Голос бездны - Ветер Андрей

Встретить Лисицына в Шереметьево приехал Артём Шаровик.

– Сергей Владимирович, я рад вас приветствовать! – почти закричал он, приветственно раскинув руки. Он был откровенно счастлив возвращению Сергея Лисицына.

– Здесь уже здорово похолодало, – Сергей поёжился, глядя на тёмную улицу.

– Начало ноября, скоро зима.

Они прошли на автомобильную стоянку.

– Багажом, я смотрю, вы не богаты, – сказал Артём. – Неужто ничем не соблазнились там?

Они сели в машину. Снаружи забарабанил мелкий дождь. Сергей сразу почувствовал себя дома. За стеклом лилась вода, бежала грязь, брызгалась слякотная неуютность, и от этого на душе стало как-то по-родному легко.

– Ну что там Америка? Хорошо?

– Ерунда, – искренне ответил Сергей.

– Неужто совсем никакое впечатление? – не поверил Артём.

– Во-первых, Америка – это страна тупиц. Всех, кто у них есть с мозгами, американцы купили за рубежом… Ты не отвлекайся, на дорогу посматривай. Во-вторых, Америка – это бескрайняя деревня, сплошные пустыни, фермы и автомобильные дороги. За три месяца, пока я там был, у меня сложилось твёрдое убеждение, что сущность Америки составляют дороги. Не будет дорог, не станет и Америки. Я имею в виду цивилизацию, а не дикую природу, конечно.

– Да бросьте вы, неужто там ничего нет, кроме дорог? А где же у них тогда кино снимают? Куда же все небоскрёбы подевались?

– Есть, дружок, и небоскрёбы, есть и навесные шоссе в три яруса, но их мало. В кино показывают в основном крупные города, такие как Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго, но они настолько же не Америка, насколько Москва – не Россия. Это островки нагромождённой цивилизации. Правда, в отличие от нас, таких островков у них много. В целом же Америка – страна одноэтажная, как очень метко заметили когда-то Ильф и Петров.

– Многим нравится там.

– О вкусах не спорят.

***

Второй день в Москве.

После обеда Сергей вышел из дома и сел за руль своего «жигулёнка».

– Ну, Зебра, покатаемся маленько? – погладил он руль автомобиля. – Застоялась ты без меня? А я по тебе соскучился, хочешь – верь, хочешь – не верь.

Сергей выехал из-под навеса, устроенного во дворе, на мокрую улицу и удовлетворённо вздохнул.

Сидя за рулём, он отдыхал. Так бывало не всегда. Временами Лисицыну не сиделось в автомобиле, мысли одолевали настолько, что он бросал Зебру и ехал городским транспортом, где духота, шум и общая сутолока создавали иногда обстановку, наиболее подходящую для успокоения. Но сидя за рулём сегодня, он приходил в себя, вживался в родную атмосферу. Всё казалось таким же, как до отъезда в Америку, но Лисицыну требовалось прочувствовать, убедиться, что в столице всё осталась на своих местах. Он разъезжал по городу без всякой цели, сворачивая наугад, иногда попадал в тупики или в тесные дворики, где и развернуться толком нельзя.

Он продолжал колесить…

Уже смеркалось, когда он нырнул в очередной неизвестный ему переулок.

В переулке стоял джип с раскрытыми дверьми. Проезжая мимо, Сергей увидел, как два здоровых парня выволакивали на улицу третьего, заломив ему руки. Было ещё достаточно светло, но лиц Лисицын не разглядел. Никто из троих не обратил внимание на проскочивший мимо «жигуль». Сергей свернул за угол и остановился. В животе похолодело, руки взмокли, но это был не страх. Это был Голос. И Голос заставил его нажать на тормоз.

Сергей крайне редко встревал в уличные разборки, хотя драться умел отменно. За его спиной лежали десять лет активных тренировок. Последние пять лет он не появлялся в зале, но память жила в каждой клетке тела. От случая к случаю он навещал старых товарищей по спортивной жизни и с большим удовольствием участвовал в спаррингах. Организм легко включался в боевой режим, руки и ноги работали автоматически, быстро выпадая вперёд, нанося удары, перенося вес тела с ноги на ногу, словно подвижную жидкую массу. Впрочем, с противником одной весовой категории и одного уровня, но регулярно тренирующимся, Сергею приходилось туго.

– Подзапустил ты себя, парень, – смеялись в таких случаях друзья. – Глядишь, так и жирком заплывёшь вскорости.

– Ваша правда, ребята…

Сергей редко ввязывался в уличные драки, можно сказать, что этого практически никогда не случалось. Но в этот раз всё его существо потребовало вмешаться в происходящее. Что происходило возле джипа, Лисицын не знал. Он не успел разглядеть ничего толком.

Выйдя из «жигулёнка», Сергей лёгкими шагами завернул за угол дома. Двое крепышей уже вытащили третьего, тоже крепкого, но явно не столь богатырского сложения, как нападавшие, парня из машины.

– Эй, братцы, что стряслось? – спросил Лисицын, приближаясь к ним быстро и беззвучно.

Крепыши не ожидали появления постороннего. От неожиданности они даже вздрогнули. Ближайший из них выпустил воротник жертвы, и в его руке тускло блеснул «Макаров». Сергей мысленно матернулся. Разборки – разборками, внутренний голос внутренним голосом, а ствол в руках человека с такой рожей не предвещал ничего хорошего.

– Чё тебе, чувак? – голос бандита был похож на рычание тигра.

– Вали отсюда, – рявкнул второй.

– Может, помощь нужна? – Сергей продолжал шагать вперёд. Он двигался быстро и уверенно, словно робот. Остановиться он не мог ни на секунду. Ещё три шага – и он будет у цели. Рука с пистолетом начала подниматься вверх.

– Не суйся не в своё… – крепыш вытянул руку перед собой. Он знал, что любой человек должен был остановиться как вкопанный, увидев направленный на него ствол. Его уверенность в этом была непоколебимой. Он не мог представить иного. Он даже не собирался стрелять, его палец лежал на спусковом крючке, но кисть была расслабленной. Бандит знал, что каждый нормальный человек отступит, когда на него направлено оружие.

Внезапный удар ногой полностью нарушил его равновесие. Ничего подобного он не ожидал, ни к чему подобному не был готов. Он не успел ничего заметить, не успел ничего понять. В его глазах застыло, как фотография, лицо Лисицына, выражение которого не изменилось, даже когда он подпрыгнул и махнул правой ногой снизу вверх и слева направо. Вложенная в это движение сила развернула бандита, рука с пистолетом рассекла холодный воздух, описывая широкую дугу, и размашисто саданула стоявшего сзади напарника по переносице. Пока бандит с покалеченным лицом падал навзничь, парня с пистолетом настиг второй удар. В этот раз он пришёлся между лопаток. Сделав перескок с ноги на ногу, Лисицын вложил в этот второй удар всю свою мощь. Секунду он держался на левой стопе и провожал взглядом из-под поднятой правой ноги отлетающую фигуру бандита, затем выпрямился, ощутив землю под обеими напряжёнными ступнями, и взглянул на жертву бандитского нападения.

– Как ты, приятель? – спросил Сергей, делая шаг в сторону поверженных врагов.

Жертвой оказался человек одних с Лисицыным лет. Он быстро встал на ноги, бросился к бандитам, опередив в этом Сергея, подхватил с асфальта «Макаров» и направил его на распластавшихся налётчиков.

– Сейчас мы их… – Сергей не успел произнести слово «скрутим», как раздались два выстрела.

Что бы там Лисицын ни думал делать, теперь это не имело значения. Незнакомец, только что бывший в роли жертвы, в одно мгновение превратился в несдерживаемого мстителя и дважды нажал на спусковой крючок. Тела дрыгнулись. Обе пули попали в головы.

– Бежим отсюда! – выкрикнул незнакомец и толкнул растерявшегося Лисицына в бок.

Сергей двинулся следом, на ходу соображая, что он, судя по всему, стал свидетелем, а то и соучастником убийства.

– У меня машина, – машинально сказал он.

– Лучше и быть не могло, – бросил незнакомец, не сбавляя шаг. Он вытащил из-за пояса подол рубашки и тщательно протёр им пистолет, после чего швырнул его через плечо к джипу. – Мне чертовски повезло, что вы проезжали мимо.

Они сели в «жигуль» и рванули прочь со всей возможной прытью.

– Что случилось? – спросил Сергей, немного придя в себя. – Вы их знаете? Чего они хотели?