Юрий Гаврюченков - Сокровища Массандры
Тропа взобралась на очередной подъём, из бугристого жёлоба превратилась в ровный путь и стала заметно дружелюбнее. Макс покрутил головой, чтобы определить, далеко ли глиняная дорога с колеями-канавами, но отсюда вершины выглядели незнакомыми, и он не определил.
- Может повезёт, из ручья воды наберём, а? - Юра дышал, как пёс, открытой пастью, всем своим видом иллюстрируя выражение "повесив язык на плечо", пот градом катился с его лица. - Должны же в это время ручьи течь. Жара не наступила, ещё не вся вода с гор ушла.
- Ну, если повезёт, - Макс припомнил промоины, рассекающие глиняную дорогу, и воспрял духом.
- Тогда давай сейчас водички глотнём, - подсёк аферист искусно выведенную удочку.
Макс подумал, что расслабляться в компании, на сто процентов состоящей из жуликов, опрометчивый поступок.
- Сейчас всё выжрем, а ручей не найдём. Что до утра будем сосать, скажи мне? - ехидно спросил он.
- Вино пить, - спокойно ответил Юра. - Мы идёт добывать винотеку.
- А как же бизнес? - ядовито осведомился Макс.
- Сидеть на винном складе и не попробовать вина довольно глупо. От пары бутылок не убудет. Выберем наименее ценные экземпляры и продегустируем.
Он был так твёрд в своём намерении, что Макс перечить не смог. Не боялся, просто ему тоже хотелось попробовать старинного вина, а подельник как бы брал на себя ответственность.
- Ну, ладно, - сдался Макс. - Действительно, кому скупимся? Себе скупимся!
До заветной горы добрались за полтора часа, когда начало смеркаться.
Сколько Макс ни вглядывался в приближающийся с каждым шагом склон, следов отвала не приметил. Должно быть дожди смыли всю пыль, разбросали щебень, а густая поросль закрыла камни покрупнее.
Компаньоны вымотались и натёрли пятки в неразношенных берцах, однако сразу полезли к пещере. Максу удалось отыскать её по залежам светлых камней, приметным только опытному глазу человека, знающему где искать и как это выглядит.
- Шикарная нычка, - оценил Юра полуприкрытый кустами низкий вход. - Как только ты её нашёл?
- Хотеть надо, - Макс важно прохаживался, поглядывая на друга свысока. - Кто ищет, тот всегда найдёт!
Юра не стал оспаривать пионерский трюизм, а потянул на себя ближайший камень. Макс тоже был человеком действия и ринулся помогать. Сразу обрушили стенку внутрь, посветили фонариком, убедились, что всё на месте. Даже тючок с палаткой валялся там, где Майя его оставила - на самом видном месте. Если бы конкуренты проникли в пещеру, они вряд ли стали бы класть палатку на место. Да и вообще замуровывать вход.
Авантюристы принялись лихорадочно разбирать завал. Кусты закачались под ударами камней, зашелестели ветвями, в небо взмыла пыль.
В четыре руки управились быстро. Проход обнажился настолько, что в него могли протиснуться сразу двое.
- Баста, начальник! - Юра включил фонарь и полез на карачках в партизанскую сокровищницу.
Он мельком осмотрел пустой ящик из-под гранат, отбросил рваную мешковину, внимательно изучил часы. Он не торопился приниматься за бутылки, растягивая удовольствие. Редко ведь когда удаётся найти клад. Многие вообще ни разу в жизни его не находят. Компаньоны принялись за фрагмент массандровской энотеки с разборчивостью истинных ценителей - перед отъездом они весь вечер изучали сайты производителей французских, испанских и португальских вин. Из увиденного даже кое-что запомнили. Они переместили бутылки к выходу, измазавшись по самые уши. Уселись в глубине грота, друг напротив друга.
- Пить охота - сил нет, - намекнул Макс.
Юра с пониманием посмотрел на него и достал из кармана купленный в Симферополе нож сомелье.
- С какой начнём?
- Давай вот с этой, с французского, их много, - Макс выбрал мускат "Люнель" урожая 1848 года.
- С французского, так с французского.
Юра отковырял сургуч, вкрутил штопор и выдернул пробку. Осмотрел её, но при свете фонаря разглядел только, что она снизу тёмная. Понюхал. Бесполезно. Нос был забит пылью. Примерился к этикетке.
- Эхх, мускатик! - алчно возопил он и от души приложился к бутылке, запрокинув донышко к потолку пещеры.
И выплюнул.
***
- Вино умерло, - констатировал Юра.
Подельники сидели снаружи пещеры, глядя на звёзды. Под ногами на склоне валялись бутылки. Пустые и никчёмные. Даже, если из некоторых не целиком вытекло содержимое, толку от него всё равно было ноль.
- Как же так? - пробормотал Верещагин, крутя в пальцах пробку. На ней сохранился кусочек сургуча с печатью царских подвалов, и Макс бездумно сунул её в карман.
- Зима. Холода. Вино хранилось много лет чёрт знает где, а так с ним не поступают. Вино, как женщина, слабо, но очень коварно, - процитировал компаньон вычитанную на французском сайте мудрость и добавил от себя: - Оно, как баба, терпит-терпит, а потом ка-ак отомстит…
Максу вдруг очень захотелось позвонить домой, поговорить с Майей, рассказать ей, что случилось и получить слова утешения. Но местное подключение компаньоны второпях так и не сделали. Поговорить можно было завтра из Симферополя. Или взять билеты на самолёт и пообщаться с глазу на глаз послезавтра.
- Странно, что бутылки от мороза не полопались. Зимой замерзать должны. Или в пещере температура ниже точки замерзания не падает? Или вино от спирта в лёд не превратилось при незначительных холодах?
Юра рассуждал вслух, ни к кому не обращаясь, а разговаривал сам с собой, чтобы скрыть горечь поражения.
- Зря мы китайской вермишели не взяли, - совсем другим голосом сказал он. - Щас бы запарили на мускате "Барселона" восемьсот двадцать восьмого года, а то так жрать хочется, что даже спать не тянет.
- На чём заваривать, на уксусе этом? - раздражённо кивнул Макс под ноги.
- Так китайские корма ещё никто не готовил, - хмыкнул Юра, довольный, что отвлёк друга от мрачных раздумий.
Потом с трубным звуком втянул сопли, прочистил дыхательно-матюгательные органы и громко высказался.
***
- Я часы возьму, - сказал Юра.
- Смотри сам, с ними придётся на поезде ехать, - напомнил Макс. - В аэропорту точно отшмонают и гнилые вопросы будут задавать.
- Нет, на "Авроре" поплывём. Через Гибралтарский пролив, - Юра деловито обернул часы газетами и упаковал в сумку.
На рассвете компаньоны собирались быстро, бросив всё, чтобы идти налегке. От огорчения совсем не хотелось есть. Пить тоже не тянуло. Что-что, а жажду отвратительная жидкость утоляла отлично. Макс даже подумал, не прихватить ли до Щебетовки бутылку с остатками испортившегося вина, чтобы прихлёбывать по дороге, но потом решил не палиться и выкинул эту идею из головы.
