Дина Полоскова - В погоне за Иштар
— Кап, ты же не собираешься нападать на караван местного принца средь бела дня? — недоверчиво поинтересовался Атлант, — Но если собираешься, то я…
— Успокойся, Атлант, я еще не окончательно выжил из ума. Главное — мы нагнали ее. Осталось недолго ждать удобного случая.
* * *Эстель кокетливо заправила локон за ухо и подсела поближе к Деммизу. Нужно было ловить момент, пока нет ни Риммы, ни этой поганой птицы. Вспоминая посещение закрытого семинара по искусству соблазнения, представленного Эстель индивидуально за очень большие деньги одной бывшей представительницей Гильдии Эскорта, сейчас Эстель была во всеоружии. Шелковая, струящаяся ткань платья-кимоно, ниспадающая мягкими складками, обозначающими точеную фигурку актрисы и волнующий аромат с экстрактом сириусянского лотоса, сходный по воздействию с феромонами. Кроме того, в глубоких карманах этой одежды так удобно прятать сюрпризы, на случай, если что-то пойдет не так. Но у кого — у кого, а у Эстеллы Звездной никогда не было проблем с тем, чтобы пробудить к себе интерес противоположного пола. Слова, заряженные специальным настроением, соблазнительный грудной голос, язык тела и жестов… Любой другой после десяти минут уже начинал пускать слюни, а Дем держится уже полчаса, лишь вежливо поддерживает беседу, и делает вид, что не замечает ни «случайного» касания бедра, ни приоткрытых в манящей улыбке, алых пухлых губ.
— Ах! Дем, милый… Что-то попало в глаз! Как же щиплет! Помоги, пожалуйста! — и она приблизила свое лицо к его, широко распахивая глаза и немного приоткрывая губы.
— В какой глаз?
— В левый! Нет, в правый! Ах, эта извечная женская болезнь! Между прочим, йоги говорят, что энергетические вихри в женских чакрах движутся в направлении, противоположным направлению вихрям энергетических центров в мужских чакрах, поэтому мы и путаем право-лево. Мужчинам кажется, что мы постоянно ошибаемся, а это все просто особенности нашего, женского, устройства. Занятно, правда? — и она медленно облизала как будто пересохшие губы.
Деммиз продолжал пристально вглядываться в глаза Эстель в поисках соринки.
— Нет ничего, — сказал он, наконец, — Все чисто. Поморгай — может, показалось?
Эстель принялась послушно моргать, а затем, оступившись, качнулась прямо в сторону Деммиза. Она упала бы прямо ему на грудь, не подхвати он ее за плечи и не придав ей снова вертикальное положение.
— У тебя такие сильные руки, — она решила, что пора добавить чуточку хрипотцы в свой голос, но и это не возымело должного действия. Прошлым — и до Деммиза — единственным мужчиной, который смог устоять против ее чар, был Леднев, гад, даже вспоминать противно! И теперь вот этот проклятый пилот! Так и до комплекса неполноценности недалеко. Впрочем, с этим пока не все ясно.
— И сам ты необыкновенно сильный. И великодушный… Великолепное сочетание для мужчины, — она произнесла конец фразы почти шепотом, отвернувшись, как будто смущаясь, и добавила уже совсем тихо, — Для мужчины, который всегда нравился мне.
— Польщен, — хмыкнул Деммиз, — У тебя еще что-нибудь? А то у меня дела.
Эстель чуть не заскрипела зубами от злости. Но она была не из тех, кто легко сдается.
— У меня не было случая, как следует отблагодарить тебя, за то, что спас меня тогда… Из того ужасного места, — она плавно повела плечом и медленно повернулась, давая возможность вдосталь насладиться видом точеных покатых плеч и открытой шеи, длину которой она подчеркнула высокой прической. Почему-то именно этот ракурс считается одним из самых привлекательных для мужчин — так ей сказала бывшая Сопровождающая.
И это всегда безотказно работало — стоило ей встать вот так, и чуть наклонить голову набок, как объект тут же приникал губами к шее, или хотя бы пытался приобнять за талию и привлечь к себе.
— Так ты и Римму тогда благодари, — раздался невозмутимый голос Дема.
Эстель решила, что самое время пожаловаться.
— Ах, она же терпеть меня не может…
— Ну, что сказать, — Деммиз сделал сочувствующий тон, — Наверно, для этого у нее есть все основания. И вообще, Эстель, шла бы ты по своим делам, пока она не вернулась. Вряд ли Римме понравится, если она увидит тебя в нашей комнате.
Эстель готова была сквозь землю провалиться от стыда. Что этот пилотишка о себе возомнил?!
Она томно прикусила пухлую губку, и опустила взгляд.
— Ты не представляешь, как мне стыдно Деммиз, самой, вот так, практически напрямую говорить мужчине о своих чувствах…
— Мне кажется, ты, признаваясь в чувствах, бросаешь слишком пылкие взгляды на мою рацию, Эстель.
— А мне кажется, что мы могли бы воспользоваться моментом, пока Риммы с этой гадкой птицей нет. Ты не представляешь, как тяжело видеть вас вместе.
— Да ладно? И давно ли тебе стало тяжело?
— Она совершенно не уважает и не ценит тебя, я же женщина, я вижу, — Эстель сочувственно вздохнула и робко положила руку на плечо Дему. К ее негодованию, он ловко повел плечом и отошел в сторону. Что ж. Он сам решил. Не оставил ей выбора. Придется переходить к плану В.
— Ты женщина, Эстель? Ты биомасса, настроенная на удовлетворение своих капризов. Я сроду не встречал таких эгоисток, как ты.
Деммиз сам был не рад, что сорвался. Но с другой стороны, Эстель на этот раз зашла слишком далеко. Ей удалось его разозлить. Что-что, а лезть в их отношения с Ри ей явно не стоило.
— Ты несправедлив ко мне, Дем, — сказала Эстель дрогнувшим голосом, и сглотнула. Деммиз почувствовал себя виноватым, и одновременно его не покидало ощущение чего-то неправильного. Что-то шло не так. Он всего лишь высказал Эстель то, что думает о ней, кстати, давно пора было. А чувство вины испытывает, как будто он по меньшей мере отвесил ей оплеуху. Кажется, он начинает понимать Эддара. Раньше Деммиз только недоумевал, глядя, как умело Эстель получала от капа то, что хотела.
Эстель тяжело вздохнула, и спросила отстраненно.
— Ты помнишь тот сиреневый закат на Арттдоумие, когда мы встретились впервые, Деммиз?
— Как же, отлично помню, — стараясь попасть ей в тон, ответил пилот, — Набережная, небольшой паб на берегу, люминесцирующая кромка морского берега… И ты, такая воздушная, такая трепетная… Так и вьешься вокруг капитана. Он же капитан.
Дем усмехнулся, а Эстель уже не могла сдерживать своего негодования.
— Чертов…
Но Дем перебил ее.
— Давай напрямую, Эстель. Что тебе нужно от меня?
Голубые глаза актрисы, вместо плескавшегося в них минуту назад океана нежности, выражали откровенную ненависть. Деммиз не понял, почему внезапно перед глазами его потемнело, а пол качнулся навстречу. В следующую секунду он уже лежал на покрытых лаком досках пола гостиничного номера. Эстель, моментально успокоившись, изящно присела рядом на корточки и мило прощебетала:
