Василий Ефименко - Ветер богов
Может быть, поэтому он втайне сочувствовал и Эдано Ичиро. «В самом деле, — размышлял следователь, — человек был готов, как верноподданный, отдать жизнь за империю, а империя не может наказать убийцу его жены. Это же хуже коммунистической пропаганды действует на умы людей. Погибшую женщину хоронило столько людей — похороны семьи помещика не шли ни в какое сравнение с этими. Кто знал до этого её? Кому она была нужна? Ведь если бы её убил японец, то, кроме семьи и соседей, никто бы и не пошел…»
Ичиро, конечно, и не догадывался об этих мыслях полицейского. Он молча ожидал, что тот ему скажет.
— Я тщательно разобрался в причинах несчастного случая с вашей женой, Эдано-сан, — произнес внушительно следователь. — И пришел к выводу, что он является следствием неосторожности и неосмотрительности вашей супруги. Это единственная причина. Сожалею и сочувствую, однако помочь ничем не могу. Непростительная неосторожность! — как можно строже повторил он.
Заметив, как на щеках Ичиро заиграли желваки, апальцы непроизвольно сжались в кулаки, следователь понизил голос и доверительно добавил:
— Поверьте, Эдано-сан, я не могу сделать другого заключения, понимаете — не могу. Ничем помочь нельзя, и ничего нельзя изменить. Личный состав оккупационных войск вне юрисдикции нашей страны. Понимаете? Вы неглупый человек, а мое положение обязывает… И послушайтесь меня, — ещё более доверительно закончил он. — Не предпринимайте сами ничего. Понимаете, ничего! Только себя погубите, а у вас остались сын, отец, да и молоды вы ещё… Был рад с вами познакомиться… Сайонара!
* * *
Через несколько дней, в субботу, когда закончился трудовой день, Сатоки отвел в сторону Эданои участливо спросил:
— Ну как, друг?
Ичиро молча пожал плечами.
— Да… — сочувственно протянул Сатоки и в друг, перейдя на деловой тон, спросил: — Как дальше жить думаешь?
— Не знаю. А что?
— В доме хозяйка нужна. Хотя бы служанка. Или жениться снова будешь?
— Нет, — помрачнел Ичиро. — О женитьбе и речи не может быть. А служанка… Знаю, что надо. Дед уже стар, Акисада не хочет быть нахлебником — и скоро уйдет. Служанку, конечно, надо, но как подумаю, что вместо Намико в доме будет другая женщина…
— Но ведь нужно? Вот сегодня встретил старосту деревни, так и он вспомнил о тебе.
— А ему-то какое дело?
— Просто случайно разговорились. Он тоже считает, что вам служанка нужна, и кого-то имеет на примете. «Пусть, говорит, Эдано-сан наведается ко мне». Я пообещал, что ты зайдешь к нему сегодня вечером посоветоваться.
— Сегодня вечером? К чему такая спешка?
Сатоки сокрушенно развел руками:
— Так уж получилось. Вижу, что не со зла человек говорит, и меня дьявол за язык дернул. Теперь, если не пойдешь, за болтуна сочтет. Впрочем, дело твоё, я ведь тоже только о тебе заботился.
— Ладно! — подумав, согласился Ичиро. — Схожу уж… Только ты больше никого мне не сватай.
— Не буду, не буду! — замахал руками Сатоки. — Разве я знал, что тебе это будет неприятно.
* * *
Вечером впервые за много дней Акисада собрался куда-то пойти.
— Ты куда это, хромой? — поинтересовался дед.
— Э, почтеннейший, — отшутился инвалид. — У меня же теперь деньги завелись, не зря на Рябую работали. Парень я молодой…
— Молодой, — недовольно хмыкнул дед. — Растранжиришь деньги, а потом что?
— Да надолго ли их хватит! — усмехнулся Акисада.
Ичиро вышел вместе с ним.
— Неужели новую невесту завел? — спросил он.
— Я? — улыбнулся Акисада. — Да нет… Решили выпить, обмыть подряд. Тебе нельзя, траур, а нам…
Увидев, что Эдано нахмурился, Акисада вскипел:
— Мне даже отец покойный разрешал иногда выпить, а ты…
— А… — отмахнхлся от него Эдано. — Ну тебя! Хоть допьяна напейся…
* * *
Утром, когда Ичиро собрался идти на работу, перед домом остановилась полицейская автомашина, и из неё вышел уже знакомый ему следователь.
— Здравствуйте, Эдано-сан, — устало проговорил он. — Я же вас просил не губить себя.
— А в чем дело? — удивился Ичиро.
— У меня к вам только один вопрос, — пристально глядя на него, продолжал следователь: — где вы были вчера до полуночи?
— Я? — ещё более удивился Эдано. — Вчера я был у господина старосты, сидел у него допоздна. В котором часу ушел, может сказать он — у него самые точные часы в деревне.
— Он может это подтвердить? — переспросил следователь.
— Конечно!
— Тогда прошу в машину, поедем к нему. Это очень хорошо, что у вас такое алиби. Я был бы огорчен, если бы случилось не так.
— Что произошло?
Следователь еще раз посмотрел на Эдано и неопределенно пожал плечами:
— Так… Одно неприятное дело.
* * *
Позже Ичиро узнал, почему опять появился следователь.
Доставив врача домой и вернув мотоцикл хозяину, Оданака и Сатоки далеко за полночь возвращались с базы. Они шли молча, переживая гибель женщины, которая им обоим нравилась. Первым нарушил молчание Сатоки:
— В «джипе» был лейтенант Майлз. Никаких сомнений!
— О чем ты?
— Я говорю, её убил Майлз. Именно он!
— Откуда тебе это известно? У тебя есть доказательства?
— Да, — загорячился Сатоки. — Он, мерзавец! Только у него на «джипе» болтается амулет-обезьянка.
— Ну, это ещё не доказательство. Все американцы любят украшать разной ерундой свои машины. Брось, ты ведь не полиция.
— Как брось?! — остановился Сатоки и взял Оданаку за пуговицу. — Они нас будут убивать, а мы молчать? Или только кричать: «Амеко, каэрэ!»? Это сделал он, понимаешь, он! Когда ты заходил к сержанту, я спросил у постового, кто три часа назад возвратился на базу, не лейтенант ли Майлз? Солдат подтвердил это и сказал, что лейтенанту пришлось помогать завезти машину в ворота, настолько он был пьян. А ты…
— Опять же это еще не доказательство!
— А разбитая фара на машине? Мне об этом тоже постовой рассказал. И знаешь, как объяснил ему Майлз? «По дороге налетел на какое-то животное!» Понимаешь, животное?! Мерзавец!
Сатоки заскрипел зубами, продолжая откручивать пуговицу.
— Может быть, и так, — согласился после небольшого раздумья Оданака и, отведя руку Сатоки, повторил: — Вполне возможно. Об этом надо рассказать следователю…
— Следователю? — отшатнулся от него Сатоки. — И это говоришь ты?
— Извини, — успокоил друга Оданака. — Извини, я знаю — это всё равно, что капать глазные капли с третьего этажа, но рассказать не помешает. А на днях я поеду на пару дней в Кобэ и там попробую сделать случай с Намико достоянием газет. Чем больше людей узнает про это, тем лучше.
