Артур Прядильщик - Прозрачные воды южных морей - 2
- Дальнейшие твои действия. - Я решил вернуть разговор в конструктивное русло. - Давай, я все-таки расскажу. Или у тебя уже все распланировано?
Та молча помотала головой. Не стоило удивляться этой покладистости - произошедшее неслабо выбило из нее легкомыслие и безалаберность. Если б легкомыслие можно было измерять в килограммах, то тонны полторы из нее в Афганистане высыпалось.
- У тебя есть предположения, куда я направлюсь и где на дно залягу? - спросила она.
Я удивился вопросу и Рита пояснила:
- Во-первых, ты единственный, кто ответит мне честно. Во-вторых, я буду себе представлять, как мои дальнейшие действия видит профессионал... ну, какой-никакой, а профессионал, да.
- Не советую: Балалайка... - Кажется, лицо Риты под хиджабом от упоминания этого имени дернулось, будто от пощечины. - Балалайка знает тебя куда лучше, чем я. Но - как хочешь. В порядке приоритета - Россия, Германия, скандинавские страны... Израиль.
Рита даже, кажется, рот приоткрыла от удивления. Удивилась искренне:
- Ну, родина-матушка - понятно - она тупо большая. Германия и "скандинавы" - тоже - там все беленкие. А Израиль-то то с какого боку?!
- Как самый бредовый вариант: всем известно, что ни иврита, ни идиша Маргарита Вайс не знает, среди местных семитов ей, белокожей красивой немке-блондинке, затеряться тяжело и вряд ли комфортно... по исторически-идейным соображениям. Страна небольшая и слишком упорядоченная для того, чтобы там прятататься. А еще там национальный вид спорта - постоянная ловля терорристов, а это тоже нелегальному положению не способствует. Если б надо было задавать примерное направление для твоих поисков, я бы смотрел в сторону этой страны, считая, что ты выберешь ее именно из-за абурдности предположения там прятататься... Ну, и я - молодым глупым был - тоже в ту сторону посматривал на предмет уйти из бизнеса по-английски...
- Да-а-а. - Рита звучно клацнула зубками, захлопнув рот, и покачала головой. - Экая каша у вас, профессионалов, в голове, адони! Ладно, Йоган, тода раба - буду думать... Надо ж... на Землю Обетованную... да-а-а... Особенно, после обучения у уважаемого Мухаммеда в лагере смертников "Аль Вешахи"... Охренеть! Умеешь ты настроение поднимать, однако!
(идиш: адони - господин, тода раба - благодарю)
Здесь, в международном аэропорту Кветта, нужда в слишком скрупулезной конспирации отпала, но девушки по-прежнему были в хиджабах. Йонг - понятно, а вот Ритка, у которой в ходе подготовки к этой операции чуть ли не истерика была из-за необходимости одеваться "как Гульчатай-открой-личико какая-нибудь" - теперь носила хиджаб абсолютно спокойно. И не свой любимый цветастый, а невзрачный коричневый балахон безо всяких украшений... Ну, я ж говорю - поменялась сильно.
А насчет Израиля... неужели думает, что я пошутил?
***
- Рок! Рок! Подъем-на! - Реви бесцеременно сорвала со спящих тоненькую простынку и несильно, но чувствиельно ткнула носком в чью-то розовую ягодицу.
Разумеется, предварительно она осторожно отпинала пистолеты обоих в угол комнаты, чтобы исключить всяческие неприятные эксцессы.
- Ты чё творишь, грешница... - Невнятно возмутилась голая Эда, пытаясь укрыться единственным, что находилось в пределах досягаемости кроме подушек - таким же голым Роком. - Не гневи Бога, гнусная еретичка...
Рок по старой привычке спал на полу. Сегодняшней ночью это оказалось как нельзя кстати - было достаточным бросить рядом еще один матрац и - пожалуйста! - двуспальное уютное гнездышко готово! Просторное, нескрипучее, удобное... особенно, для реализации некоторых нездоровых фантазий монашек с очень богатой и нездоровой фантазией.
- Это тебе своего начальства бояться надо, блудница бесстыжая! - Во все лицо улыбалась Реви. - Рок! Встал! Искупался! Почистил зубы! Сделал разминку! Пистолет в зу... в руки - и на тренировку! Через три часа отчаливаем! А нам еще порубать надо!
- Так ведь техобслуживание у нас сегодня. - Удивился еще не совсем проснувшийся Рок, руки которого (к его собственному удивлению) совершенно естественно обнаружились на груди и между ног Эды.
- Ро-о-ок... - Простонала та, изгибаясь. - Ты такой... такой... м-м-м... смелый... м-м-м... с утра... чуть-чуть выше... о-о-о...
- У нас работенка нарисовалась. - Скалилась Македонская, наблюдая за происходящим. - Срочная.
- О-о-о... да-а-а... - Не слушая ее, металась Эда. - Не останавливайся, касатик! Не останавливайся, и царствие божие откроется...!
- Реви, слушай... может, зубы и душ - как-нибудь в другой раз? Заметь, про разминку и тренировку я даже не заикаюсь!
Реви несколько секунд рассматривала перекошенное лицо невнятно мычащей Эды, пустившей даже слюнку изо рта, и кивнула:
- Идет! Меняем план! Быстренько заканчивай с этой Барби, и чтоб через двадцать минут был на нашем стрельбище! И мои пистолеты чистишь неделю!
Рок наконец смог продрать глаза и осмотрел Македонскую - свежая, умытая, веселая. Возмутительно энергичная:
- Вайс звонил? - Легко угадал он. Реви довольно кивнула. - Ясно. Вот чего ты такая... Скоро буду.
- И резинку надеть не забудь! А то надолго выведешь Церковь Насилия из строя, ха-ха-ха! Матушка Иоланда, мать ее, спасибо тебе за это не скажет, ха-ха-ха! И тогда исповедываться ей будешь, муа-ха-ха!
Македонская уже выбегала из подъезда на улицу, когда с верхних этажей донеслись громкие женские стоны, однозначно свидетельствующие о несколько своеобразных взглядах одной религиозной конфессии на вопросы проведения таких таинств, как исповедь и последующее причастие.
- А потому что не надо связываться с "Лагуной"! - Громко сообщила Реви тучному незагорелому европейцу-блондину в огромных белых шортах, цветастой гавайке и широкополой белой шляпе, с которым столкнулась на улице под окнами доходного дома.
Тот ошарашено тряхнул толстыми щеками и нервно поправил огромные солнцезащитные очки, косясь на окна дома. И неуверенно покосился на двух своих...
"Ну, да - телохранители. - Мгновенно определила Реви, "взвесив" и "обмерив" "бодигардов" со всей возможной точностью. - Такому тюфяку в Роанапра без телохранителей - никак. А вообще... слабоваты ребята, слабоваты..."
***
Сестра Эда, вальяжно развалилась в кресле в холле. Вещи кучкой лежали в комнате Рока, двадцать минут назад пулей вылетевшего из дома и крикнувшего консьержу, что "дама задержится, но уйдет в течение часа". Консьерж, хмурый старик со "Смит-и-Вессон" на бедре, буркнул:
- Бордель, мать-перемать, тут устроили... на "Сладкую Мадхур" денег не хватает, а?! - Но при этом умудрился кивнуть, приняв к сведению.
Она полулежала в огромном кожаном кресле в холле. С наслаждением пускала дым в потолок. И, судя по всему, потешалась над реакцией охранников, сопровождавших мистера Блэка - их глаза, как намагниченные, "облизывали" гладкую светлую кожу бедра блондинки, прикрытой не очень-то большим количеством одежды: розовыми маленькими трусиками с мордочками каких-то зверушек, белой мужской рубахой с коротким рукавом, розовыми носочками... и сверхкомпактным "Глок-27" в набедренной кобуре. Розово-белым.
