Макар Сарматов - Игра в прятки
Миха, тем временем протянул, листок парнишке и сказал:
— Держи отрок, на то он и Шабах, чтобы его не могли узнать.
Мальчишка взял лист и не довольно сказал:
— Но он всё равно кафир.
— А это мешает быть воином? Спроси у отца своего про шурави, они тоже кафиры, а какие были воины?
Тут как раз появился хозяин, строго глянул на сына и сказал:
— Омид, иди к детям, ты старший из них, пригляди, чтобы не шалили, пока гости у нас.
— Хорошо, отец, а скажи, шурави были хорошими воинами?
— Одними из лучших, после Афганцев, иди сынок, иди.
Парнишка убежал, а я обратился к хозяину.
— Махамад, почтите нас своим присутствием как хозяин и займите полагающееся место за достарханом, уверен, ваши домочадцы, справятся и без ваших указаний. Ваш сын только что доказал это, он совершил удачную сделку, и заработал как минимум двадцать афганей.
Думаю, он станет достойной заменой вам в старости.
Махамад слегка смутился, ему было лестно, что сказали о его сыне, но он сдержал эмоции и занял место в центре достархана. Минут пять, мы сидели молча, пока женщины не принесли чай и сладости. Когда они удалились, хозяин сделал приглашающий жест и стал разливать чай. Отпив несколько глотков, он не стал разводить церемонии и спросил напрямую.
— Я так понимаю, уважаемые, вы вломились ко мне в дом с какой-то целью?
— Не передергивайте уважаемый Махамад, вы сами нас впустили, и мы ваши гости.
— Так, что вам надо уважаемый Шабах, если это только вы?
— Не сомневайтесь Махамад, это я. Мы хотим загладить свою вину перед вашими людьми.
— У меня нет людей, кроме моей семьи, и вы мне ни чем не обязаны.
— Махамад, давайте не играть словами, мне нужно переговорить с командиром местных душманов, (душман — солдат, защитник, воин. прим. автора.) ведь это их мину, мы обезвредили?
— О чем вы, не знаю ни о каких минах?
— Махамад, перестаньте, я не американец и не пытаюсь выведать у вас чего-то. Как что работает, я прекрасно знаю. Вы думаете, мы просто так к вам зашли, на огонек? Вы дехкханен, а значит связной и поставщик всего необходимого, для местных ополченцев. Так что, будьте добры, пошлите, кого нибудь, пригласить командира ополченцев и его людей сюда. Уверяю вас, это будет полезно обеим сторонам.
Хозяин дома задумался, потом что-то решив для себя, крикнул в сторону дома и позвал своего сынишку Омида. Отведя его в сторонку от стола, он ему что-то долго объяснял, потом дал подзатыльник и вернулся к столу. Пацан, как заведенный убежал со двора, и нам стало ясно, что разговор состоится.
— Правильное решение уважаемый Махамад, я не хочу неприятностей, когда мои люди буду возвращаться обратно.
— Уж не знаю, чем вы сможете нам помочь, но надеюсь, вы договоритесь с Рошаном. Иначе моей семье придется расплачиваться.
— Не беспокойтесь, наше предложение он примет. — добавил я и налил себе свежего чая, теперь можно было спокойно перекусить и напиться жидкости. Мужики, тоже во всю уплетали сладости запивая их горячим напитком.
Примерно через полчаса прибежал Омид, а ещё через десять минут во дворе стало шумно. Внутрь зашли шестеро бородачей, одеты разномастно, больше похожие на бродяг, со старыми, видимо ещё китайскими, «калашами», замотанными разноцветной изолентой.
Поверх не первой свежести пероханов, были одеты потрепанные пакистанские разгрузки, на головах они носили самое разное, от тюбетеек до пуштунок. И только один из них был в чалме. В общем, компания этих вояк, создавала впечатление грязномазых раздолбаев. Ведущих полевой образ жизни и не знающих мыла месяца три. Видимо по этому, Махамад вскочил с места и побежал к ним на встречу, тем временем его сын, разложил циновки рядом с достарханом. Стало понятно, что эту братию к столу не пустят, по крайней мере не всех, это точно.
Так и есть, гостей усадили на циновки, и только одного из них, который был в чалме, пригласили за достархан. Он оказался наглецом с завышенным самомнением, и только уселся за достархан, как сразу задал вопрос Махамаду.
— Зачем звал меня, отрывая от важных дел. А это ещё кто такие, что ты усадил их к столу, а моих людей рядом на циновки?
Стало понятно, что разговор будет тяжелым, хозяин хотел что-то ответить, но я протянул руку, как бы отодвигая его на второй план и начал разговор сам, предварительно дав знак готовности Михе и Ромке. Парни перехватили оружие поудобней и передвинулись ближе к краю постамента. В это время пришли жены, неся напитки новым гостям и расставляя им пиалы и сладости, нам тоже обновили чай и добавили фруктов. Пока женщины занимались своими делами, стояла тишина. Но когда они ушли, я опередил всех, сказав, обращаясь к грубияну.
— Скажите, «уважаемый», а где вас учили хамить в гостях за столом?
— А ты кто такой, чтобы мне указывать? — огрызнулся бородач, находясь в расслабленной полулежащей позе, облокотившись правой рукой о помост достархана.
Я резко схватил его за запястье и дернул руку вперед, опоры на локоть не стало, и он упал на бок, на достархан. Другой рукой я ткнул его мордой в пиалу с чаем и прижал как следует. Мои парни тем временем, соскочили с помоста и лихо разоружили людей этого хама, которые только занялись чаепитием. Прижимая грубияна к достархану, я усилил давление, и нагнувшись к его левому уху, тихо прошипел:
— Разрешите представиться, меня звать Шабах. А ты, что за прыщ?
Хозяин дома причитал и начал молиться, стрельба в доме ха столом, это позор, он побледнел и не знал куда ему теперь деваться.
«Прыщ», что-то пробулькал в широкую пиалу, я ослабил давление и переспросил:
— Что? Что Ты там говоришь?
— Отпусти, сын собаки!!!
Пришлось сделать более жесткое внушение, я выхватил нож, и приставил острием к его горлу.
— Ты сын бродячей овцы, ещё одно слово из твоего поганого рта, и будешь праздничным ягненком к моему столу. — угрожающе произнес я, потом обернулся к Батуру и добавил,
— Свяжи этому барану руки за спиной.
Батур лихо сгреб этого грубияна в охапку и мастерски связал, усадив на край помоста. Подчиненные этого строптивого придурка даже и не дернулись, сидели смирно, сложив руки на голове, под дулами автоматов Михи и Романа. Я обратился к хозяину дома:
— Прошу извинить нас уважаемый Махамад, мы не хотели не приятностей, но этот человек очень не вежлив с незнакомцами, а том более с хозяином дома, от которого принимает угощение. Я вижу, он не склонен к разговорам, у него есть помощник или заместитель?
— Да, есть, вон тот в пуштунке. — и он кивнул головой на мужика лет тридцати, сидящего в общей куче на циновках.
— Родной, направь того красавца к нам. — обратился я к другу. Рома поднял на ноги мужика с бородкой и подтолкнул к нам. Да, конечно, видон у него был не важный, а вот взгляд прямой, внимательный и умный. Он понимал, что происходит, и почему их командира так жестко спеленали. В свое время он не раз указывал ему на то, что он грубо ведет себя с местными, и может случиться так, что от их услуг охраны кишлака откажутся. Нельзя грабить тех, кто тебя кормит и снабжает боеприпасами.
