Наталия Котянова - Вперёд, и с песнями! или Мерцающая сказка (СИ)
У околицы их встречала насупленная троица. Змеюн не без труда удерживал на весу тяжёлый плащ (Петька так орал, чтобы его тоже взяли, что проще было послушаться), Арвиэль и вовсе напоминал каменную статую: со сложенными на груди руками и сжатой челюстью, он молча сверлил невесту таким взглядом, что Марку поневоле захотелось взять её за руку. Приняв у кота плащ, он набросил его на плечи и украдкой покрутил кулаком, разминаясь. Если сейчас эта бледная моль что‑нибудь вякнет про них с Весей, живо схлопочет по своим лопушищам!
Девушка остановилась в метре от жениха. Посмотрела ему прямо в глаза — спокойно, даже безмятежно — и произнесла негромко:
— Ари. Если ты прямо сейчас не уйдёшь, если скажешь хоть одно слово, между нами всё будет кончено. Я не буду с тем, кто мне не доверяет, это ниже моего достоинства. Если тебя это не устраивает — прощай. Я всё сказала.
И она, высоко подняв голову, удалилась в сторону дома.
Марк чуть не фыркнул. Надменное лицо ревнивца к концу этой неожиданной речи изменилось самым кардинальным образом: кожа пошла красными пятнами, челюсть отвисла, а длиннющие ресницы часто заморгали, словно эльф собирался заплакать. С трудом сдержав желание ехидно прокомментировать «картинку маслом», Марк в сопровождении кота неторопливо дошёл до домика знахарки и устроился на крыльце, поплотнее запахнув плащ. За дверью стояла тишина — ни рыданий, ни грохота бьющейся посуды. Через несколько минут Веся, умытая, с заново переплетённой косой, вышла к ним сама и чуть ворчливо пригласила ужинать. Марк хотел спросить — может, им всё же лучше будет уйти, но так и не решился. Ладно, будь что будет, авось нервный эльф не приведёт дружков бить морду пришлому. Даже если и так, будет очень кстати выпустить пар, разбив парочку носов. Зря он, что ли, столько лет боксом занимался?
Ели в молчании, даже Петька, против обыкновения, не пытался язвить и возникать. Потом Веся с помощью своей «бытовой магии» очистила посуду и, наконец‑то, грязные джинсы своего гостя, правда, для этого их временно пришлось снять, а ему — велеть спрятаться за занавеску.
За окном сгущались тёплые весенние сумерки. Веся посмотрела на свои маленькие наручные часики (вместе с её платьем а — ля крестьянка они смотрелись довольно забавно) и вздохнула.
— Народ, хочу посоветоваться. Скоро у нас в деревне посиделки начнутся, как всегда по выходным. У нас есть такая уютная полянка, собирается молодёжь, как и на Земле: разговоры всякие, костёр, песни — танцы, обычно весело бывает. Сейчас настроение не совсем то, но, наверное, лучше пойти, и всем вместе. Показать Марка и Петю, слухи‑то наверняка уже поползли, могут не понять. А так — обстановка более неформальная, стариков всяких занудных не будет, познакомитесь, пообщаетесь со всеми.
— Ага, и ваши деревенские дружно набьют морду наглому соблазнителю местных невест, — не выдержав, хмыкнул Марк.
— А вот это навряд ли, — встрял Змеюн. — Насколько я успел заметить, человеческие парни с эльфийскими не сильно ладят, кое‑кто, думаю, только обрадуется, если человек эльфа обломает.
— Почему это?
— Ну, видишь ли… Легенды о высокомерии и презрительности к другим расам тоже не с потолка взяты, есть у эльфов такая черта. Конечно, не настолько явная, как на их исторической родине, тут‑то по определению все равны, и они это чувствуют. Но и бесятся тоже — как это, мы да с этими людишками (дураками — гномами… и так далее, нужное подчеркнуть) должны жить бок о бок! Не так их много, эльфов‑то, ни городов толком построить, ни в леса уйти (там и своих жителей хватает). Да и сами кланы между собой частенько конфликтуют. Кто древнее, кто знатнее — словом, обычные эльфячьи заморочки. Вот и приходиться терпеть, общаться по — соседски со «всякой шушерой», помогать и самим просить о помощи, наплевав на гордость. Тут, в Борюсиках, только две эльфийские семьи и проживает. Одна из давних переселенцев, а вот родители Арвиэля ещё помнят свой прежний мир, оба занимали там какое‑то высокое положение. И вдруг опуститься до жизни в простой деревне… Заносчивые товарищи. И как при таком воспитании сыну другим быть? Милль, правда, попроще, понабрался уже от человеческих приятелей. Дочка их средняя — так та вообще, говорят, сбежала от них, вот уже года три где‑то шляется, только чтобы домой не вернули, а перед этим вроде бы рассорилась с родителями в пух и прах. А Арвиэлю куда деваться, он ведь старший. И так такую бурю выдержал, когда объявил, что хочет на человеческой девушке жениться. А не на этой, как её, из второй семьи…
— Валианэли, — тихо подсказала Веся и вздохнула. — А ты, оказывается, сплетник, Змеюн.
— Естественно, — ничуть не смутился тот. — В нашей профессии без этого нельзя! Откуда, по — вашему, берутся современные сказки? Из сплетен! Плюс фантазия и талант рассказчика… Так вот, Валька эта эльфийская всю сознательную жизнь считала, что сосед на ней женится (больше просто не на ком, хи — хи, другие‑то эльфы далеко живут), а тут — бах! — и появилась новенькая, умница — красавица, добрая, к людям приветливая, все её сразу полюбили… И Ари тоже. Да так, что на неё, истинную, «породистую» эльфийку и смотреть‑то не хочет. Вот был скандал, вот истерика!
Веся со стуком отодвинула свою табуретку и встала из‑за стола.
— Знаешь, Змеюн, лучше бы ты только сказки рассказывал. И так душа не на месте, так и ты ещё…
Она резко задёрнула занавеску и стала переодеваться для посиделок. Достала из сундука единственное красивое платье — тёмно — синее, под цвет глаз, из тяжёлого шелковистого материала. Сверху — серебристую шаль для тепла, в уши — витые серьги из земного «наследства». Вместо одной косы девушка заплела две, скрепив их яркими плетёными ремешками. Жених сам сделал… И никуда не денешься, других‑то красивых нету!
И вообще, что она так переживает? Если Ари любит по — настоящему, значит должен понять её и подойти первым. Извиниться за свои глупые подозрения и перед ней, и перед Марком. И пригласить на их любимый танец. Он так красиво танцует, не двигается, а словно скользит над землёй, держит её крепко — крепко и смотрит, не отрываясь, огромными серыми глазами. Не высокомерно, а трепетно и нежно — так, как смотрел на неё ещё сегодня утром. Ари, Ари…
— Я готова.
Змеюн, глядя на девушку, одобрительно улыбнулся себе в усы, плащ с шуршанием потянулся навстречу «припасть к ручке», пока не сообразил, что «припадать» ему нечем. Не воротником же елозить по ладони! Веся в ответ на его стенания сама погладила его по рукаву, вызвав новый всплеск эмоций. А Марк молчал — и думал о том, как же повезло этому ушастому придурку. За что только?
