Лев Корнешов - Зона риска
О ценностях в квартире Жаркова Князь узнал случайно — был разговор о «камешках», книгах и картинах среди подружек Лины на стометровке. Инна, побывав в гостях у Романа, хотела того или не хотела, но подтвердила...
Князю самому в квартиру лезть было не с руки, он ведь считал себя истинным джентльменом, а тут примитивная уголовщина. Сеня Губа познакомил его с Десятником, и Князь решил, что ему кстати подвернулся нужный человек. Только ему ли было тягаться с Десятником! Того профессорская квартира заинтересовала, засветились крупные деньги, но в план грабежа внес свои коррективы: пусть квартиру «возьмут» Князь, Губа и Инна. Он ведь редко лично рисковал, Десятник, предпочитал держаться в тени, выставляя вперед себя таких, как Князев. Ему оказалось не очень сложным сломить Князева, пресечь попытки к неповиновению. Десятник рассчитывал, что все обойдется без шума, благо, со слов Инны удалось составить подробный план квартиры, выяснить, где и какие ценности лежат. Князев немного побрыкался, но деваться ему было некуда, и он, как говорится, «созрел» для уголовного преступления.
— Значит, наш супермен, аристократ духа в конце концов скатился к воровству? — уточнил Крылов.
— Да, — подтвердил Ревмир Иванович, — так, кстати, бывает почти всегда. Начинают с неряшливости в мыслях, поступках, с мелких нарушений норм нашей нравственности, а заканчивают...
...Князев шел, катился по дорожке, которую сам себе определил: жадность к деньгам, мелкая спекуляция, фарцовка, мошенничество, воровство.
— Видите ли, — продолжал Ревмир Иванович, — некоторые молодые люди не очень ясно понимают, что грань между добром и злом порою почти неразличима, трещины разрастаются, ширятся и приводят к краху... Вот и у Князева так...
— А что все-таки со мной произошло? — спросил Андрей. — Ну, решили они обворовать квартиру, все подготовили и рассчитали...
— Правильно, — подтвердил Ревмир Иванович, — втянули в свои делишки Инну, заставили познакомиться с Романом Жарковым... Жалко Романа, ему тяжелее всех пришлось, он ведь всерьез увлекся Инной, первая любовь...
— А Инна?
— Что Инна... Запуталась Инна. Не заметила, как стал и ей Роман дорогим человеком. Но и тут свои законы — подлость, нечестность в мелком ведут к разрушению всего, что человеку дорого...
Инна все-таки пригласила Романа и Лину к себе на чай... Знала, что участвует в преступлении, но ей казалось — нет уже выхода, вот все это состоится, и уедет она в другой город, где ее никто не знает. А ведь выход был, простой и честный, — предупредить милицию, предотвратить набег на квартиру.
— Значит, к Жарковым они все-таки забрались?
Только Крылов не знал, чем это все кончилось. Главный и Привалова, конечно же, были в курсе.
— Нет, — сказал Ревмир Иванович. — И помешали этому вы, Андрей Павлович.
— Я? — Удивлению Андрея не было предела.
— Точнее, Михаил Мушкетеров и вы.
...А произошло вот что. Кто-то должен был открыть квартиру Жарковых. Десятник рассчитывал, это сделает Мишка, знал, что младший брат научился во дворе любой замок открывать. Разговор с Мишкой состоялся за час до намеченной кражи. Мишка не колебался, как ему поступать. Он согласился и сделал вид, что пошел на встречу с Князем и Семеном Губановым. Из ближайшего автомата пытался дозвониться до Андрея Крылова, рассказать ему все, посоветоваться, что делать. Телефон Андрея молчал. Тогда он позвонил Елке, сказал ей: «Ищи Крылова, а я — на Оборонную, дом 30, квартира 83».
Елка тоже не смогла дозвониться до Крылова.
Был уже вечер, и вот-вот все должно было совершиться...
Мишка от мысли позвонить в милицию сразу же отказался — какой-никакой, а Геннадий был брат. Он нашел номер телефона Жаркова, позвонил ему из автомата, сказал, меняя голос: «Не ходи сегодня никуда, а то ограбят квартиру». Роман решил, что его разыгрывают, и повесил трубку.
Знал Мишка, что домой он больше не возвратится. С его точки зрения, оставался только один выход. И Мишка, собрав все свое мужество, спокойно, вразвалочку подошел к Князю и Сене, ждавшим его в условленном месте, лихо сплюнул и процедил:
— Чешите отсюда, я в милицию позвонил, сейчас за вами прикатит карета, уголовнички...
Пока Князь и Сеня оторопело смотрели на Мишку, тот в потоке машин промчался через улицу, вскочил в троллейбус и уехал неизвестно куда.
Князь и Сеня побежали к Десятнику. Они были в панике, и Десятник даже не сразу понял, что произошло, а когда понял...
— Где Мишка? — Глаза у Десятника засветились злыми огоньками, он как-то сразу ссутулился, стал ниже ростом.
— Прыгнул в троллейбус, — торопливо ответил Князь.
— Гаденыш, ссучился. Как думаете, вправду звонил в милицию? — Десятник не поверил, что младший брат мог вот так...
— Не знаю. — Князю хотелось думать, что Мишка их только пугал.
— Вот что, — решил Десятник. — Идите к дому, где живет Жарков, — станьте незаметно в сторонке и ждите, посмотрим, что будет. Если он настучал, там уже вовсю шмон идет...
Князь и Сеня с опаской пришли к дому номер тридцать. Было все спокойно. Они видели, как Роман и Лина вышли из подъезда и, спокойно переговариваясь, пошли вдоль Оборонной.
Прокатились и час и два, милиции не было. Сеня подозвал какого-то паренька, вертевшегося во дворе, спросил:
— Знаешь, где живет Роман Жарков?
— Ну, — неопределенно ответил паренек, — который боксер?
— Он.
— На восьмом этаже.
— Правильно, в восемьдесят третьей квартире.
— Там.
— Поднимись к нему, позвони, скажи, мы задержались, опаздываем.
— Вот еще...
Князь понял, что задумал Сеня. Так можно было проверить, нет ли засады в квартире.
Он показал мальчишке пачку жевательной резинки.
— Сделаешь — получишь.
— Я мигом! — загорелся тот энтузиазмом.
Он возвратился минут через десять.
— Там в квартире никого нет... Я звонил, звонил...
Князь отдал ему жвачку, и мальчишка, обрадованный, умчался.
Десятник ждал их у себя дома. Он подробно расспросил, что к чему, сделал вывод:
— Взял нас Мишка на понт. Решил помешать, сучонок, а сам смылся. Куда он мог?
Князь недолго подумал, прикинул:
— Наверное, к журналисту, большая у них дружба.
— Значит, ему все выложит, а там...
Князь впервые за весь вечер по-настоящему испугался.
— Возьмут? — дрожащим голосом спросил он.
— Обязательно, — подтвердил Десятник.
Он наконец решил, что делать. Тяжело сказал:
— С Мишкой я сам... поговорю. А вы... встречайте журналиста... Перехватите его раньше Мишки. И чтоб с концами...
— Это же... — Князя била мелкая дрожь.
