Дуглас Престон - Золотой город
Нора медленно двинулась по тропе. Никаких следов загадочных всадников ей по-прежнему не попалось. Впрочем, тут удивляться не приходилось — на скале отметины не оставит даже подкова. Но вот камень сменился песком. Она застыла, увидев след. Свежий отпечаток копыта, оставленный неподкованной лошадью.
— Ну что, все-таки спускаемся? — без особого энтузиазма поинтересовался Смитбэк, дождавшись ее на вершине.
— Придется. Всадник, которого видел Свайр, вовсе не плод его воображения. Кто-то действительно перебрался через хребет верхом на коне.
Нора резко выдохнула и двинулась вниз по тропе, ведя в поводу Разумницу. Кобыла, чувствуя опасность, принялась упираться и лишь после долгих уговоров сделала первый шаг. Журналист, держа под уздцы Приятеля, последовал за ними. Лошади испуганно фыркали, грохоча по камням неподкованными копытами. Глядя перед собой, начальница экспедиции старалась размеренно дышать и не позволяла себе думать о бездне, притаившейся у нее под боком. Лишь однажды она оторвала взгляд от тропы и устремила его в расстилавшуюся у подножия хребта долину, покрытую причудливыми нагромождениями камней и зарослями можжевельника. Ноги Разумницы дрожали, однако лошадь, подобно хозяйке, упорно смотрела вниз и шаг за шагом продвигалась по узкой дорожке. Теперь люди помнили, где таятся самые опасные места, и, приближаясь к ним, следили за животными особенно тщательно.
Недалеко от очередного поворота Нора услышала, как копыта Разумницы скользят по камням, и в панике выпустила поводья. Две вороны, доселе кружившие в восходящем потоке теплого воздуха, резко нырнули вниз. Лошадь все же сумела сохранить равновесие и остановилась, вздрагивая всем телом. Несомненно, отсутствие подков обеспечивало животным большую устойчивость. Птицы, разочарованно каркая, пролетели совсем близко от них и вернулись на свой невидимый наблюдательный пункт. Нора даже успела разглядеть их злобные глазки-бусинки. Подобрав поводья, она двинулась дальше.
Еще через двадцать минут, отмеченных двадцатью замираниями сердца и уходом души в пятки, они добрались до подножия хребта. Увидев Смитбэка, благополучно завершающего спуск, начальница экспедиции едва не бросилась ему шею.
Внезапный порыв ветра донес до них запах разложения и напомнил о трех лошадиных трупах, валявшихся среди камней всего в пятидесяти ярдах от начала тропы.
Таинственный всадник, вне всякого сомнения, не мог не заметить мертвых животных.
Передав поводья Смитбэку, она, охваченная чувством вины и страха, направилась туда, где лежали погибшие лошади. Животы у всех троих оказались вскрыты, а внутренности разбросаны по камням. Вокруг виделось множество отпечатков неподкованных копыт, но все они принадлежали одному животному. Нора проследила их направление. К ее немалому удивлению, в отличие от экспедиции пришелец явился с севера. Единственным населенным пунктом, расположенным там, значилась на карте индейская деревня Нанковип. От Хребта Дьявола ее отделяло несколько дней пути.
— Всадник один, а следы ведут на север, — сообщила она.
— Я потрясен вашим искусством следопыта, — усмехнулся журналист. — А что еще вам удалось узнать? Сумели определить, кто их оставил, жеребец или кобыла? И какой масти была лошадь?
Нора достала из сумки подковы и опустилась на колени перед Разумницей.
— Насчет масти не могу сообщить ничего определенного, — проронила она. — Но скорее всего, лошадь была индейская.
— И из чего это следует, позвольте узнать?
— Просто индейцы имеют обыкновение ездить на неподкованных лошадях. Но мы не будем следовать их примеру.
Она осторожно приладила подкову к копыту, вставила гвозди в старые отверстия и осторожно заклепала. Питомцы Свайра привыкли к подковам, и без крайней необходимости оставлять их неподкованными никак не годилось.
Смитбэк вытащил револьвер, врученный ему ковбоем, проверил барабан и снова сунул за пояс.
— А что вы можете сказать о всаднике? — осведомился он.
— Вы меня переоцениваете. О всаднике мне ровным счетом ничего неизвестно. Могу сказать лишь одно — он действительно существует. Роско не из тех, кто грезит наяву.
Нора закончила с Разумницей и занялась копытами Приятеля. Подковав обеих лошадей, она вскочила в седло и двинулась сквозь заросли эфедры вдоль двойной цепочки следов.
Один ряд вел к хребту, второй — обратно. Хотя ветер, вздымая песок, кое-где уничтожил отпечатки копыт, путь незнакомца прослеживался достаточно отчетливо. Некоторое время цепочка тянулась мимо Хребта Дьявола, затем резко отклонилась в сторону — туда, где теснились параллельно идущие ущелья, окаймленные черными скалами вулканического происхождения.
— Эй, госпожа начальница, может, вы все же поделитесь со мной своими соображениями о том, что нас ждет? — подал голос Смитбэк. — Если нам предстоит встреча с всадником без головы, я должен морально подготовиться.
— А зачем вам готовиться? — усмехнулась Нора. — Судя по вашей книге, кошмарами вас не удивишь.
— О, так вы все-таки снизошли до моей писанины! — картинно ахнул журналист, изображая неописуемый восторг. — Польщен, несказанно польщен! А теперь, прошу, снизойдите к моему невежеству и удовлетворите мое любопытство!
— Люди, которые выросли в городе, считают, что разбираться в следах или великое искусство, или навык, доступный лишь некоторым народностям, — со вздохом произнесла Нора. — Меж тем здесь нет ничего особенно трудного — разумеется, когда речь не идет о камнях, лаве или долине, вытоптанной стадом буйволов. Для того чтобы различить следы на песке и выяснить, куда они ведут, достаточно лишь проявить немного внимания.
Она устремилась вперед — голос Смитбэка, звучавший за спиной, мешал ей сосредоточиться.
— Я и представить себе не мог, что на свете есть такие дикие края, — не умолкал журналист. — Подумать только, эти уродливые нагромождения камней тянутся десятки, сотни миль. Ничуть не похоже на Меса-Верде, куда меня возили в детстве. А потом, представьте себе, я ощутил, что в этой бесконечности есть что-то успокаивающее. Здесь как-то отрешаешься от всех забот и тревог, вроде как в японской чайной комнате. В прошлом году я специально изучал чайную церемонию и выяснил …
— Не могли бы вы придержать язык? — оборвала его выведенная из терпения Нора. — А то ваш словесный поток способен утопить кого угодно.
Смитбэк смолк, подарив ей несколько минут благословенной тишины. Однако вскоре его голос раздался вновь.
— Нора, — произнес он мягко и вкрадчиво, — скажите откровенно, чем я заслужил вашу неприязнь?
