Клайв Касслер - Погоня
Но в 5 часов 12 минут утра спокойный мир Сан-Франциско и окружающих его городов содрогнулся от зловещего громоподобного грохота, исходящего из недр морского дна, расположенного на глубине нескольких миль, за Золотыми Воротами.
И Сан-Франциско превратился в сущий ад.
Сначала окрестности содрогнулись от первого толчка, предвестника землетрясения, который ощущался по всей территории залива. Спустя двадцать пять секунд волны мощного землетрясения прокатились по городу, словно чудовищная рука, сгребающая стопки книг со стола.
Скала св. Андрея, стены разлома которой терлись друг об друга миллионы лет, внезапно разделилась на части, когда североамериканская тектоническая плита под землей и тихоокеанская тектоническая плита под морем разошлись и сместились в противоположных направлениях — одна на север, вторая на юг.
Неведомая сила ворвалась в беспомощный город со скоростью тысячи миль в час, буйствуя беспощадно, неся с собой мгновенную смерть и оставляя разрушения.
Ударная волна накатилась с молниеносной скоростью. Мостовые на улицах, идущих на восток и на запад, начали вздыматься, а потом падать в возникшие трещины и разломы; землетрясение неуклонно перемещалось вперед, раскачивая на своем пути высокие здания квартал за кварталом, как ураган раскачивает ивы. Дерево, известковый раствор и кирпич не были рассчитаны на то, чтобы противостоять такому удару. Здания, одно за другим, начали падать, стены разваливались и лавиной рушились на улицы в тучах пыли и обломков. Окна в магазинах треснули, и разбитое стекло ливнем посыпалось на пешеходные дорожки, покрывая их слоем острых осколков.
Огромные пяти- и десятиэтажные здания в деловой части города падали с ужасающим грохотом, подобным артиллерийским залпам. На улицах возникали и исчезали пропасти, некоторые наполнялись грунтовыми водами, перетекающими в сточные канавы. Рельсы уличных трамваев и канатных машин искривлялись и свивались, как спагетти. Самые мощные толчки продолжались немногим более одной минуты, хотя в последующие дни слабые толчки повторялись.
Когда через этот хаос проникли лучи дневного света, от огромного города с высокими зданиями, магазинами, офисами, банками, театрами, гостиницами, ресторанами, салунами и борделями, с частными и многоквартирными долгами осталась лишь сотня квадратных миль неровных куч разбитой каменной и кирпичной кладки, искромсанных бревен и искореженного железа. Хотя здания в городе выглядели надежными, они не были укреплены и развалились на части уже через тридцать секунд после начала землетрясения.
Городской зал суда, самое величественное здание к западу от Чикаго, снесло и разрушило, чугунные колонны лежали разбитые. Теперь зал суда представлял собой остов из изогнутых стальных перекрытий. Академия паук исчезла, словно ее никогда и не было. Почтовое отделение осталось стоять на месте, хотя и получило серьезные повреждения. Театр Маджестик больше никогда не даст ни одного представления. Только внушительное шестиэтажное здание «Уэллз Фарго» устояло на месте, несмотря на серьезные повреждения внутри.
Первыми упали тысячи дымоходов. Ни один из них не был рассчитан на землетрясение. Проходя через крыши и поднимаясь на большую высоту над ними, не имея возможности сгибаться и раскачиваться, не имея никаких опор, дымоходы начали вибрировать, затем треснули и провалились внутрь домов, а потом на улицы, уже заваленные толстым слоем обломков. Позднее было установлено, что в результате падения дымоходов в своих постелях погибли сотни людей.
Деревянные двух- и трехэтажные дома качались, как пьяные, во всех направлениях, смещаясь с фундаментов, да так и оставались стоять, наклонясь под фантастическими углами. Странно, что они всё-таки устояли, хотя и сдвинулись с места на двадцать футов, многие оказались поперек тротуаров и улиц. Их наружные стены остались целыми, но внутренняя часть была опустошена: полы поднялись и изогнулись, потолочные балки сломались, мебель была разбита, обитатели погибли и оказались погребены под обломками. Дешевые дома в бедной части города превратились в кучу разбитых балок и внешней обшивки.
Те, кому удалось выжить при землетрясении, пребывали в шоке и, словно лишившись дара речи, не могли разговаривать даже шепотом. Когда огромные тучи пыли начали оседать, стали слышны, словно приглушенные завывания, крики о помощи тех, кто был ранен или оказался под завалами рухнувших домов. Даже после того как мощные толчки прекратились, земля продолжала содрогаться, кирпичные стены дрожали, создавая собственные толчки и издавая странный гул.
В истории человеческой цивилизации только немногие города пострадали от такого же опустошительного разрушения, как в Сан-Франциско. Но это было лишь начало еще более страшной катастрофы, которая произойдет немного позднее.
От толчка кровать, в которой находились Исаак и Марион, подбросило, и она встала поперек спальни. Многоквартирный дом вокруг них ходил ходуном и трясся в конвульсиях. Грохот стоял оглушительный. Посуда полетела на пол, книжные полки рухнули, книги разлетелись во все стороны, картины слетели со стен. Пианино покатилось, как камень с горы, по наклонному полу и упало на улицу, так как вся передняя стена многоквартирного дома отделилась от остальной части здания и свалилась огромным потоком обломков на мостовую.
Белл схватил Марион за руку и, наполовину неся ее, наполовину волоча, потащил через вихрь падающей штукатурки к дверному проему, где они стояли в течение следующих тридцати секунд, а ужасающий грохот становился всё более оглушительным. Пол у них под ногами ходил ходуном, подобно штормовому морю. Едва они добрались до временного убежища в дверном проеме, как рухнул огромный дымоход вверху, на крыше, пронесся через две квартиры и с грохотом провалился сквозь иол меньше чем в десяти футах от них.
Белл сразу же понял, чем вызван этот бедлам. Он, еще ребенком, оказался однажды в почти таком же мощном землетрясении во время своего путешествия с родителями по Китаю. Белл посмотрел на бледное лицо Марион, которая глядела на него, оцепеневшая, совершенно парализованная от ужаса. Он мрачно улыбнулся, пытаясь придать ей храбрости, и в это время ударные волны сломали пол в гостиной, вырвав его из основания, и отправили вниз. Оставалось только гадать, погибли ли при этом обитатели нижней квартиры или им удалось каким-то чудом спастись.
Почти целую минуту они держались на ногах, вцепившись в дверную раму, а весь мир вокруг превратился в ад, далеко выходящий за рамки самого смелого воображения.
