Enahma [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="f5909b949d9894b58c949d9a9adb969adb809e">[email protected]</a>] - Освобождаясь от пут
«Как и я раньше», – виновато подумал Гарри.
– И многие судят его по одному неправильному решению, которое он принял в молодости.
«Министерство, авроры… и он сам…» – согласился Гарри про себя.
– Но ты знаешь, то были трудные времена. Была война, и многие волшебники были обмануты Ты-Знаешь-Кем. Многие молодые люди. И, в основном слизеринцы, которых всегда считали темными и злыми. Однако, они просто слишком амбициозны, – МакГонагалл остановилась, и, когда Гарри сделал то же самое, она повернулась к нему и посмотрела на него со всей серьезностью.
– Ты знаешь, я очень признательна, что твой отец – декан Слизерина. Он – хороший человек. Однажды он принял неправильное решение. Он сожалел об этом и был готов понести наказание. Никто не заставлял его делать это. Он сделал это сам. И это то, чего многие не делают: несение ответственности за свои поступки. Зачастую люди даже себе не признаются, что они не правы, чтобы избежать чувства вины. Твой отец, наоборот, был готов принять соответствующее наказание и нес груз своей вины почти два десятилетия. Он смелый и заслуживающий доверия человек, но из-за своей вины он стал жестоким и одиноким, – ее взгляд стал еще более серьезным, и она продолжила. – Но сейчас, когда его роль как шпиона исчезла и ты живешь с ним, у него, возможно, есть еще один шанс жить нормальной жизнью, которую он заслуживает.
Гарри чувствовал оцепенение от шока. С ним никогда так не разговаривали… как со взрослым… его учителя, а также он никогда не видел эту сторону характера строгой профессора Трансфигурации. На самом деле, он никогда не подозревал, что ей нравится глава Слизеринского дома.
– Когда он рассказал мне свою историю, я сказал ему почти то же самое, что и вы сейчас. Но он не согласился со мной. Я думаю, что он никогда не простит себя, – сказал он, когда сумел вернуть себе голос. – Он говорит, что все его ненавидят, и это заслуженно. Когда я стараюсь убедить его, что он не прав, он всегда возражает…
Это было правдой. Гарри ясно чувствовал, что Снейп ощущает себя не в своей тарелке в сложившейся ситуации. Он был почти счастлив, и чувствовал за это вину.
– Я не заслуживаю счастья, – говорил он Гарри.
– Но ты, к счастью, не можешь выкинуть меня прочь, – был ответ Гарри, – и я заставлю тебя быть счастливым.
МакГонагалл грустно улыбнулась.
– Я полагаю, он этого не забудет. Никогда.
– Я думаю, что он считает свою работу заслуженным наказанием….
– Ну… он отличный Мастер Зелий, один из самых лучших. Но он не любит учить, и, по правде говоря, из него не вышел хороший учитель. У него не хватает терпения, и он не любит повторять…
– Но почему тогда он учит? В наказание?..
– Нет, – слегка улыбнулась МакГонагалл, – потому что директор попросил его учить, и он нужен как глава Слизерина. Однако я думаю, что это было ошибкой – отправлять его шпионить снова после всех тех лет преподавания. Его работа в Хогвартсе сделала его роль среди Пожирателей Смерти гораздо более опасной. Я думаю, что это было основной причиной того, что Ты-Знаешь-Кто раскрыл его, за что я очень благодарна, как уже сказала, но он мог погибнуть, как Гарри…
Гарри не знал, как реагировать, и поэтому просто стоял в тишине.
– Я полагаю, он рассказал тебе о нем, не так ли?
Гарри почувствовал себя неудобно.
– Э… он обычно отказывается говорить на эту тему…
МакГонагалл, к неудовольствию Гарри, была готова рассказать.
– Ты знаешь, он был в моем колледже, – она улыбнулась, вспоминая. Гарри покраснел и опустил свой взгляд на землю. – Он выглядел как отец, но отличался от него в других отношениях. Он был гораздо более серьезным, чувствительным и талантливым. Как его мать…
– Талантливым? – недоверчиво мигнул Гарри.
– Да, – ответила МакГонагалл и улыбнулась. – Он мог быть одним из лучших студентов, но был занят слишком многими вещами одновременно…
Гарри не смел поднять голову. Он был уверен, что даже его уши были ярко-красными от смущения.
– Но это не было его ошибкой, – продолжила профессор, не замечая, что Гарри покраснел. – Он участвовал в первом сражении приближающейся войны…
– Минерва, Квайет? – это был Снейп. Гарри не мог сдержать вздох облегчения. – Извините, что прерываю ваш разговор, но мы собираемся домой.
– Конечно, Северус, – МакГонагалл улыбнулась ему. – Становился поздно.
– Квайет, Квайет, посмотри, что я нашла! – очень возбужденная Энни показала Гарри свои маленькие и очень грязные ладошки. У нее была целая горсть морских раковин. – Разве они не прекрасны?
– Да, – покраснев, ответил Гарри, заметив, что двое взрослых смотрят на него и улыбаются.
– Эту я принесла тебе! – девочка не заметила испытываемый Гарри дискомфорт и дала ему самую большую раковину. – Тебе она нравится?
Гарри что-то пробормотал в ответ.
– Хорошо, – Энни кивнула и высыпала содержимое своих ладоней в карманы, а затем схватила Гарри за руку. – Дядя Северус сказал, что нам пора отправляться домой.
МакГонагалл бросила на Снейпа любопытный взгляд, отчего тот слегка покраснел и повернулся, чтобы уйти. Гарри довольно улыбнулся. Но его хорошее настроение длилось недолго. Четверо взрослых шли вместе и оставили Гарри и Энни позади. Сперва девочка весело болтала, но через некоторое время ее шаги замедлились и стали менее твердыми, и расстояние между двумя группами начало увеличиваться.
Гарри почувствовал, что у него в груди возникает что-то вроде паники. Он ненавидел оставаться позади. Он старался увеличить скорость, но Энни была слишком утомлена, чтобы идти быстрее.
– Возьмешь меня на руки? – через некоторое время остановилась она. – Я так устала…
Гарри испугался. И почувствовал себя больным.
Нет, это было не из-за девочки, а из-за него. Он прикасался к Энни, если это было необходимо, и иногда обнимал ее за плечи, но всегда был осторожен и не давал ей дотрагиваться до себя, по крайней мере, не дольше нескольких секунд.
Он физически не мог этого выносить. Он не переносил, когда до него кто-нибудь дотрагивался, и уж тем более обнимал, за исключением Северуса. Он учился, как справляться с мимолетными прикосновениями, как не вздрогнуть и не подпрыгнуть, как не кричать, протестуя против них.
Еще одно напоминание о том летнем аде.
Он понял это в первый же день, когда Энни попыталась обнять его, и он почти потерял сознание. Несколько дней спустя Сириус тронул его за плечо со спины, чтобы пригласить на обед, а он подпрыгнул, закричал от ужаса и перевернул кофейный столик. Сириус был напуган этим и никогда не трогал его снова. А позже Флетчер…
Гарри чувствовал, что у него кружится голова, а к горлу подступает тошнота.
![Enahma [[email protected]] - Счастливые дни в аду](/uploads/posts/books/no-image.jpg)