Сергей Плеханов - Приключения-85
Но пружина следствия закручена достаточно туго, теперь ряд событий произойдет и без моего вмешательства, остается ждать результатов. И разумеется, не упускать возможности по крохам собирать новые факты.
Последняя мысль пришла не случайно: на глаза попалась запыленная, с треснувшим стеклом вывеска «Городской Дом физической культуры». Здесь в секции фехтования когда-то занимался Золотов.
Зал был старый, с потрескавшимися стенами и давно не беленным потолком, стекла в окнах тусклые, почти не пропускающие света, поэтому лампочки горели даже днем. Фехтовальщики теснили друг друга, наступали и отступали, обменивались ударами, плели блестящими иглами тонкое кружево атак и защит. Мне это зрелище нравилось, тренеру — нет.
— Саша, это не работа! У тебя нет резкости! Выпад делается синхронно, всем телом! Иди к зеркалу. Витя и Гриша по очереди сражаются с Сергеем.
И, повернувшись ко мне, окончил прерванную мысль:
— Раз не помню его, значит, выше второго разряда не поднялся, да и ничем не отличился…
Тренер подошел к Саше, который стоял перед зеркалом, резко припадал на согнутую в колене ногу, одновременно выбрасывая вперед руку со шпагой.
— Корпус ровный, рука — перпендикулярно оси туловища, вот так, видишь? И — раз! Как стрела из тетивы! Чтобы пробить любую защиту!
По дороге домой я пытался ухватить ускользавшую мысль, которая представлялась очень важной, но сделать этого не сумел — мешала усталость и начинающаяся головная боль.
После ужина я просмотрел газеты, журнал и рано лег, хорошо выспался, с аппетитом позавтракал и не спеша отправился на работу.
Возле юридической консультации, дожидаясь открытия, толпилась кучка людей. К своему удивлению, я заметил среди них Золотова и хотел спросить, какая надобность привела его сюда, но Валерий Федорович при моем появлении отвернулся.
Когда я отпирал кабинет, зазвонил телефон. Кому это не терпится?
Не терпелось Таганцеву.
— Давай быстро к нам, уйму интересного узнаешь!
Таганцев выглядел оживленным.
— Вчера вечером приехал Золотов, походил по даче, посмотрел, потом подкову на калитку вывесил и отбыл восвояси. Нас он, понятно, не видел, мы в лесочке сидели — холодно, доложу тебе, и сыро! А утречком какой-то человек пожаловал, при выходе мы его и взяли. А он с начинкой!
— Что за начинка?
Николай не торопясь вытащил из сейфа газетный сверток, медленно развернул. В руках у него оказался полотняный мешочек колбаской, с тесемочками, в отличие от изъятого в квартире Петренко, туго набитый.
— Тара очень удобная, — улыбнулся Таганцев. — Привязываешь к ноге, повыше щиколотки, при поверхностном обыске можно и не найти!
Он многозначительно подбрасывал мешочек на ладони, разжигая мое любопытство, но долго не выдержал.
— А сама начинка — вот она!
На стол с тяжелым стуком посыпались золотые пятерки и свертки с иностранной валютой.
— Ну, что скажешь? — Таганцев улыбнулся еще шире, довольный произведенным эффектом.
— Где он это взял?
— Думаю, что лучше тебе задать этот вопрос самому гражданину Гришакову.
— Ну поднимай его, познакомимся.
Оказалось, что Гришакова я знал. Это был Жора — ресторанный спутник Золотова. Таганцев посадил его на стул передо мной, а сам занял место у двери.
Одно время Гришаков действительно работал заместителем директора магазина, но потом за пьянство и злоупотребления его уволили, и последние полтора года он перебивался случайными и, как можно было судить, не слишком честными заработками.
— Вы подозреваетесь в нарушении правил о валютных операциях, — объявил я Гришакову. — Как подозреваемый, имеете следующие права…
— А отказаться от дачи показаний я могу?
— Можете, конечно, можете, — заверил я. — Только зачем? Мы ведь не собираемся выспрашивать бог знает что… Ответьте на маленький и простой вопрос: откуда у вас эти монетки, доллары?
Гришаков громко засопел, лицо его сделалось багровым.
Я оглядел его мощные руки и крепкую фигуру. Пожалуй…
— А уж потом, раз вы «привязываетесь» к даче и этому делу, я поспрашиваю вас об убийстве.
— Убийство вы бросьте. Чего все в одну кучу валить и на пушку брать! — Он задумчиво почесал переносицу. — А про монеты я знать ничего не знал. Попросили забрать пакет, я и забрал.
— Думаю, что вам, как бывшему торговому работнику, будет полезно ознакомиться с прейскурантом, — любезно сказал Николай и положил перед Гришаковым раскрытый уголовный кодекс. — Обратите внимание на статью восемьдесят восьмую. Впечатляет?
— Чьи ценности, Гришаков? — спросил я. — Определенные соображения по этому поводу у меня есть. Кроме всего прочего, здесь, наверное, пахнет контрабандой. Еще одна серьезная статья! Показать?
Жора, напряженно думая, покачал головой.
Я переложил на столе бумаги.
— Сегодня утром, по дороге на работу, видел вашего приятеля Золотова. Он толкался возле юридической консультации.
Гришаков насторожился.
— Теперь я понимаю, что ему там понадобилось. И не сомневаюсь, как он ответит на вопросы, связанные с вашим задержанием у ворот его дачи.
Было заметно, что у Гришакова по этому поводу тоже не было сомнений.
— Так что если не хотите говорить, я отправлю вас в камеру, сидите, думайте. Надумаете — проситесь на допрос. А мы попробуем пока сами разобраться что к чему.
Я стал заполнять протокол задержания.
— Да, Валерку не переговоришь, — процедил Гришаков. — Особенно если он первый начнет. Всегда старается другого подставить… Но монетки и валюта его.
— Откуда?
— Не знаю. Он деловой, вертелся везде, с фарцой знался. Хотел крупное дело провернуть, чтобы на всю жизнь хватило. Монетки он долго собирал. На даче тайничок был. А после того, что получилось, засуетился — теперь, говорит, там милиция пасется да родители собираются дачу продавать… Предложил мне, чтобы я вынес. Ну я один раз чуть не напоролся, все, говорю, хватит! А он — я, мол, все разузнал, никакого риска, а две сотни получишь! На мели я сейчас, в долгах кругом…
Стараясь вызвать сочувствие, Гришаков горестно вздохнул.
— Он любит «негров», мальчиков на побегушках.
— А Петренко ему зачем понадобился?
— Морячок-то? Ясно зачем! Вы правильно угадали: Валерка собирался металл за кордон переправлять. А оттуда — валюту, вещи… Готовился: все дружбу водил с иностранцами, что в мединституте учатся. Какие-то каналы уже нащупал. Перевозчик был нужен, он про Федю и вспомнил. Приручал, приручал, а тот — бац и на нож напоролся…
