Томас Тимайер - Рептилия
В глазах Элиши читалась глубокая озадаченность.
— Это ведь она, не так ли?
— Почему она даже не попыталась вернуться домой? — тихо проговорил я. — Почему спряталась именно здесь, не дав знать о себе ровным счетом ничего? Бессмыслица какая-то…
— Может быть, ответы на эти вопросы найдутся в ее дневнике? — предположила Элиши, протянув руку к красной книге. — Можно?
— Конечно, — прошептал я, все еще прижимая к себе тело Эмили, — сейчас я не в состоянии читать.
Элиши открыла последнюю страницу и попыталась разобрать почерк. Нужно заметить, что это далось ей с трудом — слова были записаны дрожащей рукой.
«Вторник, 9 февраля, 08.20
Смертельно устала. За последнюю ночь не удалось ни разу сомкнуть глаз. Приняла все медикаменты, что были, но воспаление остановить так и не удалось. Инфекция горит в моем теле, как огонь. Только при помощи оружия сдерживаю мужчин от того, чтобы показаться перед спасательной бригадой. Солдаты наверняка пришли сюда по поручению моей матери. Если бы она только знала, как изменилась ситуация за это время! Тайна Лак-Теле ни в коем случае не должна попасть не в те руки, и уж тем более — не в руки конголезского правительства. Слишком многое поставлено на карту. Втайне от всех я начала уничтожать результаты исследований и записи. Они меня не поняли бы.
…Мы не знаем, что за взрыв прогремел сегодня утром, но, по всей видимости, он произошел в лагере солдат. Может, на них напали, а может, с ними произошел несчастный случай. Антуан хотел выйти и посмотреть, но я воспротивилась. Они не должны нас найти, иначе все пропало. Еще несколько дней назад я с удовольствием сама пошла бы с ними на контакт, но данные, которые получены в последние дни, заставляют меня одуматься. Моя команда находится на грани мятежа. Все больны.
Теперь, когда солдаты обнаружили этот храм, не знаю, сколь долго мне еще удастся сдерживать коллег.
Боюсь, мне остается только одно…»
Я растерянно покачал головой.
— Что она имела в виду? Запись продолжается?
— Да. — Элиши подняла свой взгляд и как-то странно посмотрела на меня. — Но не уверена, что вы действительно захотите все это услышать.
— Я должен, — возразил я. — Я должен знать, что же здесь произошло.
Элиши вздохнула:
— Хорошо.
«Дело сделано. Я совершила нечто невообразимое. Они все мертвы. Они были моими друзьями и самыми верными спутниками. Они отдали ради меня свои жизни, а я так отблагодарила их за это. Да простит меня Бог.
Они хотели вернуться домой. Я бы тоже сделала это с великой радостью. Но если бы это действительно произошло, то они начали бы болтать. Они рассказали бы все, включая тайну этого места. К счастью, все произошло очень быстро. Они даже не успели ничего почувствовать. Что последовало затем, было несравнимо тяжелее. С большим трудом я вынесла их тела наружу и похоронила. По крайней мере, они были похоронены по-христиански. Для Антуана я даже сделала крест. Конечно, меня можно осудить, но видит Бог, у меня не было другого выхода. Они — это что-то особенное. У них есть дар, которого мы не понимаем. Мы не имеем никакого права преследовать и уж, тем более, убивать их. Но именно это и произойдет, если станет известно, чем мы здесь занимались. Многие команды из разных стран будут приезжать сюда, чтобы положить их на алтарь науки. А те, которым удастся выжить, наверняка будут выставлены в каких-нибудь зоопарках на всеобщее обозрение. Им придется влачить жалкое существование подопытных кроликов на службе ученых. Если бы я только могла показать людям то, что они показали мне. Но они вряд ли сами осознают свои способности. И пока во мне будет теплиться жизнь, я буду хранить их тайну. То, что я сделала — непростительно, но я должна была так поступить.
Мама, я молю Бога, чтобы ты поняла меня, когда прочтешь эти строки.
От слабости просто не могу держаться на ногах. Чувствую, как жизнь медленно покидает меня. Тем, кто найдет и прочитает эти записи, могу посоветовать только одно: избегайте Лак-Теле, берегите его тайну и никому не рассказывайте о нем. Человек — не венец творения, даже если ему и трудно принять это.
Эмили Памбридж».— Это последняя запись. — После того, как Элиши закрыла дневник, в комнате воцарилась гробовая тишина.
— Боже, что она сделала? — пробормотал я, пытаясь понять смысл этой записи. Внезапно я почувствовал, как меня отбросило от тела, которое я держал на руках. — Она убила всех людей, что лежат над нами, — я покачал головой. — Что же произошло, почему она так сильно переменилась?
Элиши многозначительно посмотрела на меня.
— Кажется, Эмили Памбридж была экстремальной натурой во всех отношениях. Вы просто не знали этого. Или не хотели признавать, — что, по сути, одно и то же. На самом деле она очень отличалась от того идеала, с которым вы прожили последние двадцать лет. Сожалею, что она умерла, но даже если бы она выжила, это все равно не изменило бы ничего. Ваше юношеское увлечение — не более чем иллюзия. Если бы вы хоть раз встретили ее в последние годы жизни, это была бы встреча с абсолютно иным человеком. Вы вряд ли смогли бы понять друг друга…
Я вытер пот со лба.
— Вы правы. Я был полным идиотом.
— Ну, не надо так уж строго, — на ее лице проскользнула улыбка. — Может быть, вы — неисправимый романтик. И я думаю, что это прекрасно. Одно только мне кажется странным…
— ???
Элиши встала и начала ходить из стороны в сторону.
— Эта лаборатория и все то время, что они провели здесь, — все это не стыкуется с их первоначальным планом.
— О чем это вы? — У меня до сих пор была тяжелая голова, и я изо всех сил старался сконцентрироваться на разговоре.
— Вам не бросилось в глаза, что мнение Эмили очень сильно изменилось? Эти высказывания в дневнике, — она подняла его над головой, — диаметрально противоположны первоначально названной цели экспедиции. Кажется, она настроилась даже против собственной матери. Изначально было запланировано найти мокеле, взять пробу его плоти, а потом вернуться домой, чтобы добавить полученные результаты в проект «Геном человека». Я права?
— Ну да, что-то в том роде. — Постепенно я начал понимать, к чему клонила Элиши. — Может, она обнаружила то же, что и мы — мокеле не просто новый вид, а прыжок в эволюции? Вполне возможно.
Элиши решительно покачала головой:
— Думается мне, это не переубедило бы такую женщину, как Эмили Памбридж. Наоборот. Различия в ДНК между мокеле и человеком стали бы величайшим открытием и победой для нее. Уверена, что уж она бы воспользовалась правом первооткрывателя. Даже представить трудно, какие последствия могли последовать за таким открытием, — она замолчала. — Видимо, она обнаружила что-то еще. Нечто, еще не найденное нами — настолько необычное, что она не могла рассказать об этом даже своей матери. Помните слова из дневника? «Они — это что-то особенное. У них есть дар, которого мы не понимаем… Если бы я только могла показать людям то, что они показали мне».
