Александр Мартынов - В заповедной глуши
Над оврагом. Над землёй. В воздухе.
Этого быть не могло. Но - было.
Громом прозвучали столкнувшиеся стремена - в высшей точке полёта.
Слева от себя Валька увидел яростные, горящие глаза Моры. В них были гнев, недоу-мение и восторг. Потом всё это провалилось куда-то вниз и назад. Жёстко ударила зем-ля. Конь выровнялся на скаку. И пошёл к опушке.
Валька не оглядывался. Он знал, что победил...
...Мора подскакала к опушке на две секунды позже. Уже шагом подъехала ближе. Неверяще прошептала, терзая рукой в перчатке уши хрипящего коня:
-- Будь ты проклят, русский, - и соскользнула наземь. Ударила кулаком по конскому лбу,
пошатнулась, снизу вверх глядя на сидящего в седле мальчишку. Повторила гневно: - Будь ты проклят, слышишь?!
-- Слышу, - Валька положил одну ногу на седло. - Ты проиграла заклад... - он чуть было
не сказал "валькирия", но поправился, надменно: - ...девчонка.
_____________________________________________________________________________
1.В кельтской мифологии - "личное" привидение-плакальщица человека. Незадолго до смерти "своего" человека баньши оплакивает его громкими страшными причитаниями. Иногда их слышат те, кому суждено умереть.
163.
Отшагнув,Мора чуть пригнулась - и в её руке появился длинный эсэсовский кинжал.
-- Да? - насмешливо спросила она. - Ну что ж... мальчишка. Я проиграла заклад. Но
никто не говорил, что будет с тобой после того, как ты его получишь. Так как теперь?
Валька улыбнулся и спрыгнул с седла. Глядя прямо в глаза Моры, пошёл к ней - при-гнувшейся, напружиненной. Полгода назад он не осмелился бы сделать и шага. И тогда Валька не был трусом даже на капельку. Просто - зачем? Идти на нож - не на китай-скую "выкидуху" в руке поддатого гопника, а на вот такой нож в руке у того, кто явно умеет им пользоваться не по-дворовому - ради того, чтобы...
Сильно он изменился за эти полгода.
Он подошёл. Кинжал упёрся ему под рёбра слева, продавив одежду.
-- Думаешь, ты будешь первым, кого я убью? - тихо сказала Мора, глядя Вальке прямо в
глаза. - Ты проживёшь после своего поцелуя не больше секунды.
-- Отлично, - кивнул Валька. Взял Мору за виски ладонями. Глаза девчонки расширились
и заискрились. - Просто великолепно, чего ещё желать? - добавил Валька.
У её губ был вкус дыма, летнего тепла и талой воды. Валька не понял, когда и как на носок его сапога тяжело упал выпавший кинжал, а руки девчонки сомкнулись сзади на его шее.
-- У тебя кровь, - через какое-то время сказала Мора, чуть отстранившись, но не от-
пуская рук.
-- Да? - Валька облизнул губы. - Это когда скакали...по губам попало землёй, навер-
ное...
-- Дай, - Мора потянулась к нему снова. Валька улыбнулся, только теперь ощутив боль
и вкус своей крови:
-- Ты ещё и вампир? Мило...- и тут же вздрогнул и буквально затрясся от неожидан-
ного озноба - Мора облизнула его разбитые губы. - Пппппп... рестань, - с трудом про-изнёс мальчишка. - Тттт... ччч... что?
Девчонка подняла на него свой странный взгляд. Чуть сощурила глаза - их холодный огонь пригас, но продолжал литься из-под ресниц.
- Ты победил меня. - тихо сказала Мора. - Победитель получает всё.Это древний закон. Ты хочешь меня?
- Дддда, - с трудом честно выдавил Валька прежде, чем успел проконтролировать свои слова. - Но... я... я...
- Не бойся, я научу, - шепнула Мора. - Русский...
...Двое сидели бок о бок на жухлой траве голого склона.Кони бродили внизу, фыркая и вытаптывая наружу последнюю траву. Двое жевали травинки и задумчиво смотрели на то, как ползут по небосклону новые снеговые тучи. Через поле пролетал неожиданно тёплый ветер, ерошли длинные волосы двоих - рыжие Моры, светло-русые Вальки.
-- Откуда ты знаешь синдарин? - спросил Валька, срывая новую травинку. - Это же
книжный язык, а мне говорили, что ты... - он замялся, но Мора продолжила сама, не гля-дя на него:
-- ...не умею ни читать, ни писать? Это неправда. Часть образа... Да и действительно
я научилась этому лет в десять. А синдарин... мне он понравился, я и выучила, что могла.
-- Ничего себе - "сколько могла"! - вырвалось у Вальки удивлённо. - Я специально учил,
и то...- он оперся на локоть, повернулся к Море и поинтересовался: - Слушай, а если ты всех таких резвых, как я, прирезала, то откуда целоваться научилась? Или это шутка была?
-- Насчёт убитых - не шутка. А целовать... - Мора смотрела поверх Вальки. - Я нико-
гда и ни с кем не целовалась, - просто призналась она. - Это как-то само... получилось. И всё остальное тоже. Я соврала, ты у меня первый.
- Ты у меня тоже... Я не хотел, - искренне сказал Валька. - Нет, я хотел... я не хотел тебя обижать.
164.
- Я не обиделась, - слегка удивлённо ответила девчонка. - Я же сама сказала... И это
правда - ты ведь победил...
- Ты - только поэтому? - Валька отвернулся в поле, свистнул коням. Мора молчала, и он решился: - А я сразу в тебя влюбился,как только увидел твои глаза. Там,на прогалине... Я ни разу не видел такой девчонки, как ты. Я даже не думал, что такие есть.
Пальцы Моры коснулись его волос:
- Мой русский... - сказала она. - А я тогда разозлилась. И потом только поняла, что это ты и есть...
- Я? - Валька не поворачивался. Пальцы Моры перебирали длинные пряди. Её голос зву-чал тихо-тихо, но явственно:
- Мне всегда снились сны... Сколько я себя помню, с тех пор, как дядя Олег вытащил ме-ня из ада... Мне снились морской берег и скала. Я стояла на ней, я ждала, ждала, ждала тысячу лет. А ты подходил сзади и говорил, кладя руки мне на плечи: "Я вернулся." Я бре-тонка, русский, - Мора повернула голову Вальки к себе, глаза её были строгими. - Пусть я и не помню своей родины, но я бретонка - ты спрашивал меня, кто я? В нас спит древняя память. Ты уже приходил ко мне. Ты был воин и певец. И мы были счастливы в стране, которой нет больше - мне рассказывал о ней дядя Олег и другие взрослые здесь... Но од-нажды поднялся океан и пришёл враг. Мужчины ушли биться и не вернулись. И я билась сама, а потом бросилась с той скалы в подступающие волны, чтобы меня не опоганили полузвери, разрушившие наши города...
