Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — монарх
Поднимать на стол даже не попытался, что понятно, я помню, насколько тяжелые те штуки.
Я сосредоточился взглядом на столешнице, начал заполнять пространство копченостями, вырезкой, сочными ломтями стейка, карбонада, ветчиной, бужениной, корейкой, кровяными колбасками, крабовым мясом, беконом…
Гугол со всхлипом рухнул на лавку.
— Сэр Ричард, — возопил он жалобно, — что вы со мной делаете?.. Я в таком воздержании пребывал, что и сам дивлюсь, а тут… я не смогу удержаться…
— И не удерживайся, — посоветовал я. — Потом покаешься, хотя трудно каяться в том, что доставляло такое удовольствие…
Он схватился обеими руками за ломти мяса.
— Как я же… оказывается, все еще голоден!.. Даже не знал… Что за чудо у вас за еда?.. Такой просто не бывает… Это же не мясо, а не знаю что, тает во рту, как масло…
— Господь вознаграждает паладинов, — объяснил я. — Поощрение требуется даже святым, а мы не совсем святые… к счастью.
Он ел быстро, жадно, с каждым проглоченным куском оживал все больше, бледное лицо розовело, спина распрямлялась, на меня смотрел пока что не орлом, это не Гугол, но уже без привычной трусости.
— Как вы сумели на этот раз, — спросил он, — это же так непросто…
— Я ведь уже говорил, Гугол, — напомнил я, — развиваться можно, и сидя на месте. Вон как делаешь ты. Но в отдельных случаях удается ускорить темп, когда передвигаешься… Я, если тебе любопытно, в самом деле король. Хотя тебе это неинтересно…
Он слушал жадно, рот постоянно забит новыми порциями нежнейшего мяса, потому говорил только я, пока рассматривал ящик и пытался его открыть, рассказал практически все, что случилось там на севере, а когда он насытился, а утомившиеся челюсти едва двигались, я сотворил еще по чашке крепчайшего кофе, одну придвинул ему.
— Пей, а потом… пожалуй, осмотрим башню. Ящик оставим на потом. Или я попытаюсь его забрать с собой.
Он спросил трусливо:
— Поищете оружие?
Я ответил медленно:
— Мне бы оружие не помешало очень-очень. Не для убийства людей, пусть твоя душа миротворца успокоится. Если ты знаешь, что такое Маркус, то поймешь…
Он побледнел, взглядом указал в сторону и наверх.
— Если вы о той страшной Багровой Звезде, что уже размером с луну… на нее и взглянуть боязно…
— О ней, — подтвердил я угрюмо. — В общем, мы знаем, где сядет. Почти уверены, что опустится именно там. Но чтобы сражаться, недостаточно простых мечей, копий и луков.
Он прошептал:
— Понимаю…
— Здесь есть что-нибудь мощное?
Он помотал головой.
— Сэр Ричард! Разве я бы такое искал? Да и будь здесь такое, я бы прошел мимо, не заметив. Но, скорее всего, тут такого нет.
Я спросил с интересом:
— Чутье?
Он вздрогнул.
— Какое тут может быть чутье?
— Мне показалось, — сообщил я, — что может.
Хорошо, допивай кофе, да пройдемся хотя бы по тем местам, где ты не боишься.
Он ответил бесстрашно:
— Я боюсь везде!
— Тогда там, — сказал я непреклонно, — где ты меньше боишься. Где боишься терпимо. Гугол, речь идет о выживании человечества! Если я тебе скажу, против кого мы на самом деле сражаемся, ты упадешь замертво.
Он испуганно выставил перед собой дрожащие лапки с длинными интеллигентными пальцами.
— Пожалуйста, не говорите!
— Хорошо, — ответил я великодушно. — Буду нести эту страшную истину один. По крайней мере, здесь. Идем?
Он с великой неохотой поднялся, лицо страдальческое, тяжело вздохнул.
— Да, конечно…
— Гугол, — сказал я с досадой, — не раскисай! Ты совсем стал мямлей. Ты же дрался когда-то! Понимаю, сейчас ты просто ученый… ну, алхимик, но когда дом горит, тогда и ученые носят воду от колодца!.. Пойдем, вдруг да наткнемся на какие-то подсказки. Больно эта вещь, в которой ты устроился с таким уютом, не из нашего мира.
Он спросил шепотом:
— Хотите сказать, ее создал сам дьявол?
Я покачал головой.
— Нет, все создал Всевышний… через нас, людей. И эту построили… нет, слово «построили» не подходит, создали тоже люди, только не такие, как мы. Но не только умнее, что несомненно, но и… другие. Если поймем больше, то, возможно, узнаем больше и о Маркусе. Не все, но хотя бы что-то…
Он подумал, по его виду заметно, что колеблется, наконец сказал мрачно и с каким-то отчаянием:
— Я с вами не пойду, сэр Ричард! Вы какой-то сумасшедший, но вам пока что сходит… Но если хотите…
— Хочу, — сказал я.
Он дернулся.
— Вы же не знаете, что я хочу предложить!
— Тебя знаю, — ответил я. — Чтоб ты да предложил рискованное?
На смену багровым углям в камине, что рассыпаются мелкими искрами, поднялись новые, крупные и пурпурно-яркие, в центре вспыхнуло невысокое пламя, я сидел к нему ближе Гугола и чувствовал волну теплого сухого воздуха.
Гугол вдруг замолчал, лицо стало испуганным. Я поднялся, огонь взвился выше и остановился на одном уровне. Я шагнул в сторону сводчатого выхода в соседний зал, огонь выдвинулся через каминную решетку.
Не сводя с него взгляда, я попятился, огонь скользнул за мной неслышно, словно по льду, но не догонял, как и не отставал.
Я спросил с напряжением:
— Что это он?
Гугол ответил, почти плача:
— Откуда я знаю? Здесь часто бывает… всякое. Как я только цел еще, сам не знаю.
Я пошел по кругу, огонь послушно двигался за мной, не оставляя следов на полу, хотя там не ковры, а все тот же металл, для разогрева которого, догадываюсь, понадобятся звездные температуры.
Гугол остался сидеть на лавке, лицо испуганное и виноватое, часто вздрагивал и смотрел на меня так, словно не надеялся вымолить прощение.
— Да ладно, — сказал я наконец. — Может быть, это собака такая. Я что, все породы знаю?.. Но видно, что животное стайное, к обществу тянется. А ты от него бегал, нехорошо. Негуманно. Видишь, он даже почти хвостом помахивает!.. Или это у него не хвост?
Я поискал взглядом, чтобы бы ему бросить, если это в самом деле что-то типа пса, Гугол спросил настороженно:
— А если что-то вроде кошки?
— Будем думать, — сообщил я, — как выгнать.
— Сэр Ричард!
— Ну не на мороз же, — успокоил я. — Ты не представляешь, какая холодина бывает на Крайнем Севере!.. А торосы? Ты даже не знаешь, что такое торосы!
Глава 10
Он вздрогнул, это я с треском отломил подлокотник кресла, вроде бы из дерева или его имитация, показал огню, словно дразня, и бросил в сторону. Как я и надеялся, пламя ринулось следом, ухватило, но не принесло мне, чего я ждал в напряжении и с некоторым содроганием, а ринулось обратно в камин.
