Елена Негва - Меняя завтрашний день
— Снёлауг пока не изъявляла желания связать себя законным браком с кем-нибудь из достойных мужчин, — нехотя отозвался Сигурд и отпил эля из кружки. — Она пытается оставаться ребёнком, надеясь, что это даёт ей право на то, что её проделки будут и дальше сходить ей с рук. Да и все считают её легкомысленной и неспособной пока что быть полноправной хозяйкой дома, которая целыми сутками любуется собой и плетёт венки из цветов! А то и вовсе пропадает с утра до вечера, гуляя по лесу.
— Разве Исгерд не сумела наставить девушку?
— Моя мать после смерти отца была убита горем. Снёлауг к тому времени минуло пятнадцать зим и подошло время задуматься о её дальнейшей жизни. После смерти отца мать изъявила желание поселиться отдельно, Вигульф. Я одобрил её просьбу, и она перестала жить в Харальдхейме и навещать нас. Немногим позже мать упала со скалы в море и умерла.
— А другие женщины?
— В отсутствии Исгерд домом управляла Кольгрима — она когда-то была рабыней, но отец освободил её и оставил жить в доме. Она не оказывает никакого влияния на Снёлауг, тем более, что она уже стара и ей не под силу справиться со столь буйным и строптивым созданием, как моя младшая сестра.
— Может ли Снёлауг совершить поступок, опорочивший род?
— Я не знаю, Вигульф. Дома она тиха и спокойна, во дворе она дерзкая и непослушная, а переступив за ограду, я не знаю, какой она становится, какой видят её люди.
— Разве до тебя не доходят слухи, если они есть?
— Нет, дядя. Пока о проделках Снёлауг известно лишь только в Харальдхейме.
— И всё равно что-то в этой девчонке не так, — задумчиво пробормотал Вигульф, продолжая теребить кончик длинного уса. — Непростая она.
— Не спорю, — согласился Сигурд и стал искать глазами Вику. Он обнаружил девушку, убирающей со стола поднос с остатками мяса. Вика улыбалась шуткам викингов, сидевшими за столом, однако, не позволяла им никаких вольностей в отношении себя. Почувствовав укол ревности, Сигурд отвернулся, на мгновение ощутив отвращение к себе. Он всё время откладывал час, когда собирался разобраться со своими мыслями и чувствами, в особенности решить вопрос с его чувствами к этой девушке, которая была предана ему и ничего не требовала взамен. Но медленно ухудшавшееся состояние здоровья наталкивало его на совершенно другие размышления, и он забывал о доме, о своей дружине, о родителях, сёстрах, и о той, которую любит, не желая признавать в себе эти чувства, считая их слабостью.
С приездом родственников, в доме произошло заметное оживление. Вигульф вместе с мужчинами занялся починкой лодок, чтобы с наступлением весны оправиться ловить рыбу у других берегов. Альвгерд, оставив попытки перевоспитать Снёлауг, занялась домом, старательно следя за чистотой в его помещениях и за качеством приготовляемой пищи.
Вигульф скоро узнал про отношения Сигурда с рабыней и задал напрямик вопрос ярлу по поводу освобождения девушки. На этот вопрос Сигурд ответил неоднозначно, пообещав рассмотреть его с наступлением весны, словно тогда должно было свершиться нечто важное, имевшее особое значение для ярла. Вигульф замечал, как слабеет его племянник, встречая его по утрам, выходящим из спальни. На людях Сигурд держался бодро, был даже весел, но неведомая болезнь подтачивала его силы, и он таял, словно на глазах.
Однажды утром, Вигульф застал Сигурда, лежащим на соломенном полу и хлопочущую над племянником Вику, которая пыталась поднять его и прислонить к косяку двери. Подняв на ноги Сигурда, Вигульф заметил необычную бледность, разливавшуюся на лице племянника и испарину, обильно покрывавшую холодный лоб.
Уложив Сигурда на постель, Вигульф стал обыскивать его кровать и нашёл там рыбью кость с вереницей мелко вырезанных рунных знаков, которые местами было сложно разобрать. Аккуратно завернув кость в кусок ткани, он велел девушке закопать его на заднем дворе дома, где находилась уборная. Вика исполнила его поручение, выдолбив ямку в мёрзлой земле и, закопав кость, засыпала её снегом.
Этим вечером он не отходил от ярла, сидя у изголовья постели и наблюдая за его состоянием. К вечеру Сигурд впал в беспамятство, он метался в постели, выкрикивая имена богов и родителей. Иногда его голос понижался до шёпота, и он звал Вику, повторяя её имя до тех пор, пока девушка не приходила и не начинала успокаивающе гладить его по руке.
Глядя на страдания любимого человека, девушка не могла сдержать слёз, которыми мгновенно наполнялись её глаза всякий раз, когда ей казалось, что ярлу становится хуже, или когда мысли в её голове достигали своего апогея, сливаясь в хор визжащих высоких голосов. Вместе с жизнью, наступающая смерть Сигурда забирала с собой большую часть её души, её свободу, любовь, историю и судьбу, над которой девушка была не властна. Она старалась убедить себя в том, что умирающий викинг обязательно поправится и у них есть будущее, однако, Сигурд, лежащий в бессознательном состоянии, не мог дать ей та-кой гарантии. Тупая ноющая боль физически отдавалась в грудной клетке и девушка не могла дышать, задыхаясь у постели Сигурда, покрывая его холодные руки поцелуями и орошая их безостановочно льющимися слезами. Временами, поднимая голову, чтобы взглянуть на него, девушка чувствовала сильное головокружение и снова роняла её на покрывало, продолжая беззвучно плакать.
Альвгерд, собравшись, отправилась за Норой, возлагая на неё последние надежды в исцелении племянника. Однако, как оказалось, Нора давно скончалась от старости, и её тело нетронутым лежало в землянке, присыпанное землёй. Услышав такие новости, Вигульф ещё больше нахмурился, словно начиная догадываться о чём-то.
На рассвете дыхание Сигурда стало еле слышным и торопливым, его грудь словно тряслась в лихорадке. Он лежал с закрытыми глазами, и только его дыхание свидетельствовало о том, что ярл жив.
Вика вздрогнула, мгновенно очнувшись ото сна. Весь дом был погружён в сон, и девушка не понимала, что её разбудило. В спальне Сигурда, кроме него самого, в этот момент находилась она одна. Подбросив несколько сухих веток в огонь, девушка поворошила веткой тлеющие уголья, и костёр медленно стал разгораться, наполняя комнату приятным ровным светом.
— Вика, — еле слышно позвал Сигурд.
Девушка немедленно подошла к нему.
— Когда я умру, — медленно начал он, — ты…
— Нет, ты не умрёшь, — перебила его девушка, хватая за руки. — Ты ещё так молод и силён! Не говори так, прошу тебя!
— Не перебивай меня, девушка, — слова давались Сигурду с трудом. — Когда я умру, обещай мне, что не вернёшься домой в мир, откуда ты пришла к нам, чего бы тебе это не стоило. Вигульф освободит тебя, и ты станешь свободной, большего я тебе не успел пообещать. Дядя позаботится о нашем доме и всё будет хорошо.
