Кеннет Робсон - Док Сэвидж. Выпуск второй
Длинный Том удовлетворенно улыбнулся. Он оставался в метеобюро достаточно долго, чтобы увидеть, как исполнилось его предсказание.
Когда Ренни подошел к двери апартаментов Дока Сэвиджа, яркая молния вспорола небо. Сразу же раздавшийся удар грома свидетельствовал о том, что небесная стрела вонзилась совсем рядом. Свет в здании погас. Ренни и Длинный Том очутились в темноте.
— Силы небесные! — вскричал Ренни. — Отмените вашу грозу! Вы все сделали как следует, но не переборщили ли?
Длинный Том хмыкнул.
— Не рассчитывай только, что можно вот так сразу ее прекратить, заметил он сухо. — А если говорить серьезно, я дорого бы дал за то, чтобы узнать причину всего этого.
Он шел немного сзади Ренни. Большая рука инженера вдруг сжала его плечо. Длинный Том поморщился от боли. Ренни, кажется, никогда по-настоящему не предоставлялось возможности реализовать силу, заключенную в его костлявых руках. Вот почему, вероятно, любимым его развлечением было высаживать двери ударом кулака.
— Сдай назад! — прогремел Ренни. — Смотри! Что ты об этом думаешь?
Адская темнота вдруг озарилась светом. Это была какая-то странная люминесценция. Свечение имело яркий голубой цвет. Казалось, оно состоит из мельчайших невидимых частичек.
Ренни и Длинный Том остановились, уставившись на источник этого жутковатого свечения — яркую точку, находящуюся прямо против двери Дока Сэвиджа. Ренни двинулся вперед.
— Обожди минутку, я не советовал бы тебе трогать это, — сказал Длинный Том. — Не исключено, что это — какое-нибудь хитрое приспособление одного из тех, кто хотел бы рассчитаться с Доком.
Электрик небоскреба нашел, очевидно, предохранитель, сгоревший от удара молнии. Коридор, где находились Ренни и Длинный Том, вдруг залил яркий свет. Странное голубое свечение сохранилось, но несколько потускнело.
— Гм-м, это всего-навсего какой-то чудной камень, — проворчал Ренни. Выглядит так, будто его покрыли краской.
— Будь осторожен — предупредил Длинный Том. — Это может быть взрывчатка или какое-нибудь ядовитое химическое вещество.
Но Ренни редко проявлял осторожность. Гигант-инженер часто из-за этого попадал в неприятные ситуации, хотя обычно его выручали из беды огромные кулаки.
Он поднял странный плоский камень. Ничего не произошло, только голубое свечение разлилось по его ладоням и рукам.
Ренни перевернул камень. Он был потерт, покрыт царапинами и щербинками, как если бы долгое время подвергался воздействию атмосферных осадков. Очевидно, века и тысячелетия прошли с тех пор, как этот камень приобрел настоящую форму.
— Выглядит, словно какая-то древность, — сказал Ренни. — Посмотри, как он весь изъеден, покрыт царапинами. Должно быть, там, где он лежал, почва была песчаной.
Они постучали в двери Дока. В дверном проеме, ведущем в библиотеку и лабораторию, появился скелет, носящий имя Джонни, который заметил возвращающихся Ренни и Длинного Тома еще прежде, чем погас свет. Его удивило, что они задержались перед тем, как войти.
— Вот задачка для такого эрудита, как ты, — сказал Ренни. — Может быть, ты сумеешь кое в чем разобраться. Здесь вот что-то вырезано на этой штуке, но рисунок выглядит, как первый детский урок по геометрии.
Он положил камень на лабораторный стол. Высокообразованный Джонни взял его в руки и поднес к левому окуляру очков с толстой линзой. Сильные увеличительные стекла были настоящей страстью Джонни.
Камень покрывала строчка неровных, корявых иероглифов. Похоже, их вырезали каким-то острым инструментом, но резьба стерлась пролетевшими с тех пор веками.
Археологию Джонни знал не хуже, чем самые лучшие ученые этой отрасли науки. Разве что сам Человек из бронзы изучил этот предмет более глубоко.
Джонни извлек из своего обширного словарного запаса полдюжины длинных слов.
— Люминесценция эманирует поляризованное свечение неограниченно долгое время в непрозрачном неоднородном веществе, — произнес он задумчиво. Иероглифы представляют собой древне-арабские символы. Несомненно, они подвергались длительному воздействию различных атмосферных пертурбаций.
— Конечно, — прогремел Ренни. — И я так думаю. Но если в нескольких коротких словах — что они значат?
Джонни внимательно исследовал начертанные на камне символы.
— Хм-м! — издал он короткое восклицание. — Если я только не ошибся в расшифровке, это прямо-таки какое-то странное предостережение.
Когда Джонни снисходил до простых выражений, это значило, что он или очень взволнован, или что-то произвело на него сильное впечатление.
— Иероглифы достаточно разборчивы и высечены они на этом камне не менее, чем пять или шесть тысячелетий назад, — добавил он. — Этот камень, несомненно, происходит из пустыни, расположенной вблизи реки Евфрат. Древне-арабское послание, несомненно.
— Но что же они означают? — допытывался Ренни. — Как могут эти чертовы закорючки, высеченные тысячи лет назад, быть каким-то предупреждением?
Джонни прищурился, внимательно вглядываясь сквозь свой окуляр.
— Насколько я смог разобрать, — заявил он, — эти строчки гласят следующее: «ЗАБОТЬСЯ О СОБСТВЕННЫХ ДЕЛАХ ТВОИХ, ЕСЛИ ЖЕЛАЕШЬ, ЧТОБЫ ПРОДЛИЛАСЬ ЖИЗНЬ ТВОЯ». Я мог ошибиться в одном или двух словах, но в целом это звучит именно так.
— Святые угодники! — взревел Ренни. — На простом английском это значит: не суй свой нос в чужие дела, а не то сыграешь в ящик?
— Примитивное, но стопроцентно точное истолкование, — кивнул Джонни. Это подлинный камень из Сирийской пустыни. Его можно истолковать как предупреждение Доку, и я беру на себя смелость предположить, что оно имеет какую-то связь с теми телеграммами.
— Я ожидал чего-нибудь в этом роде, — донесся тихий, но отчетливо различимый голос Дока Сэвиджа от входной двери. — Друзья, это леди Сэтира Фазэран, сестра Дэнтона Картериса, и Карсон Дэрналл, до недавнего времени бывший его помощником в Сирии. Только что все они приехали в резиденцию Дока из переулка, в котором Док нашел леди Сэтиру и Дэрналла.
В ярком свете, заливавшем лабораторию, лицо леди Фазэран выглядело еще более прекрасным. Ее золотистые глаза, казалось, излучали сияние.
Худая физиономия Карсона Дэрналла выглядела еще более желтой и нездоровой. Его серые глаза, однако, смотрели холодно и настороженно. Очутившись в лаборатории Бронзового человека, среди множества научных приборов, он воскликнул: — Я считал, что рассказы о ваших изобретениях сильно преувеличены, мистер Сэвидж, но теперь должен просить прощения за то, что так думал. Никогда прежде не выпадало мне счастья видеть такой набор… Но что это?
