Луи Буссенар - Монмартрская сирота
Друзья не теряли времени в Нью-Йорке даром. Целые дни они ходили по магазинам и делали покупки для предстоящего торжества.
Дэрош открыл им самый широкий кредит и только просил своих друзей об одном, чтобы они ни в чем не стеснялись и помнили, что они не скоро попадут опять в такой оживленный и богатый торговый центр.
Спустя десять дней после приезда в Нью-Йорк все отдохнули и все нужное для свадьбы было закуплено.
Делать в Нью-Йорке было больше нечего. На другой же день решили выехать.
Дэрош телеграфировал на ферму, чтобы там все приготовили для приема гостей. Черного Орла и Красную Лилию он велел предупредить о приезде Колибри. Вождя со всем племенем он приглашал на торжество на ранчо Монмартр.
Послали телеграмму и семье Жако в приход святого Бонифация, около Виннипега. Старика Лефранка уведомили о свадьбе сына и пригласили на торжество со всей семьей.
Перед самым отъездом, когда друзья весело и оживленно беседовали за вечерним кофе, в гостиную вошел лакей и подал Дэрошу телеграмму.
— Должно быть, от Уайста, — сказал Дэрош и торопливо развернул депешу.
Пробежав ее, он побледнел и стал читать вслух дрожащим голосом:
«Наш поезд подвергся крушению в нескольких километрах от станции Санди-Рэндж. Масса убитых и раненых. У меня отрезало обе ноги. Мой помощник Кук убит наповал. Диана Диксон и полковник Шамбержо получили смертельные раны. Диана умерла вскоре, а Шамбержо промучился пять часов. Труп Корнелиуса обезображен до такой степени, что нельзя его узнать. Лежу в Денвере в больнице.
Уайст»Известие поразило всех как гром. На минуту в гостиной воцарилась тишина.
Первой нарушила молчание Колибри.
— О чем же горевать, папа Дэрош? — вскричала она. — Змея погибла, шакал тоже. Это хорошо. Я рада.
— Ты права, — сказал Дэрош. — Эти люди сделали нам много зла и причинили много горя. Нам их жалеть действительно нечего. Но ведь вместе с ними погиб бедняга Кук и искалечен несчастный Уайст. Вот что грустно.
Уайста и Кука знал лично только Дэрош, поэтому он и был огорчен больше всех.
Смерть Дианы, молодой красавицы, поразила и даже отчасти опечалила Элизу и в особенности г-жу Дэрош. От природы добрая и великодушная, Элиза была готова забыть все зло, причиненное ей опасной соперницей, а г-жа Дэрош невольно испытывала признательность этой женщине, потому что ей она сделала доброе дело.
Стальное Тело вспомнил все хорошие и все дурные качества этой женщины, сыгравшей такую роковую роль в его жизни и жизни его близких, и не мог решить — огорчаться ему ее смертью или радоваться, что судьба избавила его от ужасов предстоящей беспощадной борьбы с ней.
Только графа Шамбержо никому не пришло в голову пожалеть.
На следующее утро в газетах появились подробные описания железнодорожной катастрофы между станциями Санди-Рэндж и Орселэ. Оказалось, что полотно от Сан-Франциско до Орселэ было размыто ливнями, прошедшими накануне. Начальник дистанции прекрасно знал, что путь небезопасен, но ввиду того, что предыдущий поезд благополучно проследовал по размытому пути, дал, несмотря на рапорт помощника, пропуск и этому поезду. В результате произошла катастрофа — в Америке, впрочем, это случается далеко не редко — с трагическими последствиями.
Газеты, между прочим, пролили много типографских чернильных слез по поводу безвременной гибели первой денверской красавицы Дианы Диксон, известной под именем Королевы Золота.
ГЛАВА XIX
емейство Дэрош и их друзья прибыли в Денвер благополучно.
Прежде всего, Дэрош отправился в больницу, с ним был опытный врач, которого он пригласил с собой из Сан-Франциско.
Положение Уайста было безопасно, но он очень ослабел после операции, потеряв много крови.
Дэрош сделал для раненого все, что мог, и успокоил искалеченного сыщика обещанием обеспечить его пожизненной пенсией.
Исполнив долг человеколюбия, Дэрош поспешил к близким ему людям.
На ранчо Монмартр их встречали торжественно.
Джек Курильщик и Фрэд, в отсутствие Дэроша заведовавшие всем хозяйством, устроили дорогим гостям такой прием, какого те даже и не ожидали.
Ковбои в праздничных костюмах приветствовали их криками «ура» и ружейной пальбой. Черный Орел, Красная Лилия и их ближайшие родственники выехали навстречу за несколько километров и приветствовали своих белых братьев речами на образном индейском языке. У ворот фермы их встретил Фрэд, держа за руку беспомощного старика. Лицо слепого сияло счастливой, радостной улыбкой. Услышав голос Элизы, он бросился к ней и заключил ее в свои объятия. Девушка питала к старику негру самую искреннюю, горячую привязанность. Она обвила ему шею руками и нежно поцеловала как любящая дочь.
Мадам Дэрош также обняла старика и сейчас же поделилась с ним своей великой радостью.
— Мой дорогой, мой преданный друг Жо! — обратилась она к нему. — Обними же скорее своего любимого мальчика, моего отыскавшегося сына. Помнишь, как ты когда-то его нянчил и баловал?
Жо застыл от изумления, ничего не понимая.
У него мелькнула мысль: не сошла ли его госпожа с ума? От горя это бывает.
— Обними же меня, приласкай своего питомца! — весело воскликнул Стальное Тело, обнимая старика.
— Муше Стальное Тело, — сказал дрогнувшим голосом старик. — Неужели вы — Марсель? Мой малютка Марсель?.. О, я хочу плакать… О как я доволен!
На лице старика появилась неописуемая радость. На глазах выступили слезы.
Фрэд не произнес ни слова. Он был растроган до слез.
В наружности Фрэда произошла резкая перемена. Его крупные черты были теперь облагорожены происшедшей в нем внутренней борьбой и перенесенными нравственными страданиями. В его манерах не осталось ничего от прежнего грубого и жестокого разбойника, наводившего ужас на самых звероподобных искателей золота. В больших серых глазах были видны скрытая грусть и тихое горе. По-видимому, он напряженно размышлял, а душа его переживала внутренний кризис.
Сильная и глубокая любовь к Элизе совершенно преобразила его и духовно, и физически.
Девушка протянула ему обе руки и горячо поблагодарила за заботы о бедном старике Жо.
Со Стальным Телом Фрэд обменялся крепким рукопожатием и братским поцелуем. Между ним и его счастливым соперником уже давно установились дружеские отношения.
С приездом семьи Дэрош ферма сразу же ожила. Давно уже здесь не раздавалось таких веселых голосов, такого звонкого смеха. Давно уже Дэрош, его жена и старик Жо не хохотали столь беззаботно и до такой степени от души.
