Василий Гузик - Не выходя из боя
Кто-то сказал:
— Быть тебе секретарем райкома!
Тогда в это всерьез не верили, но говорили, видно, неспроста…
— Ура старшине, ура! — неслось вслед медленно набиравшему ход поезду.
Все, уехал!.. Разве тут сдержишь слезу?.. Долго еще стоял Николай Евдокимов в тамбуре, не закрывая двери, прощально махая рукой. С неуемным волнением и чувством сыновней благодарности расставался он с армией. С собой увозил добрую память о многих товарищах-друзьях, отличные характеристики, грамоты, благодарности, именные часы, два мешка книг, положенный солдатский паек и скарб…
4
Еще до демобилизации Николай Евдокимов договорился с матерью и сестрами: они продают дом, он помогает им перебраться в Борский район, к тетке, в колхоз имени Клары Цеткин, а сам устраивается на строительство ГЭС или в Куйбышеве и поступает в вечернюю школу. Но и тут вдруг возникли очередные препятствия. Николай встал на партийный и военный учет, и начались нервотрепные паспортные хлопоты с многократными путешествиями за семнадцать километров в Борское районное отделение милиции. Раз «деревенский» — паспорта тебе не положено! Не дают и все — был тогда такой порядок. А без паспорта разве можно в город ехать!..
И хотя расстраивался, огорчался очень, а порой даже в легкую панику впадал, без дела не сидел. Одновременно с покупкой и устройством дома, самостоятельной подготовкой для поступления в восьмой класс организовал в колхозе кружок по изучению истории партии. Да так увлекся и увлек слушателей, что этот его кружок уже вскоре превратился в едва ли не самый отрадный огонек общественной жизни тогда еще не повеселевшей, еще не окрепшей послевоенной деревни. Устроившись завхозом школы, Николай Евдокимов, пересилив неловкость и смущение, садится за парту восьмого класса, ученики которого были моложе его чуть ли не на десять лет. А к концу весны выдали ему наконец паспорт, открыв дорогу в город.
Словно на крыльях прилетел он в июле 1951 года в Куйбышев, да тут же пришлось их в замешательстве и растерянности опустить: на некоторых заводах, где были общежития и, по слухам, платили больше ученикам токарей и слесарей, хотя документы и брали, но принимать не торопились, говорили: «Ждите!». А ждать-то и негде, да и жить не на что было! О том, чтобы снять угол, и речи не могло быть — денег таких не имелось. Поночевал с неделю в крошечной комнатушке на Хлебной площади у знакомой старухи, почувствовал — стесняет. Поблагодарил, сказал, что получил общежитие, а сам начал устраиваться по ночам на «плацкартные места» — на лавках в зале ожидания железнодорожного вокзала или в скверах на площади Куйбышева. Между прочим, благодаря давней привычке писать на книгах время и место покупки сохранилась точная дата одной такой ночевки:
«Книга приобретена на вокзале за 10 руб. Куйбышев, 22 августа 1951 г.»
Что же делать, когда в кармане последние десять рублей и над головой нет крыши? Вернуться в деревню? Махнуть на все рукой? Почти потеряв надежду, Николай Евдокимов продолжал искать место и нашел-таки! На толерубероидном заводе, куда уже было согласился поступить и без общежития, какая-то добрая и, видно, проницательная душа посоветовала пойти на 9-й подшипниковый завод. Там, оказывается, хотя и слабенько, но все-таки светилась перспектива на общежитие и, главное, вечерняя школа рядом.
Крепкая и благодарная память Николая Яковлевича Евдокимова навсегда закрепила тот вечерний час и, конечно, имя, отчество, фамилию и весь облик настоящего ангела-спасителя, кадровика. Он позвонил кому-то:
— У меня тут солдат, парень здоровый, готовый кузнец.
И сразу же оформил в помощники штамповщика на большие ковочные машины. А жить пока в красном уголке цеха. Николай возликовал: «Ну, наша взяла! Ура кадровику, спасибо ему огромное!..»
Зная жизнь Николая Евдокимова до этого дня, его упорный характер, цельность натуры, душевный склад и очевидное признание пропагандиста-агитатора, нетрудно представить, как он работал в грохочущем жарком цехе «в срок и без разгиба». Как учился и держал порядок в своем классе в вечерней школе. (Учительница немецкого: «Геноссе Евдокимов, к доске!». И он, строевым, в огромных кирзовых сапогах, гремя медалями, шел отвечать — четко, по-солдатски). Как, давно осознав губительность бездушной, пустой схоластики и декларативности в живом деле человековедения и жизнестроительства, выполнял первые партийные поручения — политинформатора, партгрупорга, заместителя и секретаря партбюро цеха. Как был секретарем партбюро, а потом, заканчивая десятый класс, членом парткома завода. С января 1954 года Николай Яковлевич становится уже освобожденным заместителем секретаря парткома завода. Вскоре окончательно определяется его партийная линия вместо намечавшейся производственной. В 1957 году Евдокимова избирают секретарем райкома партии (вот и пришло время обернуться былью пожеланию, высказанному во время проводов из армии), а в 1962 году его утверждают заведующим отделом пропаганды и агитации горкома КПСС.
Слушая самых разных людей, близко соприкасавшихся с Николаем Яковлевичем в те годы, эмоционально воспринимая их единодушные оценки, высказанные к тому же с живой, сердечной готовностью, без затруднительного поиска добрых и даже восторженных слов, без осторожного взвешивания эпитетов и определений, я невольно подумал: не напрасно ли Евдокимов оставил партийную работу. Но нет, вновь и вновь размышляя о его жизни с ее удивительно целенаправленным движением без отклонений и остановок, перечитывая многочисленные записи рассказов и воспоминаний о нем его товарищей, я находил множество подтверждений неслучайности прихода Евдокимова в то подразделение органов госбезопасности, которое призвано вести борьбу с идеологическими диверсиями наших врагов, развернувших в последние десятилетия невиданную по своим масштабам и изощренности психологическую войну против идеалов социализма и коммунизма. Произошло это в 1967 году…
5
Николай Яковлевич Евдокимов естественно и органично вошел в чекистский коллектив еще и потому, что совершенно не стеснялся учиться у своих подчиненных — рядовых, опытных сотрудников руководимого им подразделения. Не говоря уже о старших офицерах-чекистах, за плечами которых были десятилетия службы. А самым непосредственным учителем Евдокимова на первых порах стал его заместитель Владимир Иванович Тихонов — тоже боевой фронтовик и тоже десантник, призванный в органы госбезопасности еще в год окончания войны.
