Виктор Егоров - Чекисты рассказывают... Книга 2-я
Было семь вечера. Кабинеты и коридоры обезлюдели, все разошлись на обеденный перерыв. Юсуф одиноко бродил по коридору, не уходя далеко от комнаты дежурного. Он не любил время, когда вокруг не было людей. Задребезжавший телефонный звонок вернул его в кабинет. Из бюро пропусков сообщали: «Пришла девушка Света Горчакова, работница швейной фабрики, говорит, что имеет важное и неотложное сообщение». Юсуф терялся в догадках, в чем могло заключаться дело, о котором хочет сообщить эта девушка. Он с удивлением смотрел на щупленькую миловидную блондинку, которую скорее можно было принять за ученицу средней школы, чем за взрослую работницу.
— Садитесь, — указал он ей на стул и кивнул сотруднику бюро пропусков в знак того, что тот может уходить. — Что вы хотите сообщить нам?
— В городе находится сейчас бывший белый полковник, прибывший из-за границы. Его фамилия — Корнеев.
— Откуда вам это известно? — опросил Юсуф, всматриваясь в голубые глаза девушки. Чувствовалось, что она очень волнуется.
— Я его видела час назад на Торговой улице.
— Ничего не понимаю. Он ваш знакомый?
— Я его запомнила на всю жизнь.
— Вот что... Света, — посмотрел он ее имя в пропуске, — расскажите все по порядку. Начинайте с того, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Корнеевым?
— Мне надо начать с детства.
Глаза девушки вдруг наполнились слезами, и, сдерживая рыдания, она начала рассказывать. Рассказ Светы надолго врезался в память Юсуфа. Хотя был он сбивчив, нескладен, Юсуф словно вместе со Светой пережил все.
Света росла с отцом, мать умерла родами. В последний год первой мировой войны донского казака Матвея Горчакова — отца Светы, имевшего отсрочку по семейным обстоятельствам, призвали в армию. Света осталась в станице на попечении родственников. В 1918 году от казаков, вернувшихся с фронта, она узнала о гибели отца. Почти в каждой семье оплакивали смерть близких, и горе маленькой девочки прошло незамеченным. Свете исполнилось тогда десять лет. Она по-прежнему жила месяц-два то у одних родственников, то у других. Хата ее родителей пришла в полнейшее запустение, девочка почти не бывала там. И вот недалеко от их станицы развернулись бои с красными частями. Многие из станичников выступили в поддержку отрядов красных конников. Но их было слишком мало. Однажды ночью белогвардейский отряд ворвался в станицу. Запылали хаты. Девочка металась между домами, превратившимися в факелы, лизавшие своими оранжевыми языками черное небо. Но никому не было дела до девочки, каждый был занят своим несчастьем, пытаясь спасти из огня хоть что-нибудь из нажитого скарба. Обессилев, она забылась у завалинки чудом уцелевшего дома. Наутро через станицу потянулись телеги. На передней трепыхалось полотнище старой застиранной простыни с нашитым на ней крестом из красной тряпки. Это перебирался к югу полевой госпиталь белых. Сердобольная сестра Ксения, или как ее все звали — тетя Ксюша, заметила девочку и пристроила на повозку с медикаментами. Так именовали телегу с двумя бутылями йода, упакованными в ящики со стружкой, да со свертком плохо выстиранных, уже не раз использованных бинтов.
Расторопная и сметливая девочка пришлась по душе Ксении. Гражданская война разбросала белую часть, при которой находился госпиталь. Тетя Ксюша со Светой добрались до Баку, на родину Ксении. И потекла спокойная жизнь.
Ксения привязалась к послушной девочке и оставила ее при госпитале, хотя душевной близости у них не получалось. Света не могла забыть, что тетя Ксения была с теми, кто сжег родную станицу и о ком медсестра так часто и тепло вспоминала. Света слушала всегда молча, затаив свое отношение к этим ненавистным ей людям. Она не говорила о той ночи, хотя воспоминания о страшном пожарище никогда не покидали ее. Ксения ничего не подозревала. Она считала, что Света была тогда слишком мала. Света окончила среднюю школу. Неожиданно в Баку появился Мартынов, возлюбленный тети Ксюши, когда-то выхоженный ею от ран белогвардейский подпоручик. Мартынов стал частым гостем тети Ксюши. Света сразу узнала его. Не было сомнений, это тот офицер, который неотлучно находился при бородатом великане. Бородатый свирепо понукал солдат, поджигавших хаты, и наотмашь рубил шашкой метавшихся в ночном пожаре женщин и стариков. Мартынов отсидел в тюрьме за свои злодеяния и приехал в Баку, а полковник Корнеев, тот бородатый великан, успел бежать за границу. Скоро Мартынов перешел к тете Ксюше. Света не захотела жить с ним под одной крышей и, придумав предлог, ушла. Тетя Ксюша особенно не возражала. Уже взрослая девушка, конечно, стесняла новобрачных. Света поступила на швейную фабрику и поселилась в общежитии.
— На днях иду с работы по Торговой улице, смотрю — на противоположной стороне стоят и разговаривают Мартынов и Корнеев, — рассказывала Света. — У меня ноги отнялись, хочу двинуться и не могу, еле справилась с собой. Сразу его узнала, хоть прошло столько лет и он сбрил бороду. Ну, думаю, вернулся ты из-за границы не с добрыми делами. Мартынов рассказывал, что Корнеев играл важную роль в белогвардейской организации за границей.
По дороге к адресному столу вспомнил Юсуф и о том, как он вместе с Волковым брал Корнеева и как тот успел всадить в него пулю. В больнице Юсуфа оперировали, потребовалась кровь, и первой, кто дал ему свою кровь, была Света. «Мы теперь родные по крови», — шутила она потом. Вспомнил сомнения Светы, когда ей предложили пойти на работу в органы, и как он убеждал ее согласиться.
В адресном столе ничего интересного не произошло. Света скучала у окошка. Она была рада приходу Юсуфа, но ее радость моментально улетучилась, когда узнала, что он уезжает вечером.
Юсуф сел рядом, решив подождать окончания ее работы. «Сегодня обязательно надо поговорить серьезно, а то Света все переводит в шутку», — думал он.
В это время вышел из кабинета начальник адресного стола.
— Товарищ Мехтиев, вас просят к телефону.
Вернувшись, Юсуф с печальной улыбкой сказал Свете:
— Звонил Волков, чтобы я сейчас же шел в управление. Гордеев хочет, что-то поручить дополнительно в связи с моей поездкой.
V
Агри — так называлось селение, расположенное в одном из боковых ущелий у верховий бурного, стремительного Агричая. Но жителей деревни в здешней округе именовали обычно не агрийцами, что вполне соответствовало бы местным традициям, а фундукчи. Главным источником их доходов был сбор дикого ореха — фундука.
Густые заросли орешника начинались сразу же за огородами и, выстилая крутые склоны ущелья, уходили далеко вверх. Под их покровом скрывались осыпи, расщелины и валуны, они сглаживали рельеф, придавая ему мирную плавность, и лишь кое-где одинокими рифами выдавались над орешником источенные ветрами вершины скал.
