М. Роуз - Парфюмер Будды
– Это будет стоить смерти, моя царица.
– Но только если кто-то узнает о существовании этого средства…
– Никто не узнает.
– А что твои рабы? Твоя любовница?
Айсет замерла и затаила дыхание. Неужели Клеопатра что-то слышала? Неужели кто-то при дворе знал? Или это случайное предположение, потому что у большинства мужчин есть любовницы?
– Это твоя фабрика. Твои масла, специи, цветы, твои ароматы, твоя воля. Я не говорю о своей работе с другими священниками. Твои рецепты записаны на скрижалях, скрытых ото всех.
– Поклянись, что не выдашь тайны, пока не создашь аромат, – потребовала Клеопатра, успокоившись.
В ответ Тот что-то тихо произнес.
Айсет наконец подобралась к двери. Щель была достаточно широка, чтобы все видеть.
Тот стоял на коленях перед царицей, склонив голову. Рукой она гладила его по голове, но на Тота не смотрела. Глядя перед собой, она, казалось, пыталась разглядеть что-то вдали. В прошлом? В будущем? Вдруг Клеопатра встала и заговорила своим обычным тоном:
– Пожалуйста, держи меня в курсе дела.
Айсет стояла в темноте и слушала, как удаляются шаги царицы. Когда все закончится, Тот придет и освободит ее. Ожидая, она задумалась над тем, что услышала. Почему Тот не сказал ей, над чем работает? Почему не поделился своим важным заданием? Если существует аромат, раскрывающий, кем она была раньше, то обязательно надо его понюхать. А что, если они с Тотом были вместе в другой жизни? Кем была она? Возможно, она совершила что-то ужасное? Это объяснит, почему у нее часто возникает ощущение трагедии в сочетании со страстью, когда они вместе.
– Теперь можешь выйти. – Ее возлюбленный стоял на пороге прохладной комнаты, протянув к ней руки. – Было именно так, пока нас не прервали?
– Неужели такое возможно?
– Что, моя любовь?
– Аромат, про который говорила царица? Запах, открывающий тайну прошлой жизни?
– Не знаю.
– Но ты сказал, что найдешь его.
– Я сказал, что если такой существует, то я его найду. Если смогу.
– Хочу его понюхать.
– Он будет принадлежать царице.
Айсет отпрянула от него.
– Ты не позволишь мне вдохнуть его?
– Давай не будем беспокоиться об этом теперь. – Он уткнулся лицом в ее шею. – Мне здесь нравится, темно, идеальное место для…
– Кому ты больше верен?
– Айсет… – Он провел руками вниз по ее спине и, обхватив ягодицы, прижал к себе. Его губы на ее шее нисколько не обожгли ее.
– Прежде ответь мне.
– Ты задаешь мне страшную загадку. Я не могу предать мою царицу.
Она напряглась.
– Но я не могу предать и тебя.
Она выдохнула в тело возлюбленного. Его собственный аромат бергамота, лимона, меда, иланг-иланга и мускуса. Этот аромат нравился ей больше всех остальных его духов.
– Я сохраню твою тайну, Тот. Не стоит скрывать все свои секреты.
Глава 43
Туман был сырым и холодным, словно густой зимний дождь. Потерявшись в нем, Жас поежилась. У нее кружилась голова, она не понимала, где находится. Где-то вдалеке послышались голоса. Возможно, если последовать за ними, можно будет выбраться из этих теней. Она изо всех сил попыталась сосредоточиться. Где они?
– Что ты сделал с пистолетом того человека? – спросил Гриффин Робби.
Вокруг Жас проявился каменный свод. Мерно капала вода. Воздух снова наполнился не ароматами экзотических масел и специй, а запахом сухой глины и грязи. Как долго длилась галлюцинация? Казалось, что минут двадцать. Но, учитывая недавний эпизод, возможно, прошло меньше минуты.
– Он за камнем в первом тоннеле, – ответил Гриффину Робби.
Сосредоточиться на их разговоре было трудно. Жас чувствовала сонливость и неустойчивость, словно очнулась после долгого сна.
Да, сна. Врачи научили ее запоминать сны, чтобы анализировать их и находить причины болезненных состояний.
Прошлую ночь она видела во сне, как заблудилась в саду в лабиринте. Кто-то внутри звал Жас, не просил о помощи, но предлагал ее, обещая, что она все поймет, едва лишь доберется до центра лабиринта. Мужской или женский голос? Жас не могла сказать. Или она просто забыла.
В реальности лабиринт был маленьким, а во сне он достигал космических масштабов. Жас никак не могла найти дорогу.
Но сны могли ничего не означать. Лабиринт был ее детским тайным убежищем и святилищем. Для брата он был тем же. Естественно, она видела его во сне.
– Жас, дай мне это, – сказал Робби.
Что ему надо? Он указывал на ее руку. Жас опустила взгляд. Осколки сосуда все еще лежали у нее на ладони. Брат забрал их.
– Как ты думаешь, кому не лень гоняться за ними? – спросил Гриффин у Робби.
Заворачивая осколки из обожженной глины, брат кивнул.
– Они ничего не стоят, но кому-то они нужны как символ.
Гриффин тоже кивнул.
– Или кое-кто пытается не допустить, чтобы их использовали в качестве символа. Чтобы ты не мог передать их Далай-ламе.
– Почему кому-то есть дело, что ты отдашь черепки Далай-ламе? – удивилась Жас.
– Я об этом не думал, – сказал Робби Гриффину. – Это отличная идея.
– Я ничего не понимаю. Вы можете объяснить, о чем говорите? – спросила Жас обоих.
– Несмотря на все усилия, китайцы не смогли сломить тибетский дух, – сказал Робби. – Последний закон, что они приняли, обязует регистрацию реинкарнаций. Абсурд, я знаю. Но они это сделали. Это отчаянная попытка дискредитировать любого новорожденного в священной зоне Тибета, откуда ожидается появление истинного реинканированного ламы.
– Если китайцы установят власть над теми, кто может стать ламой, то смогут выбирать нового ламу после смерти Его Святейшества.
– А что черепки? Какое отношение они имеют ко всему этому? – спросила Жас.
– Тот, у кого эти черепки, будет иметь возможность доказать реинкарнацию.
Он завернул осколки и положил в мешочек у себя на шее.
– И они готовы на все эти неприятности? – спросила Жас. – Черепки вообще ничего не указывают.
– Нет. Но они предполагают нечто очень важное. Система так устроена, Жас, что Кармапа, или Панчен-лама, единственный, кто может узнать Далай-ламу. Три последних Панчен-ламы, появившихся в Тибете, исчезли. Поиск реинкарнированного Верховного Ламы полностью в руках китайцев. Их власть зависит от этого. Будущее Тибета в опасности, и это еще одно средство борьбы, – Робби похлопал по мешочку.
– И как далеко ты готов пойти, чтобы доставить оружие? – спросила Жас. – Робби, кое-кто умер, а ты живешь в подземелье среди мертвецов. Почему ты не можешь просто выбросить это куда-нибудь или забыть среди костей? Мы пойдем в полицию. Твои действия были самообороной…
– Стоп, стоп, – Робби обнял ее. – Я должен это сделать.
