Клайв Касслер - Навигатор
Пока капитан рассказывал о случившемся, Джефферсон стоял молча и так крепко сжимал пальцами шляпу, что чудом не разорвал ее на мелкие куски.
Чемодан Джефферсона был разграблен на последнем участке длительного перехода, когда грузовое судно остановилось на ночь неподалеку от Ричмонда. Капитан рассказал, что грабитель проник на борт судна в тот момент, когда оно было пришвартовано к пирсу, а команда спала на берегу, а потом… он, должно быть, выбросил содержимое чемодана в воду. При этом капитан протянул Джефферсону несколько смятых и грязных листов, которые, по его словам, они обнаружили на берегу.
Джефферсон молча смотрел на промокшие листы, а потом сказал, с трудом находя нужные слова:
— И ничего больше не украдено?
— Нет, сэр, — быстро ответил капитан и просветлел от возможности продемонстрировать оставшиеся вещи. — Только этот чемодан.
«Только этот чемодан».
Эти слова гулким эхом отозвались в ушах Джефферсона, словно были произнесены в огромной пустой пещере.
— Расскажите, где вы нашли их, — строго потребовал он.
Через некоторое время Джефферсон уже скакал на лошади вдоль реки вместе со своими друзьями, тщательно осматривая оба берега. После нескольких часов напряженных поисков они обнаружили и выудили несколько листов, прибитых волной к берегу. К сожалению, за исключением некоторых из них, почти все словари были безнадежно испорчены водой и грязью.
В конце лета того же года жалкий грабитель и пьяница был найден, арестован и предстал перед судом за свое преступление. Преступник сознался, что его нанял какой-то незнакомец, чтобы он выкрал бумаги и сделал вид, что они были случайно уничтожены.
Джефферсона порадовало, что преступник понесет заслуженное наказание, и он не проявил никакого интереса к его дальнейшей судьбе. Этот мерзавец нанес его научной карьере невосполнимый урон, но в последующие годы у него было много других проблем. Ему предстояло привести в порядок давно заброшенные поля и сделать все возможное, чтобы рассчитаться с огромными долгами, накопившимися за последнее время.
И вдруг через несколько месяцев все резко изменилось. На его имя пришла большая почта, среди которой он обнаружил одно письмо.
Джефферсон получил несколько ответов на свои письма, направленные из Белого дома членам Философского общества. Все они выражали крайнее удивление теми индейскими словарями, которые он им отослал, за исключением последнего.
Профессор Холмберг, известный лингвист из Оксфордского университета, приносил свои извинения за то, что не удосужился ответить на его письмо раньше, так как совершал длительное путешествие по Северной Африке. В конце письма он сообщал, что знает, к какому именно языку относятся скопированные им слова, а также приложил их адекватный перевод.
Глаза Джефферсона заметно округлились, когда он прочитал исследование профессора Холмберга. Не выпуская письмо из рук, он долго ходил по кабинету взад и вперед, снимая с книжной полки поочередно ту или иную книгу. История. Языкознание. Религиоведение.
Следующие несколько часов он провел в библиотеке, просматривая книги и делая какие-то записи. А потом, отложив наконец последнюю книгу, откинулся на спинку стула, крепко сплел пальцы и посмотрел куда-то вдаль. После некоторых раздумий погруженный в свои мысли Джефферсон наконец-то тихо произнес пересохшими губами знакомую фамилию:
— Меривезер Льюис.
Судьба отнюдь не благоволила к человеку, который возглавил экспедицию, открывающую новые возможности для широкой экспансии Соединенных Штатов на американский Запад.
Льюис был человеком редких талантов. Джефферсон хорошо знал о личных качествах своего земляка из Виргинии, когда еще в 1803 году попросил Льюиса возглавить исследовательскую экспедицию на побережье Тихого океана.
Прекрасно образованный, отважный, искушенный в разнообразных науках, физически крепкий, Льюис был чрезвычайно подвижным и опытным путешественником, неплохо знакомым с обычаями и нравами индейцев и к тому же обладавшим напористым и стойким характером. До прихода на службу к Джефферсону в Белый дом он был армейским капитаном, присовокупив к своим многочисленным талантам качества дипломата, государственного деятеля и искушенного политика.
Его экспедиция оказалась настолько успешной, что в это поначалу мало кто мог поверить. Когда Льюис вместе с Уильямом Кларком, еще одним руководителем группы, вернулся в Вашингтон в 1806 году, Джефферсон назначил его губернатором Луизианы. Однако сам Льюис долгое время не мог понять, является это новое назначение наградой за его заслуги или своеобразным наказанием. Даже обладая неуемной энергией и несомненными организаторскими талантами, он долго не мог обуздать эту совершенно дикую территорию. Политические противники известного первопроходца были неутомимы в своих интригах против него.
Однажды поздно вечером, после очередных споров, связанных с предъявленными ему обвинениями в незаконной растрате бюджетных средств на поддержание меховой компании, в которой он имел свой интерес, Льюис обнаружил в почте на своем столе запечатанный сургучом конверт и сразу же узнал неровный почерк Джефферсона. Его крупное лицо с орлиным носом озарила улыбка. Он вскрыл конверт лезвием ножа и осторожно вынул оттуда несколько сложенных вдвое листов с прилагаемыми к ним документами. Вложенная в конверт записка сообщала ему следующее:
Дорогой мистер Льюис. Информации, которая содержится в этом конверте, заметно обогатит ваш сад.
Т.Д.Следующая страница была озаглавлена так: «Выращивание артишоков». Далее следовали страницы, на которых излагался довольно подробный научный трактат, завершавшийся схемами высадки растений и детальными садовыми диаграммами.
Льюис разложил содержимое конверта на рабочем столе и с нескрываемым изумлением уставился на листы. Он явно был озадачен этим посланием, хотя прекрасно знал о давнем увлечении Джефферсона садово-огородным хозяйством. Однако сейчас ему показалось довольно странным, что этот занятой человек счел нужным послать ему через весь континент информацию о тонкостях выращивания каких-то артишоков. В конце концов, он должен понимать, что невыносимое бремя ответственности не оставляет Льюису никакой возможности для подобных занятий.
Но вскоре длинное лицо Льюиса озарилось проблеском понимания, а пульс заметно участился. Он направился к большой книжной полке, где пылились отчеты о недавней экспедиции, и быстро отыскал нужные материалы.
Между двумя толстыми связками документов, напоминавшими огромный сандвич, находился толстый лист бумаги. Он осторожно вынул его оттуда и поднял к свету. Лист напоминал перфорированную карту с многочисленными прямоугольными отверстиями, и эту матрицу Льюис дрожащими от волнения пальцами наложил на рукописный текст Джефферсона, посвященный выращиванию артишоков. Затем он старательно скопировал на чистый лист бумаги буквы, которые просматривались сквозь прямоугольные отверстия.
