Алёна Кручко - Осенний перелом (СИ)
— Принц меня удивил, — граф довольно-таки непочтительно усмехнулся. — При его-то пристрастии к юбкам, в кои веки проявить здравый смысл…
Они сидели в кабинете — не в Тайной Канцелярии, а дома — и ждали доктора, и, похоже, графу то ли самому остро требовалось обсудить ситуацию, все равно с кем, то ли он считал, что Жене вредно ждать в тишине и вариться в собственных мыслях.
— Просто я не в его вкусе, — пожала плечами Женя. — Я другого не понимаю, на что надеялась та дама, которая этот приворот затеяла? Раз его и вычислить сразу можно, и снять так легко?
Граф нахмурился.
— Варианта два. Первый — воспользоваться моментом и…
Он замялся, смутившись, и Женя подсказала:
— Переспать? Это накладывает какие-то обязательства?
— Не устаю удивляться, как свободно вы можете говорить о подобных вещах. Нет, сама по себе случайная близость ни к чему не обязывает его высочество. У него интрижек было — не сосчитать. Но если даме удастся забеременеть, расклад сразу станет другой. Детьми королевской крови не разбрасываются.
— И что, до сих пор ни разу не влетел? — искренне удивилась Женя.
— Представьте, ни разу. Исключительно благодаря способности сохранять трезвую голову даже в постели. Что, как вы понимаете, не удалось бы при этом привороте.
— Ну-у, — Женя припомнила сжатые кулаки Ларка, строго отмеренную дистанцию, взгляд. — Я бы не сказала. Держать себя в руках ваш принц умеет, молодец просто.
— У вас до постели не дошло, — возразил граф. — Простите.
— Да ладно, не смущайтесь так. А второе?
— Второй вариант? Гораздо менее приятный. Еще один способ заманить в ловушку.
Тут в кабинет постучал Заккенталь — Женя его помнила, забавный толстячок-доктор, лечивший ее после Чародейного сада, — и разговор переключился с принца на Женю. Граф объяснял, доктор кивал, Женя помалкивала, хотя очень хотелось спросить заранее, как именно здесь снимают привороты, насколько это неприятно и, главное, насколько надежно.
Оказалось — очень просто. Доктор положил ладонь ей на затылок, от его руки полыхнуло жаром, горячая волна пробежала по телу, оставив после себя приятную расслабленность. Женя зевнула, и доктор довольно кивнул:
— Отлично. Теперь поспать, и все пройдет.
— И это все?
— Все, — усмехнулся граф. — А вы чего ждали, грома с небес?
— Тогда я пошла, — Женя встала, снова зевнула и выдавила улыбку: — Спасибо.
И подумала, закрыв за собой дверь кабинета: «Что за везение у меня, даже на королевский дворец не получилось посмотреть без приключений! Хорошо, что снова все обошлось. Но ведь когда-нибудь — не обойдется, статистика штука упрямая».
Наверное, от этой мысли нужно было испугаться. Но почему-то Жене совсем не было страшно.
«Наверное, пора испугаться», — думала Клалия, неторопливо шагая по дворцовым залам, галереям и переходам к королевскому кабинету. Свекор — в мыслях Клалия редко называла его королем — вызвал ее внезапно, потребовав оставить сына на нянек, явиться немедленно и не изобретать отговорок. А от мужа — ни письма, ни даже коротенькой записочки.
Да, определенно пора было испугаться — но, странно, Клалия совсем не чувствовала страха. Только досаду.
Если свекор что-то почуял, заподозрил, узнал, если прощупает ее своим проклятым королевским даром — беда. Спасибо, если ради маленького Кира в живых оставит. А ну как решит, что без матери-заговорщицы младший внук вырастет более достойным? С него станется!
Не зря, видно, ходят разговоры о невероятном везении Ларка.
Перед тем, как войди к королю, Клалия глубоко вдохнула и подумала о сыне. Пусть Кир будет на поверхности ее мыслей. Кир смеется, Кир засыпает, не выпуская из ладони пальцы матери, Кир болеет, плачет, зовет: «Мама, мамочка, посиди со мной, мне страшно». Она мать, прежде всего — мать. Королевского внука, одного из наследников престола. «Мама с тобой, сынок, мама любит тебя!»
Теперь она готова.
Пусть взгляд свекра давит так, что сердце зашивается, не справляясь. Маг, научивший ее этой защите, сказал: «Прикрыться ребенком», — но Клалия с ним не согласна. Она не прикрывается сыном, она — защищает!
— Достаточно! — Король шагнул к ней, и Клалия отшатнулась — так вдруг ударила его сила, злость и власть. Власть сделать с ней что угодно… — Даже не знаю, дорогая невестка, что восхищает меня больше — ваша беспримерная наглость или ваша безграничная любовь к Киру. Сядьте, иначе вы сейчас упадете.
Клалия нашарила дрожащей рукой кресло. Не села — упала. Утерла холодный пот со лба. Перед глазами плясали отвратительные желтые пятна, королевский кабинет расплывался, а вот лицо короля виделось отчетливо, как никогда — до мельчайшей морщинки, до малейшей смены выражений.
— Вы способны на серьезный разговор?
Она едва кивнула, опасаясь упасть в обморок от нахлынувшей слабости. Король покачал головой, нахмурился недовольно.
— Я буду краток. Ваши интриги с гильдией магов, ваше неуемное желание видеть королем своего сына, покушения на Ларка — не вижу смысла пересказывать то, что вы знаете лучше меня. Просто примите к сведению, что теперь и я об этом знаю. Все, вплоть до попытки приворота, замечу, преглупой. Неужели вы всерьез рассчитывали, что отъезд позволит вам остаться вне подозрений? Не отвечайте, — он жестко усмехнулся, почти оскалился. — Не в ваших интересах затягивать разговор. Просто выслушайте.
«Выслушайте», «примите к сведению»… похоже, она спасена. Помогла ли картинка маленького Кира, которому так нужна мать, или король с самого начала планировал лишь приструнить ее — не так уж важно. Она будет жить!
— Мой сын любит вас. Ваша смерть, как и ваша измена, убила бы его. Я не настолько жесток. Я надеюсь, что и вы не настолько жестоки. Вы любите своего мужа, а ему не так уж много осталось. Лучше бы вам сосредоточиться на том, чтобы сделать остаток его дней счастливым.
Сквозь холодный пот и, наверняка, смертельную бледность Клалия почувствовала, как заливает щеки жар. Да, она любит своего мужа! И, разумеется, даже в мыслях не держала изменять ему. Ей нужна была лишь компрометирующая принца Ларка ситуация. И надо же было, чтобы давным-давно наложенный приворот не сработал, когда планировалось, но нашел адресата именно сейчас! Вот уж невезение…
— Я облегчу вам эту задачу, дорогая невестка. Еще одно покушение на Ларка — любое, удачное, неудачное, хитрое или глупейшее, с угрозой для жизни или репутации, без разницы! Любое — и ваш сын навсегда потеряет право наследования. Я уже отдал соответствующее распоряжение — и, поверьте, достаточно его подкрепил. Ни моя смерть, ни смерть Ларка его не отменит.
