Густав Эмар - Текучая Вода
— Хорошо, мой друг, хорошо! — вскричал генерал с жаром, — я вас узнаю теперь! Что же, ваши поиски увенчались успехом, нашли вы сына графа?
— Да, — отвечал он мрачным голосом, — да, генерал. Я убежден, что этот ребенок — никто иной, как дон Мельхиор Диас.
— Мельхиор Диас! Слава богу! Кто бы не чувствовал себя счастливым и гордым, имея такого сына?
— Так как быстрота событий помешала мне подтвердить свои подозрения и превратить их в уверенность, я никому не говорил об этом, особенно графу.
— Вы поступили осторожно!
— Да, — подтвердил он печально. — Но, к несчастью, Диего Лопес сказал мне, что Дон Мельхиор покинул гасиенду дель Барио, чтобы отправиться по следу краснокожих.
— Один? — с ужасом спросил генерал.
— Вот это-то и заботит меня, генерал! Бедный молодой человек горит желанием спасти Донну Эмилию и ее дочь. Он не знает индейских нравов. Для меня же очевидно, что он увлечется и станет жертвой своих чувств.
— Это слишком вероятно!
— Тем более, что краснокожие неумолимы и не поколеблются принести его в жертву своей ненависти к белым. К счастью, граф еще не знает, что этот молодой человек его сын, иначе это известие убьет его.
Генерал опустил голову на грудь и вздохнул. В это время плетень, заменявший дверь хижины, приподнялся, вошли граф и дон Аннибал. В несколько часов гасиендер постарел на десять лет. Его лицо было бледно и вытянуто, глаза лихорадочно блестели, печальный взгляд едва различал предметы.
— Генерал, — сказал он слабым голосом, — Сотавенто убежал. Знали вы об этом?
— Знал, друг мой, — отвечал генерал, пожимая его руку, — я это знал и поздравляю себя!
На лице присутствующих выразилось живейшее удивление.
— Этот человек, — продолжая тихо генерал, — негодяй худшего сорта. Ужасное преступление свое он долго замышлял. Все его усилия клонились к тому, чтобы лучше осуществить свои планы. А ваше доверие, как нельзя лучше благоприятствовало исполнению его гнусных намерений.
Владелец гасиенды вздохнул, подавленное рыдание раздирало его грудь,
— Этот человек скорее бы умер, чем объяснил вам что-либо. Вы знаете индейцев, знаете, до чего доходит их упрямство. Его жизнь и бегство теперь для вас важнее, чем его присутствие и смерть. Клари, мой друг, сказал вам старшина, в каком месте бежал этот негодяй?
— Он сказал мне это, ваше превосходительство!
— Хорошо! Этот человек, несмотря на всю свою хитрость, не мог исчезнуть бесследно. Будьте уверены, что следы приведут вас прямо к берлоге, где это чудовище спрятало свои жертвы.
— Да, — заметил дон Аннибал, — но кто найдет эти следы?
— Вот он, — сказал генерал, указывая рукой на канадца. — Разве вы никогда не слыхали об умении лесных бродяг отыскивать следы?
— На этот раз, генерал, мое умение окажется несостоятельным, — печально отвечал охотник, — вода не хранит следов!
— Клари, — строго сказал генерал, — зачем эти колебания? Разве вы отказываетесь исполнить то, о чем я вас прошу?
— Я не отказываюсь, генерал, — сказал канадец довольно грубо, — а только констатирую невозможность этого!
— Ничего нет невозможного, когда есть твердое желание. Причем всякий спор бесполезен, — прибавил он с ударением, — час пришел и учитель ждет, чтобы вы ему ответили утвердительно.
Охотник затрепетал при этих словах и, почтительно склонившись, сказал:
— Хорошо, я повинуюсь, так как вы требуете этого, ваше превосходительство, я в вашем распоряжении, но при одном условии.
— Без условий!
— Выслушайте одно слово.
— Короче, время не ждет!
— Я хочу сам выбрать тех, кто будет сопутствовать мне. Мы предпринимаем экспедицию, где оставим, может быть, если не тела наши, то, по крайней мере, скальпы, а так как я дорожу своим, то хочу быть уверенным в людях, которых поведу.
— Ваше требование слишком справедливо, мой друг, и если у вас нет другого условия…
— Нет, генерал!
— Тогда я согласен!
— Очень хорошо. С вашего позволения я немедленно отправляюсь. Только два слова перед отъездом.
— Говорите, мой друг!
— Пустыня имеет свои законы, которых никто не может нарушить. Я лично не имел никакой причины ненавидеть индейцев. Я всегда жил с ними в добром согласии и всего несколько дней тому назад вождь команчей принимал меня в своем лагере как друга.
— Что вы хотите из этого заключить?
— Ничего, кроме того, что мне нужно порвать эти добрые отношения, и я требую еще раз, чтобы все ведение дела предоставлено было в мое распоряжение. Прежде чем сесть на коня, я повидаюсь с моим другом Лунным Светом.
— Очень хорошо!
— Дон Аннибал, вы предоставите себя в его распоряжение, если, как я полагаю, вы едете с нами.
— Вы сомневаетесь в этом, сеньор?
— Гм! Может быть, вам лучше бы остаться с генералом?
— Нет! Нет! Я хочу участвовать в этой экспедиции. Никто так, как я, не заинтересован в ее успехе.
— Действительно, пусть будет по вашему!
— Я также буду вас сопровождать, дон Оливье! — сказал граф.
— Хорошо, кабальеро!
— Есть еще одна личность, которая не захочет остаться позади — дон Мельхиор Диас. Вы не забудете его предупредить, не так ли, сеньор? Вы знаете, что обещали ему это.
Охотник и генерал переглянулись.
— Это моя забота, сеньор граф, — сказал он, — не беспокойтесь.
— Теперь я еду! — продолжал канадец. — Как бы долго ни было мое отсутствие, не беспокойтесь. Когда я соединюсь с вами, то буду уже наверняка знать, каким путем надо следовать.
— Не можете ли вы сказать нам, по крайней мере, кого вы поведете с собой? — спросил граф.
— Ничего нет легче. Эти люди — охотники, как я, путешественники, привыкшие к пустынной жизни и хитростям индейцев. Солдаты нам помешали бы. В этой экспедиции мужество отойдет на второй план, только ловкость и хитрость могут дать успех. Итак, прощайте, все решено, до скорого свидания!
— Поезжайте, мой друг, и доброго успеха! — сказал генерал задушевным тоном.
— Все, что будет возможным, я сделаю, генерал. Прощайте!
Охотник вышел.
— Вот и вся помощь, какую я могу предложить вам, дон Аннибал! Имейте же к этому охотнику полное доверие, это благородный человек, преданный и умный, как вы сами убедитесь!
— Я уже оценил его способности в критическом положении, — сказал граф, — и я наилучшего мнения о нем.
— Дай бог, чтобы его помощь оказалась действенной, — сказал со вздохом дон Аннибал.
— Надейтесь, мой друг, надейтесь. Бог не оставит вас.
Дон Аннибал отвечал только вторичным, еще более глубоким вздохом и, простившись с генералом, вместе с графом отправился туда, где расположилась компания канадцев.
