Максим Пачесюк - Легионер Его Величества
— А ее и обыскали, он уже после спрятался.
— Можно брать?
— Пойдем, — ухмыльнулся Лиам.
— Куда это ты собрался?
— Вытряхнуть из ублюдка всю правду.
— Извините, командир, — не без удовольствия сказал Гэб. — Ваша задница, чрезвычайно важна для нас и мы не можем ею рисковать.
— Моя задница — мое дело.
— Больше нет. Скажи ему, фэйри. — Стоило ребятам отвлечься, как от Дуги уже и след простыл. — Пижон.
— Да, он такой.
— Лиам, тебе нельзя.
— Ладно, но в атаку я пойду, и ты мне не помешаешь. Что у нас с фонариками? — перевел он тему.
— Команду подобрал, тренировки начал.
— Ракетчики?
— Готовы, но ты не думаешь, что одно другому мешать будет?
— Пускай берут пониже.
— Сэр, — полог отслонился, и показалась голова Грэхема, — к вам майор Шонесси и капитан Орсон.
— Зови. А ты, дуй отсюда, возьми ублюдка, но и об остальных обязанностях не забывай.
— Как прикажете, сэр-милорд, Ваше Сиятельское Сиятельство!
— Пшол вон, лорд долбанный. Ты, кстати, еще за это не объяснился.
— Так, точно, сэр убежал исполнять ваши высочайшие приказы.
Глава 88
Карета Кловза стояла в самом центре лагеря возле бывшей командирской палатки. Ее так никто и не трогал — других забот хватало. Сначала Гэб хотел взять легионеров, окружить палатку, встряхнуть ублюдка как следует, чтобы правда сама выскочила, но дворянское воспитание сразу же подсказало, что решение будет политически неверным. Поэтому Гэбриел собрал компанию в восемь человек по четверо из регулярных войск и с Легиона.
— Джереми? — спросил Гэб рядового пехотинца. Парень был из джентри, но пока его отец собирал деньги на офицерский патент, коротал время рядовым, чтобы увидеть службу изнутри, а заодно и убраться подальше от матушкиных попыток оженить его на богатой курице.
— Он там, — шепотом ответил тот.
— Точнее.
— На правом сиденье разлегся.
— Спит? — Отец Джереми был целителем и научил парня нескольким заклинаниям. Все они были из разряда визуализации жизненной энергии. Проще говоря, парень в некотором роде мог видеть живое сквозь преграды. К остальным аспектам целительства у него то ли душа не лежала, то ли таланта не было.
— Нет.
— Перкинс, позвольте вашу саблю. Джереми, следите, чтобы я не задел.
— Вы что карету саблей рубить собрались! — возмутился Перкинс, уже собираясь отобрать положенную ему уставом железяку.
— Черт вас дери, Перкинс, ничего с вашей железкой не случится или вы сомневаетесь, что Стилстоун не справится?!
— Вы действительно Стилстоун?
— Зуб даю, — заверил Гэб, чем вверг в еще большие сомнения. — Джонс, Бурундук, на ту сторону, ловить будете.
Гэбриэл подошел к карете и приложил кончик сабли к углу, после чего вопросительно взглянул на Джереми. Тот кинвнул и Гэб одним легким, элегантным движением вогнал саблю в фанерную обшивку, словно иголку в бумагу.
— Ва-а-а-а! — заорал и без того перепуганный Шон и выпрыгнул через противоположную дверцу в руки двум рослым легионерам.
— А кто тут у нас такой! — радостно начал Гэб, обходя карету. — До этого времени легионеры уже вывернули денщику руки за спиной, заставляя стоять смирно, и морщится от боли при малейшем движении. — Ба, да это же предатель! — Гэбриэл радостно рубанул воздух саблей. Порубить на куски что ли? — У палаток мгновенно начала собираться толпа зевак. Вот потому Гэб и взял с собой регулярщиков, а то ведь могло бы и недоразумение выйти.
— Сэнди, — обратился Гэб к лейтенанту-гренадеру. — Как у регулярных с предателями поступают?
— Вешают, — пожал могучими плечами лейтенант, а Шон тихонечко заскулил.
— Но это же скучно! — вот у нас сначала скальп снимают, заявил Гэб. — Лучше всего у Немого Ворона получается. Правда Ворон?
— Самый низкий, почти щуплый легионер кивнул и с готовностью вытащил из ножен блестящий нож, которым в пору было не скальпы снимать, а дрова колоть.
— Как-то не поэтично, — заявил Джереми. — У Афонзо де Орте в одном романе помнится предателей привязывали к пушке и расстреливали.
— Картечью? — спросил кто-то.
— А какая разница?
— Ну, у картечи разлет больше. Бабах и все поле в кишках. — У Шона даже веко в нервном тике задергалось.
— Слишком быстро помрет. Помучится, не успеет.
— Скальп! — тут же с готовностью заявил Немой Ворон.
— Так он не немой? — спросил Перкинс.
— Немногословный, — ответил Гэб.
— У наса в племени, — жутко коверкая слова начал Бурундук, за которым акцента раньше не замечалось, — на муравейника задом сажать.
— Не надо на муравейтик! — заорал Шон. — Не надо.
— Скальп, потом муравейник, — предложил Ворон.
— А еще древние варвары, — добавил Джереми, — на солнце голым оставляли. К камню привязывали, и оставляли, а стервятники им глаза выклевывали.
— Не-не-не-не-не, — начал заикаться Шон.
— Что ты там бормочешь?
— А может он хочет сказать что это не он? — предложил Гэбриэл, и Шон с готовностью закивал, уцепившись за призрачную надежду.
— Врет.
— А может быть ему приказали?
— Да! — заорал Шон.
— Кто? — яростно уперся в него взглядом Гэб.
— Хозяин! — ответил Шон. Его глаза тут же закатились, показав белки, тело выгнулось дугой, так, что Джонс с Бурундуком едва удержали.
— Живой? — переполошился Гэб.
— Живой, — заверил его Джереми. — Но это очень странно.
— Что?
— Я не переставал смотреть на него магическим взглядом. Иногда, это помогает понять, врет человек или нет. Так вот, он боялся нас, но едва вспомнил о хозяине, перепугался в два раза больше. И тут еще что-то, я не смог понять…
— Нужно к Шептуну. Пускай заставит ублюдка бежать к этому Хозяину.
— Кто такой Шептун? — спросил Перкинс.
— Довольно интересный человек, — заверил Гэб, возвращая саблю. — Стоук, Хайнс, обыщите карету. Джереми, вы только живую энергию видите? Как с завороженными вещами?
— Зависит от вещи. Большинство — вижу.
— Поможете здесь. А мы, джентльмены, идем к Шептуну.
Глава 89
Шептун — краснокожий капрал из племени Детей горы. Племя обитало в горах далеко на западе там, где власть Короны была чисто символической и реальными хозяевами все еще оставались краснокожие, потому его присутствии в легионе было вдвойне удивительней. Но и на этом чудачества не заканчивались. Как истинный отступник, Шептун коротко стригся, предпочитал копить деньги вместо того, чтобы разукрашивать оружие драгоценностями, на манер своих сородичей, да еще и обозвался Джейкобом Уоллесом. Впрочем, из-за любви к деньгам — так Шептуном и остался. Поговаривали, будто его отец шаман, но это были лишь неподтвержденные слухи, вызванные тем, что Шептун торговал снами, бессовестно растрачивая священные знания своего народа. Дело было настолько прибыльным, что он уже подумывал после отставки открыть где-нибудь салон сновидений. Вы грустите о давно погибших родителях — Шептун подарит вам внеплановый день рождения в их кругу. У вас проблемы с женским полом — милости просим к Шептуну, никаких венерических болезней и незабываемые ощущения.
