Юрий Гулин - Пять из шести
К Любиному дому подошли где-то через час. Уже потом, по дороге в гостиницу, Вениамин понял, что она специально выбирала дорогу подлиннее. А пока они стояли у подъезда Любиного дома, уже попрощались, но Вениамин все не уходил, и Люба, конечно, догадалась о причине.
– Я живу в однокомнатной квартире, – сказала она, – с мамой и сыном. Ему пять лет. – Потом грустно улыбнулась. – Так-то, Веня, – повернулась и вошла в подъезд.
* * *
– Здравствуй, дорогой, спасибо что встретил! – Грач слегка приобнял Башку, потом спросил: – А "друзей" наших на Байкале на кого оставил, не сбегут?
– Так они с озера еще вчера рванули, – сообщил Башка. Заметив, как мгновенно помрачнело лицо Грача, поспешил добавить: – Да ты не волнуйся. Я им сразу на хвост сел. Все живут в одной гостинице. Бабы из номеров не вылазят, мужики с утра по городу мотались, я адреса срисовал.
– Адреса срисовал – это хорошо… – думая о чем-то своем произнес Грач, потом как бы очнулся. – А с чего ты взял, что я волнуюсь? Если ты все правильно сделал мне волноваться нечего. – Грач впился взглядом в лицо Башки. – Ты ведь все правильно сделал?
У Башки от волнения слова застряли в горле, и он лишь кивнул. Но Грач уже вновь улыбался. Он дружески хлопнул Башку по плечу.
– Не дрейфь! – потом повернулся к стоящим рядом "пацанам". – Штырь, возьми кого-нибудь и дуй в гостиницу – адрес Башка подскажет. Глаз с клиентов не спускай! Остальные в машину!
– Куда едем? – спросил Башка, когда все разместились в салоне.
Грач назвал адрес, и джип рванул с места.
* * *
Когда машина остановилась в нужном месте, Грач распорядился: – Из машины не вылазить! – сам покинул салон и направился к воротам с калиткой, составляющим единое целое с высоким забором окружающим трехэтажный особняк, нажал кнопку вызова и замер в ожидании.
– Кого надо? – голос в переговорном устройстве дружелюбием не отличался.
– Передай Чалому, что его Санёк видеть хочет!
Вскоре за забором послышались торопливые шаги, калитка распахнулась, и в образовавшемся проеме возник здоровяк со счастливой физиономией.
– Братуха! – воскликнул он, заключая Грача в объятия. Потом пригласил: – Проходи в дом!
– Да я, как бы, не один, – заметил Грач.
Чалый взглянул на джип, поприветствовал сидящих в нем братков взмахом руки, потом приобнял Грача за плечи и повел к дому.
– Не волнуйся, братуха, примут пацанов как надо!
* * *
– А ты, я смотрю, поднялся на моих-то деньгах… – язык Грача, несмотря на обилие выпитого, не заплетался.
Заметив обеспокоенный взгляд, которым посмотрел на него брат, Грач усмехнулся.
– Не боись, братуха, я не с предъявой пришел, мне помощь твоя нужна.
Чалый облегченно вздохнул.
– Не вопрос! Ты же знаешь: я для брательника своего старшего, что хошь сделаю! Помнишь, как я тебя из больнички выцарапывал?
– Это когда ты доктора замочил? – усмехнулся Грач. – Как не помнить.
Чалый нахмурился и произнес с нажимом:
– Путаешь ты, брат. Ведь доктора-то ты замочил, на мне только медсестра. Запамятовал ты. Видно не в себе был. С тебя ведь только-только бинты сняли.
Грач понимающе усмехнулся.
– Может и путаю. А что, сильно на меня за доктора общество осерчало?
– Сильно, – кивнул Чалый. – Нужный был человек.
– Не мог я рисковать, – вздохнул Грач. – Через то мочилово я может до сих пор на свободе. Потому как только ты один знал мое новое обличие.
* * *
Хмурый любил почитать на ночь женские романы. Как-то, маявшись бездельем, прочел потрепанную книжонку и пристрастился. Уж очень веселили его слезливые откровения героев. Вот и сейчас он радостно смаковал очередную любовную сцену. Некстати раздавшийся телефонный звонок вызвал у него раздражение.
– Чего надо? – не очень любезно осведомился Хмурый.
– Грача позови, прозвучал в трубке знакомый голос.
– Нету его!
– Куда же он делся?
– А не много ли ты, мент, вопросов задаешь? – осерчал Хмурый. – Уехал Грач. Если что срочное – я послушаю.
– Ладно, – согласился голос в трубке. – Мне все равно. Слушай ты. Объявился в городе человечек из Москвы. Вроде как коллега вашего пленника. Целый день про него справки наводил. Не нравится мне это. Надо что-то решать.
– Решим! – заверил Грач голос. – Где, говоришь, приезжий остановился?
– Гостиница "Центральная", номер 24.
* * *
Хмурилось с утра небо над Иркутском. Маялся похмельем Грач. Лишь ближе к обеду ветер разогнал тучи, а умеренная доза алкоголя привела Грача в норму. Вновь почувствовав себя человеком, он спросил у брата:
– Как там наши клиенты поживают?
– Сидят в номерах.
– Точно сидят? Они ведь ребята непростые.
– Сидят. Точно. А куда соберутся – не упустим. Гостиницу две машины пасут: одна у парадного, одна у черного входа. Никуда не денутся!
– Ну, дай-то бог! – вздохнул Грач.
– Слышь, братуха… – начал Чалый. Грач повернулся к брату лицом. – А насчет того, что клиенты нам попались непростые ты ведь прав.
– Что-то разнюхал? – спросил Грач.
– Немного… Но и от этого сильно Конторой попахивает!
– Может быть, – согласно кивнул Грач.
– Так может ты того, отступишься? – осторожно предложил Чалый.
– Нет, братишка. По крайней мере, не сейчас. И вот по какой причине. Даже если эта компания имеет отношение к Конторе, то здесь они действуют исключительно по собственной инициативе. Будь все официально – стали бы они так шифроваться?
– Ну, это смотря, какое у них дело, – возразил Чалый.
– Золото они, брат, ищут, вот и все их дела!
– Какое золото? – не понял Чалый.
– Колчаковское! Три вагона с золотом!
– Шутишь? – рассмеялся Чалый. – Колчак-то, когда был?
– А ты, сперва, послушай, а потом решай: шучу я или нет!
* * *
– … Короче, прикрыли эту операцию, а Максимова в звании понизили, – закончил пересказ выбитых из Бухлова сведений Грач. – А он взял отпуск, собрал дружков и приехал сюда. Как думаешь, зачем?
– За золотом! За чем же еще? – уверенно ответил Чалый. – Кинуть, значит, решил Контору-то?
– А ты бы на его месте как поступил? Тот-то и оно! А коли действуют они как частные лица, то на поддержку Конторы им рассчитывать не приходится. Расчухал расклад?
– А то! – повеселел Чахлый. – А сколько там может быть золота?
– Много, брат! Ляма на четыре зеленью не меньше! И нам, и им хватит.
– Ты что, им долю выделить собираешься? – удивился Чалый.
– Ну, не половину, конечно, – усмехнулся Грач. – Но на лимон золотишка я им унести позволю. Если, конечно, правильно себя вести будут.
