Олесь Донченко - Карафуто
— Ну, теперь держитесь, ребята, — прозвучал в этой тишине голос капитана. — Хотта, приказываю стать за штурвал вам. Всем быть наготове. Товарищ Дорошук, забирайте сына и спускайтесь в каюту!
Капитана нельзя было узнать. Голос его сделался суровым и властным. Это был другой человек, совсем не похожий на того капитана, которого часто видел Володя в каюте или за столом в столовой. Матросы ловили каждое его движение. Это был настоящий руководитель и хозяин парохода, который перед лицом грозной опасности думает прежде всего об огромной ответственности за порученное ему судно и людей.
— Пойдем, Володя, — сказал Дорошук. — Сейчас в самом деле начнется что-то невероятное.
Он не досказал. Резкий и сильный порыв ветра прокатился по палубе. С Володи сорвало кепку, она закружилась над головой и исчезла за бортом. Вмиг потемнело. Хлынул дождь.
— В каюту! Вниз! — стараясь перекричать рев ветра, крикнул над ухом Володи отец. Он схватил сына, как маленького, за руку и повел за собой к трапу. Володя слышал, как вместе заскрипели мачты, засвистели провода, пароход подпрыгнул вверх и провалился куда-то вниз, в глубокую яму.
Над головой что-то глухо ухало, ревело, стонало. Скрежетало железо, где-то перекатывались из места на место тяжелые бочки. То ли плачь, то ли вскрик прозвучал совсем близко, но где — не разобрать: в соседней каюте, или на палубе, или, может, под ногами, в глубоком трюме. В каюту заскочил матрос проверить, хорошо ли задраен иллюминатор. Дорошук хотел что-то спросить у него, тронул матроса за руку, но тот не обратил на это внимания. Он был строг и сосредоточен, очень спешил, глаза тревожно смотрели куда-то вглубь, в самого себя.
«Сибиряка» тяжело бросало на волнах. В каюте было слышно, как на палубу с грохотом падали массы воды. «Что же там делается? — мелькнула у Володи мысль. — Наверное, наверху уже ничего не осталось — ни капитанского мостика, ни рубок».
И неожиданно Володю охватило непобедимое желание выйти хоть на минуту из душной каюты, ему показалось, что на судне уже не осталось ни одной живой души, что «Сибиряк» остался без управления и сам прыгает на разбушевавшихся волнах.
Володя вскочил и бросился к двери. Но сразу же упал, потому что пол гулял и качался под ногами, как живой. Стоя на коленях при попытке встать, он увидел рядом, тоже на полу, голову отца без пенсне. Геолог старался схватить сына за плечо. Это ему удалось, и он прокричал:
— Куда?
Володя вырвался и толкнул дверь. На четвереньках долез по коридору к трапу, снова толкнул какую-то дверь и с удивлением увидел человека в наушниках, который, как каменный, сидел за аппаратом.
Это же каюта радиста, догадался Володя.
— Пташко! — позвал он. — Товарищ Пташко!
Но тот не отвечал, работая над передатчиком.
Кто-то толкнул Володю, и в каюту вскочил, держась за стены обеими руками, второй механик.
— Приказ капитана, — закричал он, — давай «SOS». Машина останавливается!
Володя не помнил, как оказался на верхней палубе. «Сибиряк» стремглав взлетал на гребни бурлящих бурунов, зарывался в клекочущую бездну взбудораженного моря, объятый тьмой, бессильный соревноваться с обозленной стихией. Тусклые фонари чуть освещали палубу, полуразрушенный капитанский мостик и группу людей на корме, которые прикладывали невероятные усилия, чтобы удержать шлюпку. Среди них Володя заметил высокого геолога и еще нескольких членов экспедиции.
Волны одна за другой перекатывались через палубу. Кормовая бизань-мачта вдруг свалилась за борт, ее треск потерялся в глухом реве моря и вое урагана.
Против ветра можно было только ползти, цепляясь за канаты. Толстые горбыли, невесть откуда оказавшиеся на палубе, подхваченные волнами, громили борта. Два матроса напрасно старались выбросить их в море. Володя подлез под горбыль на коленях и поддал его плечом. И только здесь снова увидел перед собой отца.
— Дружно! Раз! — прокричал геолог, и горбыль, подчиняясь силе восьми рук, скользнул за борт. Волна неожиданно накрыла Володю с головой. Он схватился за канат и удержался. Дорошук пополз вдоль палубы, дав знак сыну ползти следом. Еле-еле добрались они до капитанского мостика. Вентиляционные трубы, словно исполинские уши какого-то чудовища, казалось, прислушивались к реву бури. Дорошук не узнал голоса капитана.
— Нам бы еще с часик продержаться, — прохрипел он. — Сила тайфуна слабеет, но на «Сибиряке» потекли котельные трубы. Пара не хватает, машина остановились. Нас несет восточнее… Близко берега Карафуто. На «SOS» никто не отвечает, в такой шторм мало надежды на помощь других судов.
— Очень опасно? — спросил Дорошук.
Капитан не отвечал. Побеждая рев и грохот, откуда-то долетали отрывки слов:
— Земля!.. Несет на скалы!..
Прожектор на носу парохода выхватил из непроглядной тьмы черные ребра каменных скал. Это, вероятно, был какой-то островок. «Сибиряк» несся навстречу своей гибели. Но на пароходе еще оставалась шлюпка, одна единственная шлюпки, так как вторую смыло волной.
Это была последняя надежда. И когда капитан убедился, что пароход несет на скалы, он приказал спускать шлюпку. Но островок приближался с огромной скоростью. Прежде чем был выполнен приказ капитана, черные скалы промелькнули всего метрах в десяти от левого борта «Сибиряка». Все вздохнули с облегчением. Опасность миновала. Только чудом судно не налетело на островок.
Теперь у капитана с каждой минутой возрастала надежда на спасение. Тайфун долго не продлится. Только бы не случился где-то поблизости новый такой островок. Возможно, что опасный берег еще далеко, судно выйдет из полосы шторма.
Неожиданно сильный толчок потряс «Сибиряка». Пароход резко накренился на левый борт.
…Капитан уже знал, в чем дело. «Сибиряк» наскочил на подводную скалу. Вода ринулась сквозь пробоины в трюм, в машинное отделение. Починить повреждения было невозможно.
Кто-то сбил Володю с ног, но он встал и на коленях пополз к борту. Снял спасательный круг и обеими руками прижал к груди, ему надо было немедленно найти отца.
— Доро-шу-ук! — надсадно закричал Володя. — Отец! — Голос отца прозвучал неожиданно в двух шагах.
— Отец! — всхлипывая от волнения, вскрикнул юноша. — Где ты? Возьми… Это тебе круг. Ты хуже меня плаваешь…
— Круг я отдам…
— Кому? — испугался Володя.
— Тому, кто не умеет плавать. А портфель в каюте. Дневник и карта, — крикнул вдруг геолог сыну на ухо, стараясь перекричать вой тайфуна. — И уже теперь поздно!
Он пополз с кругом к шлюпке.
— Шлюпка возьмет всех до одного, — кричал капитан. — Осторожнее! Спасательные круги отдать тем, кто не умеет плавать! Спокойно!
