Луи Буссенар - Монмартрская сирота
Так как дело, по словам Дианы, касалось всей семьи Дэроша, он решил принять ее в присутствии жены, Стального Тела, Элизы и Колибри, которую тоже считал членом своего семейства.
Диана не замедлила приехать. Она заранее торжествовала победу и радовалась, собираясь разом достичь двух целей: вернуть любимого человека и поразить в самое сердце ненавистную соперницу — Элизу. Семью Дэроша, особенно Элизу, она продолжала ненавидеть всеми силами своей души, хотя и знала, какая близкая родственная связь существует между этой семьей и Стальным Телом.
Внешне спокойная, стараясь скрыть обуревавшее ее волнение, Диана вошла в гостиную и, окинув взглядом всех присутствующих, холодно сделала им общий поклон.
Дэрош вежливо раскланялся с ней и пригласил сесть.
Диана прямо приступила к делу, не желая терять времени:
— То, о чем я вам писала, господин Дэрош, очень важно и касается вашей семьи.
— Мы с нетерпением ждем ваших сообщений, будучи уверены, что они действительно очень важны.
— И вы не ошиблись. Слушайте. Лет восемнадцать назад вас постигло большое горе: у вас украли ребенка, малолетнего сына.
Г-жа Дэрош при этих словах вздрогнула и вся обратилась в слух.
— После долгих напрасных поисков, — продолжала Диана, — вы отчаялись найти сына и, считая его погибшим, покорились судьбе. Знайте же: ваш сын жив.
— Жив!.. Мой Марсель жив! — вскрикнула г-жа Дэрош, не помня себя от радости. — Будьте благословенны за эту добрую весть! Я готова забыть все зло, которое вы нам причинили.
— Да, он жив. В четырехлетнем возрасте ваш сын был похищен двумя десперадо, проделывавшими свои операции на берегах Рио-Гранде. Это было похищение из мести. Мальчик оставался у одного из похитителей до восьмилетнего возраста, а затем исчез.
— Исчез?.. Значит, я его не увижу? — простонала бедная мать.
— Я его нашла, — гордо объявила Диана, — и возвращу его вам.
Наступило мертвое молчание. Присутствующие, затаив дыхание, ждали чего-то необыкновенного.
Диана вынула из небольшой сумки какие-то бумаги и развернула их:
— Вот письменные показания за подписью обоих десперадо. Один из них, Сайрус А. Диксон, мой отец, потерял ребенка из виду через несколько месяцев. Другой, у которого мальчик пробыл около четырех лет, живет и сейчас в Денвере. В этих бумагах вы найдете замечательные подробности. В них, между прочим, сказано, что у ребенка на левом плече имеется родимое пятно.
— Да, — сказала г-жа Дэрош, — лилового цвета, в виде полумесяца, с мизинец величиной.
Стальное Тело побледнел как мертвец.
— Десперадо, взявший к себе ребенка, — продолжала Диана не совсем ровным голосом, — поспешил переменить ему имя. Он назвал его Эдуардом, или Недом. Таким образом Марсель Дэрош превратился в Эдуарда Сильвера. Сильвер — фамилия десперадо.
Она повернулась к Стальному Телу и сказала ему:
— Нед Сильвер, покажите вашей матери родимое пятно, находившееся на левом плече у Марселя Дэроша.
Г-жа Дэрош закричала так, что ее крик напомнил им вопли, с которыми, обезумев от горя, она мчалась по родной равнине на испуганном скакуне, когда у нее похитили сына.
— Марсель!.. Марсель!..
Дэрош бросился к молодому человеку, дрожа от волнения, и крикнул глухим голосом:
— Ты наш сын!.. Ты наш Марсель!.. — Он сорвал с него одежду и обнажил плечо, а на плече — родимое пятно.
— Мать!.. Вы моя мать! — воскликнул Стальное Тело и кинулся в объятия матери, заливавшейся слезами.
В то же время из груди Элизы вырвался душераздирающий крик.
Она упала как подкошенная.
Мадам Дэрош, отдавшись порыву радости, даже не заметила, какой тяжкий удар нанесен ее дорогой дочери.
— Мой сын!.. Мой мальчик!.. Мой Марсель!.. Дитя мое!.. О, если б ты знал, как я тосковала по тебе!.. Но и ты, должно быть, перенес много горя!.. Расскажи мне все, все…
Диана, несмотря на ненависть к Дэрошам, была глубоко растрогана этой сценой. В ее сердце шевельнулось чувство сострадания даже к Элизе. Теперь она уже ей не соперница. Любовь молодой девушки к Стальному Телу превратится в простую привязанность сестры к родному брату.
Больше Диане нечего было здесь делать. Ее миссия окончилась. Пользуясь суматохой, она незаметно ушла.
«Завтра же он ко мне вернется!» — думала она, садясь в свой экипаж.
Дэрош, его жена и Марсель — будем звать ковбоя теперь настоящим именем — настолько были заняты своим счастьем, что даже не замечали состояния Элизы, около которой хлопотала Колибри, стараясь привести ее в чувство.
Вдруг Марселя, поразила та же самая мысль, от которой упала в обморок Элиза.
Он вскрикнул точно раненый лев:
— Элиза!.. Матушка!.. Вы не подумали о Элизе!.. О нашей преступной любви!.. О нашем разбитом счастье!.. Элиза!.. Сестра моя!..
Он видел, что она лежит без чувств на руках у Колибри, но не решался подойти.
Он боялся, что теперь его ласки будут для нее оскорбительны.
Мадам Дэрош взглянула на мужа с такой радостной улыбкой, что Марсель был просто озадачен, и проговорила:
— Если бы ты только знал, мой друг, как я счастлива! Теперь мы с легким сердцем можем отпраздновать свадьбу наших детей. Как светло у меня на душе, как радостно!
— Я тоже думаю, что нам не следует медлить со свадьбой, — согласился Дэрош. — Марсель, сынок мой, что же ты стоишь? Подойди скорее к своей невесте, успокой ее и утешь.
Стальное Тело смотрел на родителей широко раскрытыми глазами, испытывая тревогу и страх.
«Неужели они помешались от радости?»
Та же мысль пришла в голову и Колибри.
— Мой брат!.. Он мой родной брат! — шептала Элиза, приходя мало-помалу в себя.
— Да нет же! — воскликнула мадам Дэрош. — Он не брат тебе! Элиза!.. Дорогая моя!.. Я люблю тебя больше, чем иная мать любит свою дочь, но ты не дочь мне.
— Элиза вам не дочь! — вскричал Стальное Тело, окончательно сбитый с толку. — Так кто же она?
Из глаз девушки ручьем хлынули слезы. Она начала приходить в себя от потрясения. На щеках появился легкий румянец.
— Она дочь моего брата, убитого версальцами во время коммуны, — сказал Дэрош. — Она наша приемная дочь и племянница. Твоя двоюродная сестра, Марсель! Помнишь, Элиза, — обратился он к молодой девушке, — я после приезда в Париж рассказывал тебе эту печальную историю: как злодей Шамбержо убил моего брата Луи Дэроша и его жену. Оставшаяся девочка-сиротка была ты.
Элиза подбежала к г-же Дэрош, обняла ее и сказала:
— О какие вы добрые! Вы меня так любили и баловали, что мне и в голову никогда не приходило, чтобы я могла быть монмартрской сиротой.
