Виктор Потиевский - Мертвое ущелье
После наблюдений неподалеку в лесу разведчики обсудили предполагаемую операцию. С одной стороны — взорвать вдвоем мост, который охраняется с четырех сторон целым подразделением — невероятно. Это Ирина понимала, но она знала возможности старшего сержанта, для которого успех такой дерзкой операции был реальностью.
— А где взять взрывчатку?
— Она должна быть у немцев в траншее или уже на мосту.
— Почему? Откуда?
— Мост, Ира, прифронтовой. И при нынешней обстановке на всем фронте, у немцев может возникнуть необходимость мост этот срочно уничтожить. Выполняет такой приказ обычно охрана моста.
— А если там не окажется взрывчатки? Если не будет?
— Будет. Должна быть.
— А если все-таки не будет?
— Больше все равно взять негде. Ну тогда... Свяжем несколько гранат, рельсы подорвем. Ненадолго, но все-таки нарушим движение через мост. Но я уверен: там взрывчатка.
— Может, все-таки темноты подождем?
— Ты понимаешь... Тогда уже, возможно, все это и не нужно будет. Ты видишь, сейчас идут эшелоны? Вон за три часа наблюдений пять эшелонов прошло — четыре на фронт: боеприпасы, войска, техника, продукты, и один — обратно, это, наверняка, раненые. Сейчас надо взорвать этот мост! Очень надо, Ира.
— Да я понимаю! Но как ты днем доберешься?
— Попробую. Вон тучи сгустились, уже день стал пасмурным. Как будто дождь собирается. Если пойдет, то еще темней будет, и шорохов тогда они не услышат. Их там шестеро. Надо все сделать без шума, только ножом. Один выстрел — и операция провалилась. Ничего тогда у нас не получится.
— Игнат!
— Ну?
— У меня есть предложение.
— Какое?
— Я незаметно появляюсь в воде, метрах в ста-ста пятидесяти от моста, и кричу по-немецки, что тону, зову на помощь.
— Ну и что?
— Как что? Они отвлекаются, смотрят на меня, а ты сзади подползаешь по этой ложбинке под насыпью.
— Это интересно. Это их отвлечет. Женщина... По-немецки... Хорошо. Нет! Не пойдет!
— Почему?
— Крик могут услышать охранники с другой стороны насыпи, взойдут на полотно дороги, чтобы узнать, что за шум, и сразу увидят меня. Сверху видно как на ладони...
— Да... А чем же я помочь могу? Ничем?
— Как это ничем? Еще как поможешь. Как же я пойду без прикрытия, без страховки? Вот ты и будешь меня прикрывать. Вон там, за бугорком, отроем тебе окопчик, подкопаем осторожненько, лежа, саперной лопатой, там трава высокая, и от моста тебя будет разглядеть невозможно. А расстояние небольшое, метров семьдесят до траншеи. Если вдруг я «засвечусь», огнем из автомата прикроешь мой отход. Ты ж сама твердишь, что стреляешь лучше меня.
— Ой, Игнат! Дело тяжкое! Может, все-таки до сумерек?
— Нет! Пойдем тебя устраивать за бугорком. Только голову прямо в траву, и ползем очень медленно. Пошли.
23. МОСТ
Говорят, человек сам делает свою судьбу. Если он умен, талантлив, находчив и смел, конечно, он найдет выход почти из любого положения. Но случай, та самая удача, которая иногда сопутствует, может решить и судьбу человека, и судьбу боя, даже большого сражения.
Есть в жизни люди-неудачники. Это может быть человек, которому всегда не везет. А бывает и зверь, который в самых нелепых ситуациях дважды, трижды попадает в капкан, под выстрел. Охотник его отпускает из ловушки, того же, например, барсука, а он попадает снова. Человек не хочет убивать своего старого знакомого зверя (бывает и такое), а он, как нарочно, снова и снова оказывается в смертельной опасности. Вообще, писать и рассказывать о невезучих всегда грустно. Истории эти печальны и трагичны.
Но у Игната Углова другая судьба. Еще тогда, когда он подростком жил в своей деревне, перед войной, судьба не была к нему благосклонна.
Все беды навалились сразу: гибель деревни и всех близких, страдания, голод, потеря памяти, дикая жизнь в лесу, в невыносимых, казалось бы, условиях.
Но он выжил. Выстоял, стал сильным, ловким. И судьба, как бы возвращая ему долги, стала дарить юному воину постоянно сопутствующую удачу.
Зимой, когда ему надо было спрятать свои следы, нередко начиналась метель, когда Игнат подбирался в лесу к ОУНовцу, а тот вдруг пошел ему навстречу. Волчье логово оказалось поблизости, когда ему надо было отпугнуть лагерных овчарок волчьим духом... Не везде, конечно, везло, не абсолютно во всем. Но во многом. И это истинная жизненная правда, а не плод фантазии сочинителя.
И сегодня на этом мосту Игнату нужна, очень нужна была помощь случая, поддержка родной природы, удача.
Едва он подобрался к насыпи, как тучи еще более сгустились, вокруг загудел ветер, небо из пасмурно-сумрачного стало темным, загрохотала гроза и хлынул проливной дождь.
В этой грозовой круговерти ползущего по ложбинке разведчика заметить было невозможно.
Но это была уже не ложбинка, а бурный ручей. Разведчик быстро передвигался по-пластунски, купаясь в теплой дождевой воде. Мгновенные ослепительные вспышки сверкали одна за другой, и гром грохотал так, будто вся артиллерия переднего края перенесла огонь в район моста.
Молнии освещали, но плотная стена дождя полностью лишила видимости. Игнат нашел траншею по памяти. Подобрался сзади от насыпи и, держа в руке финку, заглянул в щель к немцам.
Траншея была вырыта зигзагом. Такие зигзагообразные изгибы делают для того, чтобы прямое попадание в траншею снаряда или мины не уничтожило всех, кто там есть. В концевом изгибе разведчик увидел двух немцев. Один стоял, прислонившись к стенке траншеи, и едва был виден из-под плащ-палатки. Другой, накинув плащ на каску и на спину, стоял за пулеметом, ведя наблюдение в своем секторе перед бруствером, хотя из-за плотного ливня и грозовой темноты почти ничего не было видно.
Игнат убил обоих солдат в считанные секунды. Немца у пулемета надо было обезвредить первым, чтоб ненароком не нажал на спуск и стрельбой не взбудоражил охрану.
Разведчик ударил его ножом одновременно с касанием своими ногами земляного пола траншеи, куда впрыгнул. По привычке на миг зажал рукой рот врага, хотя сейчас это было, пожалуй, бессмысленно. В таком грозовом грохоте и реве дождя немцы в той же траншее могли услышать только выстрел. Крик исчез бы в общем шуме.
Второй солдат лишь успел обернуться к разведчику, как мгновенно получил удар ножом в грудь и осел на залитую водой землю.
Игнат выглянул за поворот траншеи и увидел еще двух немцев. Один возился возле укрытой от дождя стереотрубы, проверял и поправлял колпак, чтобы вода не залила оптику, второй с ручным пулеметом на бруствере продолжал наблюдать за подступами к мосту.
