Михаил Демин - Рыжий дьявол
— Так оно часто и бывает, — заметил я. — Не зря ведь говорится: „Судьба играет человеком, а человек играет на трубе"…
— Ха! — Он разинул пасть и коротко хохотнул. Но тут же опять посерьезнел, насупился: — Вот так живешь и не знаешь, что тебя ждет впереди? Что там — счастье? Или беда?
— Счастье, — усмешливо поморщился я. — В блатной жизни об этом не думают. По себе знаю. Да и вообще — где оно? Одна баба, моя старая подруга, любила говорить: „Счастье впереди… а как нагнешься — все сзади".
На этот раз Скелет по-настоящему развеселился. Я сейчас же снова наполнил стаканы. Выпив и переведя дух, он спросил:
— Старая подруга, это какая же? Уж не Клавка ли? Вы ведь давно знакомы?
— Нет, я имел в виду другую, — отмахнулся я. — А кстати о Клавке… Она с кем же тут путается?
— Хрен ее знает, — пожал он плечами. — Привез ее сюда Ванька Жид, это точно… А что у них там было дальше — не в курсе, не интересовался.
— Так, — проговорил я медленно. — Ну а Рыжий?
— Рыжий? — удивился Скелет. — Какой Рыжий? — И тут же спохватился: — Ах, да, Рыжий!
И опять я подумал, что у странного этого Рыжего, без сомнения, есть какое-то другое имя, которое он почему-то прячет, таит.
— Да, да, — забормотал Скелет, — ну, как же! Так что же ты хотел?
— Мне в прошлый раз показалось, что он тоже с Клавкой связан, а? Не правда ли? И вообще, он кто? Откуда?
— А какая тебе разница? — внезапно и резко спросил Скелет. — Не будь любопытным! И об этом парне забудь, понял? Забудь начисто!
— Но почему? Может, мы еще увидимся?
— Вряд ли, — покрутил головой Скелет. — Он же ведь в Енисейске не живет. И бывает здесь редко. В тот раз, учти, все получилось случайно… И лучше тебе с ним встреч не искать.
Я заметил, что мой знакомый что-то очень уж разнервничался, повел себя беспокойно, и поспешил переменить тему. В конце концов не стоило его понапрасну отпугивать. Он еще мог здорово пригодиться!
Бутылка опустела. Я немедленно заказал новую. И мы немного посидели, болтая о разных мелочах… Между прочим, Скелет поинтересовался моим прошлым, и я рассказал ему кое-что. И мы расстались вполне по-приятельски.
* * *После этого мы еще несколько раз встречались. И постепенно он привык ко мне, стал почти совсем ручным… Немалую роль здесь сыграло, очевидно, то обстоятельство, что я всегда угощал не скупясь. А Скелет был большой любитель закусить и выпить на дармовщину.
И вот как-то в пятницу, на исходе дня, я забежал в чайную. Дел у меня в тот день было много и пообедать вовремя я не успел. И теперь хотел перехватить что-нибудь наскоро.
Я вовсе не собирался застревать тут надолго. Но все-таки застрял! Увидел в дальнем конце зала знакомую громоздкую фигуру: широкие покатые плечи, маленький череп, оттопыренные уши… Скелет был не один, и это показалось мне особенно интересным.
Рядом с ним сидел какой-то седой бородатый мужик, одетый в парку — эвенкийскую куртку из оленьей замши. На шее у мужика повязан был пестрый, грязный платок. В углу рта торчала гнутая трубочка. И вообще весь облик мужика выдавал человека сугубо таежного, только что вышедшего из глубинки.
Они о чем-то увлеченно толковали, подавшись друг к другу и сблизив лица… Соседний с ними столик оказался свободным. И я не колеблясь пошагал туда.
— Привет, — сказал я. — Эй, Скелет! Своих не узнаешь?
Скелет шевельнулся, взглянул на меня исподлобья. И толстые, вывороченные его губы расползлись в улыбочке.
— А-а, — прохрипел он, — это ты…
И сейчас же он похлопал по плечу таежника, покивал ему успокаивающе: дескать, не сомневайся, дескать, все в порядке!
Я уселся за свободный столик. Спросил деликатным голосом:
— Ну как дела? Надеюсь, вы не заняты? Я не мешаю?
— Да нет… Не очень, — пожал плечами Скелет, — подожди минуточку…
И поворотился к собеседнику, продолжая прерванный разговор:
— Значит, в воскресенье?.. Так, так… Но ты уверен, что это точно? А может, пустой треп, а?
— Да повторяю — дело верное, — сказал бородатый, попыхивая трубочкой. — Куда уж вернее! Потанинская баба по всему селу бегает с его запиской. Там теперь только и слышно: „Семену счастье подвалило. Он нашел золотую жилу… Приезжает в воскресенье, велел баню истопить!"
Это они о том славном парне, старовере, догадался я. Семену Потанину ведь всегда не везло… Ну, а теперь, видать, выпал фарт.
И вдруг меня словно бы обдало холодом. Я вспомнил, с кем сижу. И понял, о чем идет здесь речь… „Ах вы, гады, — зигзагом прошло у меня в голове, — ах вы, шакалы! Ну, нет, Семена я вам не дам!"
А жиганы веселились.
— Так она, говоришь, по селу бегает? — хрипел, ухмыляясь, Скелет. — Семену, дескать, счастье привалило? Хо-хо. Счастье — оно, конечно, впереди. А как нагнешься — все сзади…
И посмотрев на меня, он подмигнул игриво. И потащил меня за рукав:
— Ты чего там в сторонке жмешься? Подсаживайся к нам. Давай-ка тяпнем по чарочке!
— Ребята, — тихо сказал я, — вы что это задумали?
— А ничего, — быстро проговорил человек с трубкой, — просто шутим…
— Бросьте, ребята, — сказал я, — эти шуточки я знаю. И предупреждаю вас: Семена не троньте!
— Ого! — удивленно произнес Скелет. И улыбка сползла с его лица. — Вон ты как заговорил! А я-то, дурак, тебе верил…
— Верь, да оглядывайся, — пробормотал бородатый.
— Ну, в самом деле, скажи, — настаивал Скелет, — какого черта ты всюду лезешь, во все суешься? Тебе что, больше всех надо? Или ты не понимаешь…
— Понимаю, — сказал я. — Но и вы поймите: Семену, может, впервые в жизни достался этот фарт. Впервые в жизни!
— Ну, ладно. — Бородатый резко встал, выколотил трубку о каблук. — Надоело… Я пошел.
И покосился на Скелета:
— Так что передать?
— Скажи буду. — Скелет на миг задумался. И потом торопливо: — Впрочем, погоди-ка, я с тобой…
И с грохотом двинув столик, он вскочил и поспешил за бородатым вдогонку. И затем они пошагали, не простясь со мною, не сказав мне более ни слова. Но это их молчание было достаточно красноречивым!
И, глядя, как они идут — уверенно, небрежно, твердо вбивая в пол каблуки, — я почувствовал, что они от своего не отступятся. Что игры кончились… Что это шагает, гулко стуча каблуками, сама Семенова Судьба.
В дверях блатные почему-то задержались. И оба разом обернулись, посмотрели в мою сторону.
Но в эту минуту я думал не о себе, а о Семене. Надо было немедленно предупредить его, постараться как-то его спасти.
ВОПРОС ЖИЗНИ И СМЕРТИ
Времени в моем распоряжении немного, в сущности, одни сутки. И конечно я не успел бы за этот срок разыскать Семена в тайге. Ведь участок у него был обширный. Каждая сторона „квадрата" равнялась пяти километрам. Да и местности этой я еще не знал. Так что же мне оставалось? Заявить в милицию? Но, во-первых, связываться с властями мне пока не хотелось. А во-вторых, что бы я мог там сказать? Никакими точными фактами я же не располагал! Были только подозрения, догадки… А для закона этого мало.
