Enahma [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="c5a0aba4ada8a485bca4adaaaaeba6aaebb0ae">[email protected]</a>] - Сквозь стены
Юноша открыл рот, чтобы не согласиться, и закрыл. Протесты были бессмысленны. Северус был прав. Гарри было нужно хоть немного собраться с силами, потому что он должен быть в сознании, чтобы абсолютно, бесповоротно уничтожить этого ублюдка. Он посмотрел в черные глаза Северуса, снова излучавшие заботу.
– Я буду здесь.
***
Надвигающаяся угроза финальной атаки заставила Гарри еще упорнее работать над модифицированными Временными Чарами. Но пока он, запинаясь, переходил с урока на урок и боролся с тошнотворным грузом вины, каждый раз видя Гермиону, он более чем немного смущался в ожидании вечера.
Что Северус сделает с ним? Что он планирует?
Его смятение росло с каждым часом.
К концу дня оно стало удушающим. Из-за своей нервозности мальчик не мог есть. Он даже не пошел в Большой Зал. Его место было слишком близко от Гермионы. Он лежал на кровати и старался успокоиться. Северус ничего не замышляет против него. Северус просто хочет помочь.
Но Гарри не заслужил никакой помощи.
Он ненавидел себя. Он ненавидел безобразного, отвратительного мальчишку, которым стал. Нет, не только внешне. Он весь был отвратителен. Возможно, он уже даже не был достоин умереть за волшебный мир. Потому что он был ничем не лучше Волдеморта. Он был злым. Он был…
Нет! Он не будет плакать! Он не покажет свою слабость Северусу! Он не заслужил сострадания или заботы, а следы слез вызовут симпатию.
Юноша сделал лицо ничего не выражающим, когда Северус позже впустил его.
Паника снова затопила его, когда тот закрыл дверь.
– Ты будешь спать здесь, – решительно сказал мужчина.
Гарри побледнел:
– Нет.
– И ты поужинаешь. Со мной, – Мастер Зелий усадил мальчика на диван и вложил тарелку ему в руки. – Ква-Гарри, тебе нужно есть. И я хочу, чтобы ты провел здесь ночь, потому что тебе также нужно спать. Ты на грани изнеможения. Последняя битва приближается. И где бы ты ни был, когда она наступит, тебе понадобятся силы.
Аргументы Северуса были совершенны, Гарри не мог найти в них ни единого изъяна. Но это казалось неправильным. Казалось, что Северус заботится о нем, а он не заслуживал заботы.
Поэтому он отрицательно покачал головой и прошептал:
– Я не могу этого сделать.
– Гарри, пожалуйста…
– Почему я вдруг стал Гарри? – выпалил он, второй раз за немыслимо долгое время услышав свое имя из уст Северуса.
– Я хочу извиниться, Гарри. За все, что я сделал тебе, начиная с лета. Я был жесток. Я не подумал…
– Почему, – перебил его шепот Гарри. – Почему? – простонал юноша с болью в голосе.
– Я не знаю, Гарри, – голос Северуса был не громче его собственного. – Много раз у меня были странные чувства, я видел сны обо мне и ком-то еще в темном, холодном месте, полном боли и страха, и после всех этих странных образов всегда был ты – не твой образ, а чувства… беспокойство… забота, – его голос охрип. – Не знаю почему, но я очень хочу заботиться о тебе. И глядя, как ты борешься, глядя на твое упорство,… и твои оценки всегда заставляют меня гордиться тобой… и…
Плечи Гарри поникли:
– Не нужно гордиться мной. Я не такой человек, как вы думаете, сэр.
– Нет, Гарри, – глаза Северуса были грустными. – Ты тот же человек, какого я узнал летом. Храбрый, добрый, заботливый…
– Нет, – вздрогнул мальчик. – Я не такой. Я не такой, – повторял он и боль стала слишком сильной. – Я НЕ ТАКОЙ! – крикнул он и спрятал лицо в ладонях. – Я хочу покончить с этим. Я хочу вернуться домой… Я хочу умереть…
Руки Северуса обхватили его и крепко обняли.
– Ты здесь дома, Гарри. Ты здесь, тебе не нужно умирать, пожалуйста, не умирай…
– Мама… – вдруг пробормотал Гарри такое незнакомое слово. – Мам, я не справился… Я не заслужил быть твоим сыном…
Руки принялись укачивать его, и ладонь Северуса тихонько погладила мальчика по спине:
– Ш-ш-ш, Гарри…
– Пожалуйста, отпусти меня, – всхлипнул тот в его мантию. – Я не заслуживаю твоей доброты…
– Что произошло, Гарри? – голос Северуса был таким тонким и взволнованным…
– Я предатель… Отвратительный мерзавец… Я не достоин жить, – вдруг он обхватил Северуса руками и простонал. – Почему я не могу вернуть время назад?
Ответа не было, только объятье Северуса стало крепче.
Его подняли.
– Ты слишком худой, – пробормотал голос, но Гарри было все равно. Его тело было безвольным, но он все еще всхлипывал:
– Почему я не могу просто умереть? Я не хочу продолжать, я боюсь, я не хочу больше чувствовать боль, но я заслужил это, я предатель, мерзавец, отвратительный предатель, но я так боюсь… Он снова будет пытать меня, он растерзает мое тело, он снова отдаст меня Эйвери и я умру от боли, но я боюсь. Я не храбрый, я не добрый, я не заботливый. Я предал друга, я стал грязным наркоманом, я поломал свою жизнь и мне нельзя умереть. Я должен страдать, но я боюсь, я не хочу этого, но я это заслужил и Эйвери снова изрежет меня и раскроет мои порезы, он будет играть со мной и я превращусь просто в жалкого червяка… – бормотание Гарри казалось бесконечным, как и его слезы.
Он страшился всего этого. Но знал, что должен встретить свою судьбу и наказание, которое заслужил.
И было так хорошо рассказать все Северусу, даже если тот не понимал, что именно Гарри хочет сказать. Это было неважно. Кто-то, наконец, обнимал и баюкал его, и плач потихоньку прекратился, и дыхание стало ровным.
***
Северус притянул спящего мальчика ближе к себе. Он боялся за него. За Гарри. Его племянника. Этого мальчика.
Но пока он обнимал его и чувствовал, как сердцебиение ребенка успокаивается, ужасное предчувствие сдавило ему горло.
Он может потерять его. Гарри хотел умереть и он умрет.
Северус почувствовал, будто вся вселенная обрушилась на него.
Глава 17. Где ты?
Пробуждение было странным.
Прежде всего, Гарри чувствовал себя отдохнувшим. В теле не было надоевшей болезненности, в голове – тумана, дышалось легко, а одеяло вокруг него было мягким и теплым.
Гарри не хотелось открывать глаза. Он был на небесах или, по крайней мере, чувствовал себя так, поэтому позволил себе понежиться. Потом открыл глаза. Он был не в своей постели. Он был в постели Северуса, в его кровати – и в его пижаме. Безобразной, большой, серой пижаме. Гарри заворчал в притворном раздражении, хотя Северуса не было в пределах слышимости.
Впервые за последние месяцы он чувствовал себя хорошо. Чувствовал себя дома.
Дома… Он ощутил, как воспоминания о предыдущих днях стараются прорваться в его разум, но не позволил им овладеть собой. Вместо этого юноша отправился в ванную и принял долгий, освежающий душ. Воспользовался пушистым полотенцем, приготовленным для него, – он был уверен, что это для него, потому что оно лежало сверху стопки его одежды, аккуратно сложенной и чистой – и вытерся. Коротким заклинанием, которому его научил Северус, он укоротил волосы и высушил их тоже.
![Enahma [[email protected]] - Счастливые дни в аду](/uploads/posts/books/no-image.jpg)