Фома Неверующая - Свет звезд
Оглядев разгромленную комнату, Кэп поднял с пола упавшие документы и, сложив их аккуратной стопочкой перед собой, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Казалось, вспышка гнева прошла, и мужчина полностью расслабился.
В полнейшей тишине отчетливо слышалось его равномерное дыхание: вдох — вы-ы-дох, вдох — вы-ы-дох… В какой-то момент медитации контур тела поплыл и стал бледнее. И снова чья-то воля с легкостью блокировала его! Единственное, что удалось почувствовать, — Китан и Надин вместе и смогут позаботиться друг о друге. Поиски неизвестного сына ничего не дали, не имея силы Курт Дея, ребенок был невидим для Кэпа.
Безрезультатно истратив резерв силы, капитан хмуро уставился в точку на противоположной стене, барабаня пальцами по столешнице. При мыслях о пропавшем сыне, ему вспоминался сирота Карп, которого он подобрал на Сафо. В голове настойчиво билась мысль, что и его ребенку кто-то протянет руку помощи и не позволит пропасть в трудный момент! К Карпу он искренне привязался и ценил не как исполнительного юнгу, а как самостоятельного, умного и, несмотря не жизненные трудности, незлобливого и доверчивого юношу. А после общения с Надин он раскрылся полностью, показав, что за робостью прячется живой и веселый характер, полюбившийся всем. Остается загадкой, почему до сих пор он стеснялся проявлять себя? Возможно, потому что был самым слабым в команде, а появление девушки позволило ощутить себя защитником и незаменимым помощником?
От размышлений Кэпа оторвал звук шагов в соседней комнате. Гость с трудом пробирался по полу, усеянному осколками фарфоровых статуй, скинутых с постаментов и украшавших ранее весь дом. Преодолев это препятствие и отодвинув пару раз громоздкую мебель, перегорадившую комнату в виде живописного завала, он в нерешительности застыл перед чудом висевшей дверью, не зная, стоит ли входить в логово настолько разъяренного человека.
Усмехнувшись, Кэп приглашающе махнул рукой:
— Не трусь, Дилан! Заходи! Я почувствовал тебя с улицы. Только бокалы захвати. Я вроде не тронул столик у окна…
После характерного хруста, по которому стало понятно, что человек перестал таиться и прошел прямо по осколкам, звякнул найденными бокалами и вернулся к двери. Решив, что ее ничто уже не спасет, просто толкнул и пронаблюдал медленное падение, как в замедленной съемке.
— Ты никогда не любил этот дом, особенно эти статуи! — сказал высокий синеглазый брюнет, салютуя двумя бокалами в одной руке и бутылкой в другой.
В отличие от короткой взъерошенной стрижки Кэпа, у него волосы собирались в короткий хвост, а одежда и поведение выдавали в нем человека далекого от военных. Вот по пронзительному взгляду Кэпа и по обманчивой плавности движений его массивного тела, любой определит, что он опасный хищник. В Дилане не было угрозы. Он покорял добродушием и прямотой. Всегда прислушиваясь к мнению старшего брата, он даже не пытался казаться кем-либо другим, безоговорочно принимая его лидерство.
— Ты прав. Не представляешь, с каким удовольствием избавился от них. — согласно кивнул Кэп. — Найди для себя что-нибудь…
Правитель не возразив, прошелся по комнате, поднимая стулья и проверяя их на прочность. Удовлетворившись, наконец, крепостью очередного стула, он уселся напротив Кэпа и, напряженно глядя в глаза, спросил:
— Ты меня ненавидишь?
Кэперон, разливающий принесенный напиток по бокалам, бросил удивленный взгляд на брата:
— С чего ты взял?
Продолжая испытующе вглядываться в его лицо, Дилан медленно ответил:
— Потому что ты не захотел лично рассказать о случившемся тогда на самом деле… Спасибо, что прислал сообщение, а то терялся бы в догадках, зачем ты разыскиваешь Анну спустя столько лет. Имеешь право…
Кэп поморщился. Дилан до сих пор винил себя и в истории с Анной и в том, что занял место брата на троне.
— Да расслабься уже! Мы давно все выяснили и незачем поднимать эту тему снова. Рассказать лично не успел — сам узнал несколько часов назад, пришлось действовать быстро, и так столько времени упущено. Через час вылетаю на Пикар, если кого привезут без меня, встретишь.
— Конечно. — кивнул Правитель.
— Представляешь, она думала, что дети от тебя, потому что узнала, что двойни рождаются у правителей. — залпом осушив коричневую жидкость в бокале, сказал Кэп.
— Она не ошибалась, — печально согласился Дилан, болтая содержимое свего бокала, наблюдая, как по тонким стенкам стекают маслянистые разводы. — Просто не знала, что не всегда Правителем становится настоящий Наследник, поэтому его имя не называется до коронации, чтобы дети сами могли решить, кому кем быть…
— Угуммм, — глядя на поникшего брата, неопределенно буркнул Кэп. — Есть что-то, о чем ты сильно жалеешь в своей жизни?
Дилан вскинулся и порывисто зашептал, наклонившись над столом поближе к брату, стукнув бокалом о столешницу и разлив часть содержимого:
— Я о многом жалею! Жалею, что не сразу понял, какая необыкновенная женщина рядом со мной! Что принимал ее покладистость за равнодушие и ранил связями с другими… Жалею, что уговорил тебя жениться на ее сестре, в надежде, что ты обретешь похожее счастье! Иногда жалею о том, что у меня есть брат, когда по полгода от тебя нет известий и я перестаю спать по ночам, зная, в какие дыры ты любишь соваться!
Голос Правителя опустился до едва слышного шепота. Он впервые высказал брату о своем отношении к его постоянным командировкам. До сих пор Кэп не задумывался, что спокойный Дилан беспокоится за него, несмотря на то, что они давно выросли и Кэп не рассказывает даже четвертой части приключений.
— Но больше всего я жалею о связи с одной настойчивой блондинкой! — после короткой паузы продолжил Дилан. — Она всегда была в компании молодых людей и казалась любительницей развлечений и свободной любви, не обремененной постоянными связями… Я жалею о своей глупости!
— Знаешь, Дилан. — прервал его Кэп. — Я ни разу в жизни не пожалел, что у меня есть ты! Лучшего брата мне не надо. Я не пожалел о женитьбе — любой опыт может пригодиться и принести пользу. Я никогда не жалел, что не стал Правителем! Сидеть на одном месте — не по мне. Я никогда не пожалею о встрече с Анной — она подарила ребенка, теперь, оказывается, что двух! Я не жалею о вашей связи — она помогла окончательно проститься с иллюзиями на ее счет. Я жалею, что не в моих силах понять, что же на уме у этих женщин! Я легко просчитываю чужих, но не вижу главного, при общении с дорогими мне! Тогда с Анной, теперь вот… Ладно, проехали!
Черные брови Дилана подскочили вверх, а синие глаза удивленно расширились:
