Виталий Мелентьев - Одни сутки войны
— Значит, противник отводит войска в укрытие, — поерзал на стуле полковник Петров. — Прием известный.
— Верно. Где эти укрытия? Вот в чем вопрос. Потому что, как только наша пехота начинает приближаться к гребню высоты или хотя бы закрепляться в занятых траншеях, немедленно следуют мощнейшие и точнейшие огневые налеты и контратаки из глубины. Из глубины! С обратных скатов, через гребень высоты. И сразу — контратака. И пехота не выдерживает. Вы что-нибудь раскопали?
— К сожалению, ничего. Или почти ничего, товарищ генерал, — потупился Петров. — Есть два факта, по-моему, заслуживающих внимания. Первый. Лебедев, со слов командира взвода разведки лейтенанта Матюхина…
— Это какой Матюхин? Мастер по тылам?
— Да. Сейчас он готовит дневной поиск. Так вот, Матюхин убедил Лебедева, что против них сменились части противника…
Полковник пересказал все приметы этой смены.
— Ну что ж… — вздохнул командарм. — Вот и объяснение появления резервов противника на северном участке обороны. Но нужны подтверждения. Еще что?
— Лебедев установил хороший контакт с авиаторами, я побывал у них и запасся старыми снимками: они работали там перед началом наступления. Никаких особых убежищ не обнаружил. Есть отсечные позиции, огневые и прочие. Я прикинул: чтобы добежать от них хотя бы до вторых траншей да еще перевалить через гребень высоты… не хватит времени. Вы говорите, что противник не просто возвращается, он контратакует после артналетов. Это меняет дело.
— В том-то и дело! — оживился командарм и похлопал пухлой рукой по аэроснимкам. — Я тоже искал эти укрытия и… не находил. А дело, видимо, в них… Решим так: Лебедев занимается поиском, а вы обсудите вопрос с летунами, надо заново рассмотреть позиции противника.
Полковник Петров, даже не взглянув на командарма, понял: он уже начал подготовку к наступлению, уже думает о предстоящей тактике. Ведь если она сменилась у противника, значит, надо менять и свою, привычную. А это нелегко. Очень нелегко.
11
Подполковник Лебедев завтракал у командира дивизии и рассказывал ему о задании командарма. Он договорился с приданными, поддерживающими и резервными частями, куда выдвинуть артиллерию и как ее замаскировать, где оборудовать ложные огневые, где проложить временные дороги и отрыть ложные землянки и капониры.
Саперы принялись за дело — срочно сооружались макеты пушек и автомашин, трассировались окопы и ровики. Уже собираясь к разведчикам, Лебедев неожиданно встретился с подполковником Кашириным. Пожимая руку, тот осведомился:
— Где пропадаете? Гоняюсь за вами, как…
Не окончив фразу, он увлек Лебедева в сторону. Смуглый, темноглазый, подтянутый, он показался Лебедеву чем-то расстроенным.
— Что-нибудь случилось?
— Нет. Устал, — усмехнулся Каширин. — Давно мы с вами не рассуждали…
— Закончу одно дельце и…
— Кстати, о дельце. Командарм приказал связаться с вами и обеспечить тылы. Усилить, так сказать, бдительность. Когда начинаете?
— Просьба такая: до завтрашнего утра ничего не трогать. А вот завтра, с утра пораньше, обеспечивайте тылы бдительностью.
— Что так?
Пришлось раскрыть карты, рассказать о замысле поиска и обо всем, что с ним связывалось. Каширин нахмурился:
— Поздно сказали… Ну хорошо. За ночь кое-что подготовлю. Но тогда ни завтра, ни послезавтра мы не встретимся…
— Живы будем — не помрем, а не помрем — так все обсудим. Есть идеи и соображения…
Они расстались. Лебедев поехал к разведчикам. Странно, на сей раз он не тревожился о подготовке поиска. И Маракуша, и Матюхин были достаточно проверенными офицерами. Вмешиваться в их дела не стоило, а вовремя помочь, может быть, и нужно.
12
Поиск назывался дневным, а все делалось ночью. Ночью на заранее облюбованные позиции вышли лучшие снайперы дивизии, ночью саперы проделали проходы в минных полях и проволочных заграждениях, отрыли окопчики — промежуточные убежища. Но о главном, что произошло этой ночью, в дивизии, пожалуй, не знали. Приданные, поддерживающие и резервные части выводили на временные огневые позиции десятки батарей. Рядом с пушками и гаубицами катились макеты — такие же пушки и гаубицы, только из бревен и досок. Все это неторопливо и почти бесшумно — сырой, пронзительный ветер тянул с запада — располагалось так, чтобы быть и как бы замаскированным, и в то же время заметным для противника.
Только объехав тылы дивизии и убедившись, что события развиваются так, как и намечалось, подполковник Лебедев приехал в разведроту, наскоро поужинал, с удовольствием выпил водки и предложил старшему лейтенанту Сладкову поговорить с группой захвата.
— Не стоит, — возразил Сладков. — Пусть выспятся.
— Неужели спят? — удивился Лебедев. Сам он жил в эти дни на нервном взлете — деятельном и веселом. — Это отлично! Тогда собирайтесь, поедем вместе.
— Не могу, товарищ подполковник. По графику буду выдвигаться вместе с группами огневого прикрытия.
— Ага, отлично.
Лебедев уехал, понимая, что все организовано так, что ему, в сущности, делать нечего. Что ж, вероятно, в этом и состоит искусство штабного офицера — организовать дело так, чтобы оно двигалось без него, а ему оставалось только контролировать.
Командир дивизии не спал. Поиск поиском, а у комдива и кроме него дел хватает, и все они скапливаются к вечеру, а главное, в такой обстановке ночью следует быть особенно бдительным. И хотя совершенно непонятно, почему командиру дивизии следует бодрствовать ночью — его же в любую минуту могут разбудить, — он, как и многие другие, все-таки не спал. И Лебедев, доложив ему о выдвижении батарей и макетов, уехал.
Капитана Маракушу Лебедев нашел в землянке командира роты, на участке которой развертывался поиск. Капитан спал, укрывшись шинелью. «Ну и ну… — подумал Лебедев, — не слишком ли все спокойно?»
В землянку вошел боец с охапкой дров. Лебедев узнал, что капитан вернулся час назад и приказал разбудить его в пять утра.
Что ж, и здесь порядок. Подполковник тоже решил соснуть. Он прошел в землянку комбата, расслабил ремни, распределил по сторонам полевую сумку с планшеткой и кобуру и устроился на пустующем топчане.
13
Лейтенант Матюхин первое время ходил вместе с капитаном Маракушей. Они вдвоем уточняли цели для артиллерии и минометов, вдвоем разговаривали со снайперами и саперами. Все шло так, как было задумано, все знали свои обязанности и, главное, выполняли их точно и в срок. Капитан успокоился, а Матюхину не спалось, и он вместе с сержантом-сапером слазил за передний край и проверил, как отрыты окопчики. И окопчики были выкопаны в срок и тщательно замаскированы. Ну решительно все складывалось как нельзя лучше, а покоя на сердце не было.
