Луи Буссенар - Приключения в стране бизонов
Фрикэ подумал:
— Наверное, тут пари. Не иначе.
Его всего передернуло, когда пастор принялся с аппетитом поглощать эту смесь.
— Monsieur Андрэ, — шепнул он другу, — даже китайцы не могли бы придумать лучше, а уж они ли не мастера смешивать несмесимое. Сколько я ни ездил по белу свету, ничего подобного не видел. Вот так меню! Ну и американцы.
Андрэ невозмутимо поедал ветчину, хлеб, огурцы и томаты с видом человека, торопящегося окончить неприятную формальность и поскорее расстаться с этой авангардистской цивилизацией, забравшись в настоящую дикую глушь, где воздух чист, где люди гостеприимны, где пища проста и съедобна, где живется вольно и дышится всей грудью.
После еды — кажется, они в жизни не едали хуже — друзья пошли искать себе лошадей.
Лошадей в Валлуле было достаточно. Малорослые, но красивые и крепкие кони. Настоящие ковбойские — неутомимые и выносливые.
Андрэ выбрал себе рыже-бурую лошадку с черным хвостом и черной гривой, с крепкими, тонкими ногами при небольших, но твердых, как мрамор, копытах.
А Фрикэ…
Андрэ даже улыбнулся его выбору.
Люди небольшого роста ужасно любят все большое: носят большие шляпы, курят громадные сигары, путаются в широких пальто, живут в просторных комнатах, держат огромных собак и женятся на рослых женщинах.
Это всем известно.
Хотите знать, какая лошадь приглянулась Фрикэ, который был ростом сам не больше пяти футов?
Приглянулся ему долговязый конь необыкновенной величины, рядом с приземистыми лошадями местной породы казавшийся страусом среди журавлей. То был, по всей вероятности, какой-нибудь неудачливый скакун, застрявший на последней станции Северо-Западной железной дороги. Фрикэ подошел к коню, взял его за повод, потрепал по груди, осмотрел со всех сторон с видом знатока и сказал Андрэ:
— Этот конь как раз по мне. Я его беру.
«Выдающиеся граждане» высыпали из гостиниц и «салонов», чтобы посмотреть, как будут выбирать себе лошадей приезжие французы. Выбор, сделанный Фрикэ, всех удивил. Уж очень была велика разница в росте между конем и всадником. В рядах публики раздался хохот, впрочем, отнюдь не враждебный. Фрикэ выпрямился, как задиристый петух, но, подумав немного, пожал плечами и приготовился вскочить на лошадь.
— Смейтесь, дураки! — пропустил он сквозь зубы. Вдруг на его плечо опустилась чья-то тяжелая рука и кто-то проговорил осипшим басом:
— Если у вас нет лестницы, то полковник Джим может вас подсадить.
Фрикэ быстро повернулся и увидел перед собой ковбоя богатырского роста; с первого взгляда было ясно, что это абсолютно неотесанный мужлан — как внешне, так и внутренне. Такие люди сами про себя говорят, что они полукрокодилы, полулошади.
— Что за чудище! — вскричал француз. — И потом, что это за фамильярность? Прочь лапы, не то я так вас тресну…
Публика окончательно развеселилась и залилась бурным хохотом.
Ковбой руки не снял, поэтому Фрикэ оттолкнул его, и так сильно, что тот — правда, он был пьян — отлетел на три шага и едва не упал.
Богатырь оправился, поднял кулак и закричал хриплым голосом:
— Я тебе башку размозжу!
— А я тебя сломаю как спичку! — пронзительно крикнул Фрикэ, делая прыжок и становясь в безукоризненную позицию боксера.
Американцы вообще очень плохо воспитаны или даже, можно сказать, не воспитаны вовсе, но они не задиристы и в глубине души скорее добродушны и благожелательны. Многие из зрителей пожелали прекратить сцену, и один из них обратился к Андрэ:
— Джентльмен, увели бы вы вашего друга. Полковник Джим пьян, может выйти несчастье.
— Спасибо, джентльмен, — холодно отвечал Андрэ, — но ваш полковник поступил с моим другом чересчур грубо и дерзко и заслуживает хорошего урока.
Он обратился к парижанину:
— Не робей, Фрикэ!
Массивный кулак ковбоя опустился, но встретил пустоту: Фрикэ ловко увернулся.
— А еще полковник! Вы боксируете словно стоптанный башмак. Вот вам за это!
Раздался глухой удар. Кентукиец завыл от боли. Глаз его моментально вздулся, закрылся и посинел.
Растерявшийся гигант, видимо не привычный к настоящему, правильному боксу, вообразил, что, схватившись с противником грудь о грудь, он легче одолеет его.
Фрикэ отпрыгнул на три шага назад и крикнул в публику, что, так как противник не соблюдает правил бокса, то и он, Фрикэ, не будет их соблюдать.
— Правильно!.. Прав француз!.. Пусть он действует как хочет!.. — послышались голоса.
— Ну-с, так вот вам! — сказал Фрикэ и брыкнул обеими ногами так, что ковбой упал как подкошенный.
В бешенстве вскочил он и кинулся на Фрикэ, как ошалелый бык, уже окончательно ничего не видя и не соображая.
Парижанин опять ускользнул от удара и снова ударил ковбоя ногой, а вслед за тем и кулаком в грудь. Удар за ударом посыпались на несчастного верзилу. Трещали кости, текла кровь, вскакивали шишки и синяки. Избитый богатырь упал на землю, почти без чувств. Фрикэ, даже не запыхавшись, взял за повод свою громадную лошадь и подвел ее к лежащему полковнику.
Публика смотрела с удивлением.
— Полковник, — сказал он своим пронзительным голосом, — хотел подсадить меня на лошадь, но сделал это грубо, недостойно джентльмена. Я проучил его за это. Больше я ничего против него не имею. Так как он вернуться сам в гостиницу не может, то я должен ему помочь.
С этими словами он схватил полковника одной рукой за ворот, а другой за пояс штанов, легко приподнял и посадил на лошадь. Полковник бессознательно ухватился за гриву.
— Я думал, он тяжелее, а в нем не больше сотни килограммов. Верзилы всегда легковесны. Ну-с, я поведу лошадь за повод.
Но тут к нему потянулись десятки рук, вырвали у него повод, а самого подхватили и высоко подняли над землей.
— Гип!.. Гип!.. Ура!..
Вверх летели шляпы. Фрикэ понесли в ближайший «салон», куда направился и Андрэ. Его тоже хотели нести на руках, но он отвертелся.
Полковник верхом на лошади парижанина тоже подъехал к кабаку. У таких людей обморок длится недолго. К тому же хозяин кабака, человек бывалый, сейчас же выбежал из-за стойки и вылил в рот раненому хорошую дозу лекарства, называемого американцами корпс-ривайер, то есть оживитель трупов.
Едва отведав его, полковник встрепенулся и окончательно пришел в себя.
Увидев Фрикэ, он протянул руку и сказал:
— Помиримтесь, джентльмен! Вы не велики ростом, но молодчина. А я теперь ваш друг.
Фрикэ сердечно пожал протянутую ему руку под громкие аплодисменты толпы.
Толпа шумела все громче и громче, пьянство усиливалось, оргия разгоралась. Но Фрикэ и Андрэ прибыли в Валлулу вовсе не затем, чтобы любоваться оргиями американских авантюристов. Трезвые и уверенные в себе, они ненавидели обжорство, пьянство и всякие излишества и потому решили при первом удобном случае улизнуть из пьяного «салона».
