Андрей Бондаренко - Логово льва
Зорго, который в этих местах был старожилом, только грустно усмехнулся:
— Я-то к этой живописи уже давно привык. Первый раз в этом подземелье я побывал лет двенадцать назад, так что уже насмотрелся всего и вдоволь. Рассказываешь, а всё равно никто и никогда не верит. Один только дон Романо всегда слушает с интересом. Недавно он даже одному английскому писателю отправил письмо, где всё-всё изложил подробно. Так тот англичанин пообещал целый роман написать об этих местах, что-то там про волшебные кольца. Обманывает? А может, и напишет, всякое бывает…
Через полтора часа группа, предназначавшаяся для непосредственного участия в предстоящей боевой операции, перебазировалась в Дежурный зал, непосредственно к месту, куда раз в сутки опускалась клеть.
Ник и Сизый уже переоделись в форму покойных подчинённых мистера Брауна. Все остальные, включая Мэлви и двух выбранных им чиго, также были полностью готовы к активным действиям: хорошо вооружены, чётко знали свои обязанности и очерёдность вступления в предстоящую схватку.
— Времени у нас осталось до спуска клети — ещё больше часа. Так что, дон Алекс Гонсалес, можете поведать нам увлекательную историю ваших подземных странствий, — попросил Ник.
Лёха не заставил себя долго просить, неторопливо раскурил папироску и, пристроив свою непривычно лохматую голову на коленях у Айны, приступил к рассказу:
— Расстались мы тогда на этом перекрёстке, быстро поскакали по левому ущелью. Как старый Аймар и говорил…. Вечная ему память! Мэлви — прими наши искренние соболезнования! Зорго, переведи, пожалуйста. Так вот, как Аймар и говорил, в конце коридора обнаружилась пещера. Вход достаточно широкий и высокий: верхом на коне запросто можно въехать, даже не нагибаясь. Через сто метров пещера вывела в просторный и высокий зал, где все мы комфортно и расположились, зажгли несколько свечей и масляную лампу. А вот других подземных ходов, ведущих из этого зала, совсем не наблюдалось. Западня классическая, короче говоря. Единственное повезло, что в этом подземелье была какая-то хитрая вентиляция: дым снаружи вообще в зал не поступал, а свежий воздух, такое впечатление, спускался откуда-то сверху. Поэтому пересидели там пожар без всяких проблем. Уже утром я потихоньку к выходу прогулялся, смотрю — дым рассеивается, ну, думаю, через пару часов можно будет выбираться на поверхность. Не успели, через полтора часа по громкоговорителю — поочерёдно на всевозможных языках — объявили, что, мол, всех желающих, но без оружия, приглашают на выход, а через пятнадцать минут вход в подземный зал будет взорван. Дальше всё понятно насквозь: всех чиго вместе с мулами, ламами и лошадями прогнали на свежий воздух, предварительно сняв с вьючных животных все грузы, которые нам могли теоретически пригодиться. Почему сами решили остаться в подземелье? А бог его знает, если честно. Как-то всё само собой получилось. Дай, думаю, попробуем, вдруг и выгорит чего. Прав ведь оказался в конечном итоге, выгорело! Ладно, дальше рассказываю. Минут через пятнадцать от входа раздался громкий взрыв, ещё через полторы минуты — второй. Всё на этом, полная тишина. Выждал я немного, вновь полез по этому коридору. Даже половину расстояния до выхода на поверхность не прошёл: завалено всё прочно и однозначно. Зажгли мы тогда сразу несколько масляных светильников, самым тщательным образом осмотрели подземный зал. Совершенно ничего утешительного: небольшое совсем помещение — двести семьдесят квадратных метров, других ходов-коридоров нет. Думай, не думай — выход наблюдался только один: старательно расчищать взорванный коридор, сколько сил да и продовольствия хватит. Хотя и шансов на успех было, если честно, совсем немного. Начали, благословясь, откапываться. Двое суток усердно колупались, устали до зелёных чёртиков в глазах, метров на пять всего только и продвинувшись к поверхности. А ещё порядка сорока метров оставалось пройти. Грустная такая история наметилась. От отчаяния я решил обстучать стенки нашего подземелья. Вернее, это я тупо стучал, а Айна своё нежное ухо приставляла к стенам подземелья. Что касается слуха и других тонких чувств и материй — моя жена любому индивидууму даст сто очков форы. И вот в одном месте она руку подняла вверх, мол, остановись, дорогой, слышу что-то завлекательное. Я тоже послушал немного: действительно, очень интересный звук, гораздо более глухой, чем в других местах. Ножом стену поковырял — легко поддаётся камень! Да и не камень это никакой, а что-то вроде мягкого гипса. Выдолбил я в этом гипсе нору глубиной по локоть, тщательно закрепил там мощную гранату, привязал к кольцу верёвку. Отошли всё в противоположный конец зала, спрятались за крепким выступом скалы, я резко дёрнул за конец верёвки. Рванула граната, отгремел взрыв, белёсая противная пыль осела минут за двадцать. Подходим, а в стене образовалась большая сквозная дырка!
— Я так понимаю, — встрял Зорго, — что там раньше был подземный ход, который потом, много лет (или веков?) назад замуровали по какой-то срочной надобности.
— Вот собственно и всё, дальше особенно и рассказывать нечего, — лениво зевнул Сизый.
— Как это — нечего? — не поверил другу Банкин. — А почему это ты хромаешь? Откуда у Айны, пардон, у сеньоры Анны Гонсалес, шрам свежий появился на её прекрасной щеке? Почему у капитана Зорго голова обвязана кровавой тряпкой? Как вы, наконец, взяли в плен этого гнома — с людоедскими наклонностями?
— Да всё просто, — продолжал широко и невежливо позёвывать нетактичный Лёха. — Через четверо суток закончилось масло для светильников, потом и свечи все спалили. Дальше пошли в полной темноте. Вот я и подвернул ногу, а Зорго головой о сталактит приложился. Хорошо ещё, что моя любимая жена в темноте видит лучше любой кошки. Она нас и вела по маршруту. Картина такая есть: «Прекрасный поводырь и два глупых слепца» называется, художник неизвестен.
— А с гномом-то — как вышло? — напомнил Ник.
— Да мы его просто нашли, — объяснила Айна, расчёсывая пятернёй Лёхину седую гриву. — Его, видимо, собственные соплеменники за какие-то серьёзные провинности связали и отнесли подальше от жилья, чтобы он там умер от голода. Никак накормить беднягу не могли, да и у самих с продовольствием было негусто. Жестами у гнома спросили, где, мол, находится его дом. Он и показал рукой. Пошли в том направлении, вот на вас и выскочили. Остальных гномов покрошили в полную труху, понятное дело, ясен пень. Сами и виноваты, первые на нас напали… — Медленно провела пальцем вдоль свежего шрама на щеке. — Слезоточивый газ? Да это я купила по случаю в Вене несколько полицейских гранат…
