Василий Гузик - Не выходя из боя
Подвиг Булкина был высоко оценен командованием фронта: он был посмертно награжден орденом Красного Знамени.
Имя нашего земляка И. Булкина носит одна из центральных улиц Ставрополя, оно присвоено также пионерской дружине ставропольской средней школы № 5. О жизни Булкина, о его боевом подвиге собраны богатые материалы в Ставропольском краевом музее, написаны книги, статьи, стихи, воспоминания очевидцев. С их страниц встает образ героя патриота, от первого и до последнего мгновения исполнившего свой долг перед Родиной.
Подполковник в отставке В. Лашманкин
ПОДВИГ МИХАИЛА КРЫГИНА
Жизнь человека измеряется не числом прожитых лет, а тем, что он сделал и как прошел свой путь. Потому, наверно, путь человека, пусть очень короткий, но яркий как молния, долго светит людям.
Такой путь прошел Михаил Крыгин. Жизнь его была коротка и небогата событиями. Но тот, кто мысленно пройдет по этапам ее, увидит человека удивительной цельности: верного сына комсомола и партии, солдата и чекиста. Человека, который идет туда, где он нужен, щедро отдает себя людям, не отступает ни перед какими трудностями.
В 17 лет Михаил лишился отца, и заботы о большой семье легли на его еще не окрепшие плечи. Не просто было — ведь почти мальчишка! — стать и единственным кормильцем, и наставником младших в осиротевшем доме. Но Михаил не согнулся под тяжестью этих трудностей, не потерял вкуса к жизни. Тогдашние его сверстники и сегодня вспоминают Мишку Крыгина как одного из самых неугомонных активистов кабановской комсомолии.
Летом 1939 года односельчане проводили его на военную службу — в Тихоокеанский флот. Недолго прослужив рядовым, Михаил поступил и затем окончил школу младших командиров. До 43-го года заместитель политрука Крыгин вел политическую работу среди моряков. Одно время он возглавлял комсомольскую организацию подразделения, был заместителем командира батареи по политчасти.
Уча других, учись сам — это стало одним из главных правил молодого политработника. Товарищи удивлялись умению Михаила каждую свободную минуту отдавать самообразованию, его способности урвать для этого недостающее время у сна, у нечастых во флотской службе развлечений. Это была не только страсть жадного до знаний человека — это была и жестокая необходимость. Уже в первые дни самостоятельной работы Михаил со всей очевидностью понял, что багаж маловат: знаний, полученных в Кабановской школе — не в обиду тогдашним ее учителям будь сказано, — явно не хватало, хотя он учился примерно. Вот почему с одинаковым упорством Михаил овладевал военными дисциплинами, политическими знаниями (политработник обязан быть во всеоружии) и восполнял пробелы в общем образовании.
Это упорство проявлялось буквально во всем. Капитан 1-го ранга Митин вспоминает, как в 1945 году, случайно заглянув в комнату, где проходили занятия по изучению китайского языка, Михаил присел на минутку, любопытства ради, и… с этой минуты не пропускал ни одного занятия. Товарищи, правда, недоумевали: «Зачем?». Крыгин в ответ хитровато улыбался: «Пригодится». Он собирался жить долго.
М. П. Крыгин. Фото 1945 г.
…Но все это было в 45-м. А до него был июнь 41-го. Потом битва под Москвой, Сталинградом. С первых дней войны Михаил рвался на фронт. Не отпустили. Подчинился: дисциплина есть дисциплина! Но в 43-м, когда его перевели в контрразведку флота, снова начал бомбардировать начальство рапортами. И снова получал стереотипные ответы: «Сейчас вы нужны здесь. Придет время — пошлем на фронт». И он подчинялся. Ждал, напряженно вслушиваясь в сводки Совинформбюро. И старательно вникал в специфику совершенно новой для него профессии — профессии чекиста. И отправлял по команде очередной рапорт.
Время, о котором говорило начальство, пришло в августе 45-го, когда для большинства солдат война уже кончилась. Пришло с уведомлением о том, что просьба Михаила удовлетворена: его посылают на передовую.
В это время в Маньчжурии под мощными ударами советских войск начала отступать Квантунская армия — оплот японского милитаризма. Тихоокеанский флот получил задание перерезать пути отхода противника в Японию, захватив несколько портов и военно-морских баз. Нашим войскам надо было овладеть портом Сейсин. Окруженный 180 дотами и дзотами, соединенными подземными ходами, он был крепким орешком. Гарнизон — более четырех тысяч солдат.
Командование Тихоокеанского флота решило брать Сейсин с моря.
В полдень 13 августа 8 торпедных катеров, укрывшись за дымовой завесой, ворвались в гавань Сейсина и высадили первую группу десантников — разведывательный отряд. Среди десантников был лейтенант Михаил Крыгин. Горстка отважных — их было 181 человек — стремительно атаковала порт. И вооруженный до зубов четырехтысячный гарнизон не выдержал этого дерзкого штурма: наши десантники овладели портом.
Только через два часа противник опомнился. Видя, что порт захвачен маленьким отрядом, японцы яростно кинулись в атаку. Десантники, не прекращая боя, стали отходить к берегу. Крыгин поручил им взять с собой захваченные в порту важные документы, а сам остался прикрывать отход отряда. Рядом оказалась небольшая группа оторвавшихся от основных сил десанта. Крыгин, как единственный офицер, принял командование на себя.
Это был первый бой лейтенанта Крыгина. Первый и последний. Он стал экзаменом для молодого чекиста, экзаменом на политическую и воинскую зрелость, испытанием его мужества и верности Родине, партии, народу.
Двенадцать раз лейтенант поднимал свой маленький отряд в атаку. И двенадцать раз толпы японцев, беспорядочно отстреливаясь, в ужасе забивались в свои бетонированные норы, откуда, опомнившись, обрушивали шквальный огонь на горстку смельчаков.
Силы были слишком неравными. Группа таяла на глазах. И наступил момент, когда японцам ответил только автомат Крыгина. Он остался один. Почти оглохший от непрекращающегося который час грохота боя, уже не однажды раненный, теряющий силы.
Бюст Героя Советского Союза М. П. Крыгина на его родине, в с. Кабановка Кинель-Черкасского района.
Но он был жив. В руках у него был автомат. А рядом лежали убитые товарищи, у которых можно было взять запасные диски… И он менял диски и стрелял. Сначала перебегая, а потом уже с трудом переползая — чтобы враг не понял, что стреляет один человек, — с места на место, стрелял из автомата, потом из карабина, снова из автомата… Неравный бой продолжался. Сколько их было против него? Сотня? Две?
