Андрей Свердлов - Схватка с Оборотнем
Климов прошелся по улице, постоял на троллейбусной остановке. Объявление все еще висело. Радиола марки «ВЭФ»-радио по-прежнему продавалась. Сегодня он в третий раз шел на свидание. Настроение у него становилось все подавленней. Задание, которое ему было поручено, еще не было выполнено. До контрольного срока оставалась последняя встреча. Если резидент не выйдет и сегодня, надо уезжать.
Денек был хмурый, и он, надев пиджак, шел по скверу. Но по заданию он обязан был сидеть с пиджаком, перекинутым через руку и с газетой в другой руке. Поэтому, чуть поеживаясь, он сел на облюбованную лавочку, перебросил пиджак через руку, постучал свернутой в трубку газетой по колену и начал ждать.
Все вокруг было как всегда. Старушки переговаривались между собой, читали или вязали, бегали ребята. Сидели несколько пенсионеров, оживленно сообщая друг другу свежие политические новости. Мужчина в коричневом костюме и в кепке подошел и сел на лавочку рядом. Климов присматривался. Это был длинный угловатый человек с туповатой физиономией и мутным взглядом. Чем, интересно, занимается? Сейчас рабочее время, а он шляется по улицам. Может быть, работает в ночную смену? Лицо отечное — пьет. Длиннорук и, видимо, силен. Лет около сорока, может быть, чуть больше. Человек в коричневом костюме похлопал себя по карманам, взглянул в сторону Климова и поднялся.
— Закурить, случаем, не найдется? — спросил он, подходя.
— Прошу. — Климов протянул ему пачку сигарет.
— Вот спасибо, — прочувственно закивал мужчина и потянул из пачки сразу три сигареты: — Ничего?
— Можно, — разрешил Климов.
— Спасибо, — сказал подошедший. — Вы в Крайске как? Постоянно проживаете или временно?
— Временно, — поднял голову Климов, — но скоро буду жить постоянно.
— Имеете квартиру?
— Да, с телефоном и газом.
Они посмотрели друг на друга. Пароль был сказан.
— Пошли, — сказал мужчина в коричневом.
И Климов, вздохнув, встал. Вот она, встреча. Не так он ее себе представлял, но самое главное, что она произошла, значит, в коричневом наблюдал за ним. Он ведь и в прошлый раз был в сквере. Они зашагали по проходному двору, свернули в какой-то переулок и вышли на улицу.
— Как шеф? — спросил Климов.
— Увидишь, — сказал посланец. — Как там у вас?
— А у вас?
— У нас-то на мази.
Они шли, негромко перекидываясь словами, по проспекту, мимо с глухим ропотом шин проносились автомобили, автобусы; прохожих было немного.
— Скоро придем, — сообщил провожатый. — Шеф давно тебя ждет.
— Что же раньше не приходил в сквер?
— Проверяли. Мог быть хвост. Шеф у нас мужик с головой: пока не убедится, ни шагу навстречу не сделает.
На перекрестке провожатый Климова глянул на окна многоэтажного дома — в какие именно, Климов не смог заметить — и вдруг встал как вкопанный.
— Ты что? — спросил Климов.
— Погоди, — отмахнулся провожатый.
Он продолжал упорно смотреть куда-то вверх.
— Что-нибудь случилось? — спросил Климов.
— Вот чего, — повернулся к нему провожатый, — ты где устроился?
— Снял комнату.
— Ты пока поживи там. Адрес какой?
— Да в чем дело?
— А в том… Да погоди… Стой… я сейчас… — Он перебежал улицу, нырнул под арку и исчез.
Климов изумленно поглядел ему вслед, прислонился к железному барьеру, отгораживающему тротуар от улицы, и начал ждать.
Прошло минут пятнадцать. Провожатого не было. Климов с нарастающей тревогой обшарил глазами окна углового здания. На первом этаже все они были задвинуты занавесками. На втором жильцы меньше таились от улицы, порой видно было, как за раздвинутыми шторами мелькали лица. Выше предосторожностей было еще меньше. На четвертом этаже шторы в одном окне были сдвинуты в середину, собраны в жгут. Климов продолжал смотреть на них, сознавая, что провожатого уже не будет. Что-то случилось.
Прождав час, Климов повернулся и медленно побрел обратно. Произошло что-то такое, отчего его миссия лишалась значения.
В кабинет Скворецкого Луганов вошел быстрым и четким шагом и попросил разрешения доложить о ходе операции. Скворецкий кивнул, приглашая его высказаться.
— Товарищ полковник, мы вышли на след резидента. Оперативная группа ведет наблюдение. Кроме того, установлен дом, в котором находилась конспиративная квартира. Сама квартира еще не выяснена, но устанавливается.
— О всех новых сведениях тут же докладывайте, — кивнул полковник. — Как дела у Миронова?
— Непонятно, товарищ полковник. Постараюсь выяснить сразу после доклада.
— Товарищ полковник, — открыв дверь, спросила секретарша, — тут к вам по срочному делу…
— У меня с майором тоже срочные дела.
— Извините, товарищ полковник, но он по поводу убийства в совхозе «Октябрьский».
— Очень кстати, — отозвался Луганов, — это как раз по второй части моего доклада, товарищ полковник.
— Просите, — сказал Скворецкий.
Вошел веснушчатый рыжеватый мальчик лет тринадцати, с растерянным красным лицом.
— Ну, пионер, — ласково поощрил его Скворецкий, — докладывай, что там у тебя.
— Мне надо самого главного.
— Вот товарищ Скворецкий, полковник, самый главный у нас в управлении, — сказал Луганов. — Ты о чем нам хочешь сообщить?
— Прежде познакомимся, — перебил полковник. — Меня зовут Кирилл Петрович, майора — Василий Николаевич, а тебя?
— Меня — Валерка… Валерка Бутенко.
— Так о чем ты нам хотел сообщить, Валерий? — спросил Скворецкий. — Теперь мы знакомы, можно и поделиться секретами.
— Да какой секрет! — растерянно пробормотал Валерка. — Просто… — он всхлипнул, — просто они Димку убили!
— Кто «они»? — спросил Луганов.
— Они! Предатели! — крикнул Валерка и глухо зарыдал.
Пока его утешали, пока отпаивали, Луганов вышел, чтобы узнать, как идет следствие в совхозе, и, когда вернулся, плачущий Валерка уже рассказывал:
— Я закричал, а тот сразу сгинул. Я даже не знаю куда. Я, видно, кричал так громко, что даже на шоссе услышали. Шоферы прибежали и какие-то прохожие…
— Так, — произнес полковник и пригладил волосы, — так… Что ж, Валерий, очень, очень жаль, что вы с Димкой такие неразумные. Вы разве не знали, куда идти?
— Да мы про-пробовали с милиционером по-о-го-ворить, — опять заплакал Валерка, — а он нас прогнал!
— Где письмо Рогачева, о котором говорил?
— Оно у меня. Дома. Я у Димки вынул. Он его с собой возил…
— Василий Николаевич, — резко сказал Скворецкий, — немедленно поезжайте вместе с мальчиком к нему домой! Привезите письмо.
