Евгений Кораблев - У Пяти ручьев
Мало материала оказывалось только у Гришука, потому что все время шли безлюдной, дикой местностью и записывать в дневник было почти нечего. Но он надеялся пополнить его, когда дойдут до вогул. Это племя, обитающее на Северном Урале, по самой задаче экспедиции и должно было составить главный предмет его наблюдений. Пока же в его записях играли главную роль рассказы деда из прошлого Урала и факты, сообщенные Яном.
VII. Сокровища подземных кладовых
В одну из остановок Гришук подстрелил случайно налетевшего на табор гигантского глухаря. Он оказался очень кстати: вышел хороший ужин.
Крак, получивший на сон грядущий свою порцию добычи, потроша глухариные внутренности, разорвал зоб. Оттуда вместе с хвоей выпали камешки, и он играл одним из них, то выпуская его изо рта, то снова пряча. Гришук заинтересовался, подошел и, улучив момент, отобрал камешек.
Крак энергично протестовал, но Гришук не отдал камня.
– Смотри, какая светлая галечка! – сказал он, подавая Федьке небольшой прозрачный камешек. – Что это за порода?
– Эка невидаль, – сказал дед. – Галька.
– Нет, – сказал Федька, рассматривая галечку и отбиваясь от Крака, который пытался вернуть свою игрушку. – По-моему... Да отвяжись ты, нечистая сила!.. По-моему, это горный хрусталь.
Завязался спор. Ограбленный ворон летал над головами спорящих и возмущенно каркал. Подошел Ян. Взглянув на камешек, он взял его, почистил, внимательно осмотрел, поскоблил ножом, потом взглянул на ребят, на деда и улыбнулся.
Крак перелетел к нему на плечо и, с тревогой вытянув голову, с каким-то комичным испугом и ехидством следил за каждым движением Яновой руки, державшей его находку. Крак выжидал удобного момента, чтобы выхватить камешек. Пимка глядел на него и надрывался от смеха.
– Видать, что мы живем на Урале, – сказал Ян. – В краю, где еще не знают всех своих богатств. Где лесные птицы клюют драгоценные камни и носят в зобу как песок. Друзья мои, это несомненный...
Он остановился и улыбнулся.
– Угадайте, что?
Ребята молчали.
– Да это же – алмаз[9].
С изумлением смотрели теперь и ребята и дед на светлую «галечку», лежавшую на ладони Яна.
– А сколько раз я находил эки же у птиц да все выбрасывал, – пробормотал дед. – По-моему, галька, галька и есть.
Ребята расхохотались. Ян улыбнулся. Крака за экспроприированную драгоценность вознаградили глухариными лапами.
– Урал сказочно богат, – продолжал Ян. – Чего-чего нет в нем! Золото, платина, драгоценные камни, серебро, никель, свинец, кобальт, цинк, богатейшие в мире железные руды, каменный уголь, графит, залежи мрамора, поваренной соли, асбеста, вольфрамита, огнеупорных глин... Всего не перечтешь!
– Разве не во всех горах такие богатства? – спросил Пимка.
– В иных много есть, но находятся глубоко и трудно добывать. А Урал сильно разрушен временем и доставать ближе.
– А что древней – Альпы, Кавказ или Урал? – спросил Федька.
– Урал старше всех их, – ответил Ян. – По своему геологическому возрасту он гораздо древней их.
Задетая за живое, любознательность молодежи была неистощима. Вопросы сыпались один за другим.
– Какая самая высокая вершина?
– Гигант Тельпос-Ис на Северном Урале. Северный Урал вообще самая высокая часть хребта. Здесь главные вершины: Денежкин Камень, Конжаковский Камень.
– А мы увидим их? – заинтересовался Пимка.
– На Денежкин Камень мы будем даже подниматься, – ответил Ян. – Оттуда ты увидишь и горный хребет... Надо сказать, что в свои молодые годы Урал был выше раза в три, чем теперь, но и сейчас, например, с Денежкин а Камня далеко видно кругом.
– А когда в нем создались эти богатства? – задал вопрос Федька.
– О, это история долгая. Я сейчас отвечу тебе, пожалуй, только о золоте. Вы знаете, в каком виде его находят?
– В двух видах, коренное месторождение, или «жила», и вторичное, или золотые россыпи, – ответил быстро Федька. – Но россыпи – это просто разрушенные временем и водой золотоносные жилы. А вот что такое по существу самые «жилы»?
– Кварцевые жилы, содержащие в себе золото, – самородное или в виде золотосодержащих колчеданов, – вы, конечно, видали? – опросил Ян.
– Золотоносный кварц – кристаллический, белый, как молоко, – ответил Федька.
– Иногда прозрачный, – вставил Тошка.
– Да, – добавил Ян. – Обычно в нем встречается множество пустот, наполненных бурыми окисями железа.
– И золото в нем точно кристалликами сидит! – воскликнул Федька. – Иногда кварц прорастает им точно мхом или прожилками. В трещинах блестит желтоватыми искорками. А где – точно широкие блестки приклеены.
– А я видел, – вскричал Пимка, – в кварце точно боб сидит – золото!
– Самородка, значит... Прахтикованный парень, – одобрительно кивнул головой дед.
Федька подал Яну кусок кварца из своей коллекции, и Ян стал показывать в нем ребятам блестки золота.
– Скажите, Ян Яныч, – неожиданно спросил Пимка, думавший о чем-то своем. – Почему горы называются здесь «камнями»?
– А вот почему. На Урале возвышенности имеют большей частью вид холмов, состоящих из наносной почвы, и называются горами. Но кое-где горные породы так обнажены и скалисты, что самое подходящее название для них – «камни».
VIII. Каменный гигант
Восхождение на одну из величайших вершин Северного Урала, Денежкин Камень, было намечено еще дома.
Дед хорошо знал дорогу к Камню и ехал вместо проводника, предупредив ребят заранее, что доведет их только до подъема, а дальше, на самую вершину, экспедиция должна идти одна, так как скалистый подъем ему не по силам.
Июньское утро стояло ясное и бодрое. Лесная тропа пролегала через большое торфяное болото, и на ребят немилосердно насело комарье. Лето в этом году выдалось комариное.
Против гнуса заранее приняли меры. На голове у каждого была надета волосяная сетка, а у пояса болталась дымокурка. Несмотря на все эти ухищрения, ребятам жутко было глядеть друг на друга. Головы и плечи у каждого чуть не на вершок покрылись черным живым слоем гнуса. Он пробирался в мельчайшие отверстия. От укусов, от нестерпимого зуда даже Ян ругался и стонал.
– Вогулы недаром говорят: «От гнуса и медведь плачет», – смеялся дед.
Старик бодро ехал впереди, точно комары его и не трогали. Сказывался привычный к походу таежный человек. В лесу он, действительно, ожил.
После многих часов утомительной дороги дед выбрал, наконец, при слиянии двух речек место для табора.
– Как называется речка? – спросил Ян, тщательно отмечавший всю дорогу у себя в записной книжке.
– Слюдянка.
