому. Ничего-ничего, — успокаивающе похлопал он по коленке дернувшегося было Клифта, — я привык. Давно привык к тому, что электроэнергетикой у нас рулят бывшие цветочные спекулянты, металлургией — фарцовщики, а нефтянкой — военные или бандиты. Пусть так. Раз в стране капитализм — я согласен. Я даже не спрашиваю, каким бизнесом вы занимались, прежде чем попасть к нам…
— Я? Э-э… финансовым! — нашелся Клифт.
Абрам Самуилович покивал скорбно, прозорливо представив, должно быть, успехи собеседника на этом непростом поприще.
— Ну, пусть будет финансовый, — согласился он. — А потому я предлагаю вам такой уговор. Вы представляете, скажем так, официальное лицо компании. Встречаетесь с разными уважаемыми людьми, представителями власти, прессой. Сидите в президиумах на совещаниях, ездите на бизнес-форумы, симпозиумы и конгрессы, отдыхаете, развлекаетесь. Только в производственные вопросы не лезьте. Не морочьте голову себе и людям. А я, если потребуется, любую справочку вам представлю, любой проект приказа или распоряжения, подготовлю — за вашей подписью. Договорились?
— Да без проблем! — легко согласился Клифт и польстил в свою очередь: — На вас, ветеранов, надежда особая. Вы, старая гвардия, еще повоюете!
Абрам Самуилович удалился, а Клифт усевшись за начальственный стол, начал первый рабочий день.
Следующей посетительницей оказалась главный бухгалтер фирмы — дама солидная, лет пятидесяти, с Вавилоном смоляно-черных волос над полным, холеным лицом.
Клифт хорошо знал этот типаж. Сколько таких дамочек он «пощипал» в свое время — не счесть. В общественном транспорте они для карманника, как правило, самое то. Войдут в салон — и на окружающих ноль внимания. Головку вскинут гордо, подожмут губки презрительно, стоят, по сторонам не глядя, о своем думают — о работе, семье, да черт их знает о чем, а ридикюль — вот он. Замочек — щелк, кошелечек — цап. А в кошелечке — денежки, да немалые. Купюры аккуратненькие, по отделениям бережно разложенные, — тут соточки да пятисоточки, здесь пятидесяточки, а дальше тысячные да пятитысячные… Благодать!
А потому главбухше улыбнулся вполне искренне, как давней знакомой:
— Здрассьте, здрассьте, Дарья Сергеевна… Мечтал поближе с вами познакомится. Присаживайтесь, — и даже выскочил из-за стола, креслице пододвинул.
Главбухша, женщина, судя по всему, жизнью тертая да битая, знавшая определенно, что каждый новый руководитель норовит, как правило, своего главбуха поставить, доверенного, а старого — в шею, держалась настороженно.
Положила перед собой гроссбух, раскрыла и, нацелившись в него толстым коротким пальчиком с наманикюренным ярко-красным коготком, приступила официально:
— Я бы хотела, Юрий Степанович, для начала ознакомить вас с общим финансовым состоянием нашей компании…
У Клифта аж зубы мудрости заныли.
— Дарья Сергеевна, мне характеризовали вас как специалиста высочайшей квалификации. Там, — возвел он глаза к потолку, — вами довольны. Поэтому я знаю, что финансы компании — в надежных руках… Если нужно подписать какие-то бумаги, я с удовольствием это сделаю.
Главбухша успокоилась, приосанилась:
— Не хотелось бы в первый день загружать вас текучкой… Но один документик вам подписать придется, — промурлыкала она вкрадчиво.
И пододвинула ближе к начальнику несколько листочков, скрепленных степлером.
— Что это? — притворно озабоченно, хотя плевать ему было На содержание, поинтересовался Клифт, беря в руки бумаги.
— Приказ о том, что вы приступили к исполнению обязанностей, и в связи с этим — выплаты вам подъемного пособия и зарплаты за первый месяц. Подпишите вот здесь и здесь, там, где галочки.
— И сколько мне полагается? — с деланным равнодушием поинтересовался он.
— Ну, поскольку нефтью мы торгуем в основном в долларовом эквиваленте, то и зарплату вам считаем в этой валюте. Ваша заработная плата составляет пятьдесят тысяч долларов в месяц, подъемные в размере двух месячных окладов — сто тысяч. Таким образом, вам причитается сто пятьдесят тысяч долларов. С надбавками — уральским коэффициентом, и прочими — около пяти миллионов рублей.
Если бы не подлокотники, Клифт мог бы свалиться с кресла.
— И… их-р-р… — сдавленно просипел он, не находя слов.
— Будут еще и премиальные. За квартал и по концу года, — неправильно истолковав его реакцию, поспешила успокоить главбухша.
Клифт аж затрясся:
— Премиальные — их же еще заработать нужно… — А потом наконец решился: — И… что? Когда я эти деньги смогу получить?
— Да хоть завтра. Сообщите мне, какая у вас карта, код, и мы сразу же перечислим всю сумму. В рублевом эквиваленте. Можем какую-то часть и в долларах, евро — как прикажете.
— А… наличными можно? — выдохнул решительно Клифт.
— Всю сумму? — удивленно подняла брови главный бухгалтер.
— Ну-у… Мне предстоят кое-какие расходы… — закрутился, словно карась на раскаленной сковородке, Клифт. — Может, не всю, но… э-э… большую часть…
— С этим чуть посложнее. Но к завтрашнему дню я все подготовлю, — заверила главбухша. — В какой валюте прикажете?
— Да в рублях можно. В рублях, родненьких, — с трудом скрывая ликование, уточнил Клифт.
А про себя подумал: «Хрен я без этих бабок отсюда слиняю!»
9Всю оставшуюся часть дня Клифт изображал бурную деятельность. В основном по телефону.
Секретаршу он увольнять раздумал — та действительно оказалась хорошим помощником. Всякий раз, прежде чем соединить его с очередным абонентом, она четко докладывала, кто и по какому поводу звонит. С некоторыми управлялась сама.
— Юрий Сергеевич, из налоговой звонили. Я им посоветовала по этому вопросу переговорить с Дарьей Сергеевной. Тренер детской хоккейной команды на прием к вам хотел попасть. Я его к Лисицину, к заму по связям с общественностью, направила…
Но кое с кем и соединяла.
Всякий раз, не без трепета берясь за телефонную трубку, Клифт выдыхал осторожно:
— Да?
Выслушав терпеливо собеседника и не поняв ни слова из разговора, вопрошал одинаково:
— Ну, а вы-то сами как считаете? Во-от, в правильном направлении мыслите. Так и действуйте, я не возражаю…
К исходу дня он понял, что таким нехитрым образом мог, пожалуй, руководить не только любой компанией, но и страной.
Несколько раз он удалялся в комнату отдыха, прикладывался к коньяку — ароматному, крепкому и, присев на диване, покуривал, пуская дым в потолок.
