Enahma [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="c5a0aba4ada8a485bca4adaaaaeba6aaebb0ae">[email protected]</a>] - Сквозь стены
Сжатые кулаки Северуса вдруг разжались и Мастер Зелий показался ослабевшим и усталым.
– Что? – скрипнул он.
– Я заметил у него симптомы ломки, Северус. Он пробыл в тюрьме пять дней, но у него все симптомы этой проклятой… – он замолчал.
Они сидели молча.
– Симптомы? – переспросил Северус тонким голосом.
Когда его кузен кивнул, он вздохнул:
– Тогда, по меньшей мере, два месяца.
– Он не спит. У него внезапные перемены настроения. Он немедленно извергает все, что съел или выпил. А ты хорошо знаешь, что сопротивление Веритасеруму – самый верный симптом.
– Но это значит, что Гарри уже на третьей стадии этой чертовой зависимости! – закричал Северус в отчаяньи.
– Это не точно, Северус. Гарри сказал мне, что он может также противостоять и Империусу…
– Да, – пробормотал тот и его лицо немного прояснилось. – Это значит, что?…
– Да, – Эндрюс потер шею. – Я думаю, он только в начале второй стадии зависимости. Но, Северус, наша первоочередная задача – вытащить Гарри оттуда. Когда он выйдет, ты сможешь позаботиться о нем и его проблеме. А пока должен сказать, что не вижу способа легально освободить его в такой ситуации. Ваш новый Министр расшатал всю систему законности своими новыми декретами.
– Что мы можем сделать теперь?
– Играй в те же игры, что и они. Свяжись с газетами или Волшебными Радиопрограммами. И расскажи о вашем заключении в тюрьме Ты-Знаешь-Кого. Будь трогательным и взволнованным. Не рациональным. Людям не нужны рациональные слова. Им нужны трогательные истории. Дай им их.
– Я не тот тип, Эндрюс. И я не помню наше заключение. Совсем. Совсем ничего.
– Ты любишь его, Северус? – Эндрюс поднялся и посмотрел на кузена. Когда тот легко кивнул «Да», он закончил. – Тогда сделай это для него.
***
Сидение в камере имело одно большое преимущество: у Гарри было достаточно времени, чтобы поразмышлять о разных вещах. Как он узнал от Эндрюса, его обвиняли в убийстве Седрика и в соучастии в убийствах Фреда, Ремуса и Дамблдора. И что бы ни говорил Эндрюс, глубоко внутри Гарри чувствовал вину за некоторые из этих преступлений.
Это из-за его беззаботности был убит Седрик, но теперь, почти два года спустя, он чувствовал, что его ответственность за это намного меньше, чем в случае с Фредом. Но у него были оправдания, конечно. И даже Дамблдор велел ему не винить себя. Гарри просто хотел защитить Ареса. Но он сделал это неправильно. Он не мог не думать о возможных последствиях его позволения Аресу прийти. Он был глупым и безответственным. Две вещи, на которые всегда указывал Северус в своих «Поттеровских речах».
Он не был своим отцом. Он не был таким чистым и блестящим, каким был Квайетус. В нем было намного больше ненависти и отвращения, и он даже стал зависим от этого чертова зелья, что, как объяснил ему Эндрюс, помогло ему блокировать Веритасерум, но цена за такую защиту оказалась слишком высока. Его темперамент становился все более необузданным. Однажды во время допроса он так грубо обозвал Бамберга, что заработал суровое наказание: его больше двадцати минут держали под действием Тормента.
Силы начали оставлять его. Хотя он, наконец, смог есть и пить маленькие порции, не извергая их, но этого было явно недостаточно. Но Гарри не мог умереть здесь. Его жизнь была слишком важна, чтобы угаснуть здесь. Он должен встретить свою судьбу и остановить все эти убийства, спасти своих друзей и даже тех людей, которых никогда не знал, которые были мишенями Волдеморта.
Он не мог умереть здесь.
Гарри был опустошен, когда услышал о судьбе профессора Нуар (снова от Эндрюса) и не мог не почувствовать вину еще и за это. Он должен был быть быстрее в своей схватке с Великим Ублюдком. Это была гаррина ответственность – уничтожить его. Глупое пророчество назначило ему эту задачу, так почему он так долго сомневался? Его жизнь все равно была бессмысленной. Северус, его старый Северус исчез в пустоте, новый совершал все только из-за глупого семейного заклинания и доброго имени семьи – но в этом случае Гарри был не согласен с ним. Имя его отца тоже было Снейп и он был достоин носить незапятнанное имя. Ну, Эндрюс много раз намекал ему о заботе Северуса, но Гарри не верил этому больше. Так же, как ему не нужна была грубость Мастера Зелий, не нужна была и его жалость. Юноше надо было выдержать слишком много и без его жалости.
Пока дни шли, ему даже удавалось немного поспать. Не слишком много: минуты и короткие промежутки, но все же это был сон. И ему много раз снился Северус, их счастливые дни в аду. Было ли это из-за камеры? Из-за пыток? Темноты? Более и более знакомого присутствия Эндрюса каждый день? Он не знал, но приветствовал эти сны, знаки любви, признания и расположения в его короткой и мрачной жизни. У него были замечательные времена. Он знал любовь и признание, а в мире было много людей, которые никогда не чувствовали этого. Он мог считать себя счастливчиком.
– Мистер Снейп! – голос надзирателя выдернул его из размышлений. – Встать и пройти в центр!
Еще допрос посреди ночи? Это было довольно странно, но Гарри подчинился. Сопротивление в данных обстоятельствах было бесполезно. Двое уже знакомых авроров вошли в камеру и схватили его с двух сторон. Они казались весьма рассерженными, больше, чем обычно, поэтому Гарри приготовился еще к одному долгому и болезненному допросу, но сопровождающие вели его не к знакомому коридору: они направлялись к выходу. Это было слишком странно.
– Меня освобождают? – спросил он у одного из авроров.
Тот грубо толкнул его.
– Не задавай вопросов, – пролаял он и потащил Гарри в уже знакомую комнату: там у него забрали все личные вещи, такие, как деньги (на следующий день после интервью он планировал пойти с Гермионой в Хогсмид) и отцовскую палочку (его палочка была под воздействием модифицированных Временных Чар, когда его арестовали и сейчас лежала на его тумбочке).
– Подпиши здесь! – кто-то подсунул ему лист пергамента и Гарри послушно подписал. Он бы сделал что угодно, чтобы получить свободу. Офицер выложил его вещи на стол и юноша быстро закутался в мантию. Она была чистой, а от него воняло после десяти дней в грязной камере, но он не обратил внимания. Он наложил скрывающие чары на свои руки и лоб, так что его знаменитый шрам и работа Эйвери скрылись под обманчивой гладкостью и, не оглядываясь назад, рванул дверь и вышел наружу. Другой аврор проводил его из здания. Когда он, наконец, дошел до ворот, прошла целая жизнь.
В следующий момент Гарри стоял на абсолютно незнакомой лондонской улице в темноте, его мантия была слишком тонкой и совсем никто не ждал его. Но это было неважно: он снова был свободен!
![Enahma [[email protected]] - Счастливые дни в аду](/uploads/posts/books/no-image.jpg)