Иван Новожилов - Королевский гамбит
Уже смеркалось. Правда, неопытный человек не заметил бы наступления вечера. Но Янис, взглянув на море, поднялся: с востока наползала темная полоса; она еще сливалась с водой, еще была едва различима, — и стал собираться в город.
— Мне пора, — сказал он. — Передайте командиру… Впрочем, он знает. Только Левченко не подвел бы.
— Такой прыщ не подведет, — презрительно сплюнул Демьян. — Лопнет, но отличится. А тебе, Янис, может, повременить малость? Корешок мой, Федька Селиванов, когда на серьезные рекорды уходил, всегда хронометром пользовался. Была у него на сей предмет дедовская серебряная луковица. Однажды с теперешней супругой своей он о свидании договорился. Сидим мы с Федькой в сосисочной на Невском. Пивко потягиваем, сосисками закусываем…
— Перестань, Дема, — Николай строго посмотрел на сразу притихшего друга. — Не до шуток.
— Почему не до шуток? — улыбнулся Янис. — Очень даже до шуток. Ты мне, Демьян, эту историю завтра доскажешь. Ладно?
— Хорошо! Я тебе не одну расскажу! — подхватил Демьян. — Только помни — двадцать четыре ноль ноль!
— Помню.
— В час тридцать постарайся быть здесь.
— Хорошо. — Янис, а за ним Николай вышли на улицу. На берегу ни души, только над головами плыли и плыли облака.
— Демьян правильно говорит, — заметил Николай. — Ты, Янис, долго там не задерживайся. Как почувствуешь, что все на мази, уходи. Не рискуй зря.
— Думаю, все пройдет удачно, — сказал Янис. — Если появится командир, передайте ему, что подпольщики, на которых замышляет налет Пургайлис, предупреждены. Так и доложи командиру, Николай, что я их сам предупредил.
В этот день Соколову не удалось вырваться на взморье: он задержался у фон Штауберга. Оберст подвел беседу к особому заданию, которое должен был выполнить Соколов в одном из городов России. Задание не из легких — похитить человека. В разговоре фон Штауберг мельком упомянул, что ради успеха этого, конечно, рискованного предприятия немецкая разведка готова принести и принесет в жертву опытного агента, а если потребуется, то и нескольких. Этот акт отведет “от господина Сарычева все подозрения, упрочит его положение в тамошнем обществе”. Имени человека, которого надлежало похитить, и имени агента, которого предполагалось принести в жертву, оберст пока не назвал.
Разговор прояснил многое. Майор знал теперь, почему так придирчиво инструктор школы в Померании проверял, как овладел он приемами джиу-джитсу. Похитить человека! Значит, этот человек очень нужен, просто необходим гитлеровцам. Иначе они не стали бы жертвовать агентом, не стали бы подчинять работу агентурной сети обеспечению задуманной операции. Но какого человека имеет в виду Штауберг? Какой город?..
— Герр оберст! — в кабинет вошел адъютант. — Гауптман Крафт просит принять его по неотложному делу.
— Пусть войдет. А вы сидите, — сказал Штауберг поднявшемуся было Соколову. — Отложим пока наш разговор.
Вскинув руку в традиционном приветствии, Крафт вытянулся перед Штаубергом и с торжественными нотками в голосе отрапортовал:
— Герр оберст! Мне удалось обнаружить подпольный штаб большевиков, — он покосился на майора. — Сегодня у них сбор. Место известно. Вооруженное выступление ими назначено на двадцать четыре часа.
— Превосходно!.. Как хорошо, что об этом узнали первыми мы, а не гестаповцы. Пусть в Берлине лишний раз задумаются над тем, что не зря существует абвер. Опять тайная полиция оказалась не на высоте. Отлично! — Штауберг просиял. Самодовольно потирая руки, он смотрел то на Крафта, то на Соколова, то на часы: двадцать два тридцать. Все еще улыбаясь, он схватился за телефон, вызвал усиленный наряд и предложил Соколову:
— Едемте, Сарычев. Я думаю, вы с гауптманом сегодня отличитесь.
— Их около двадцати!.. — вставил Крафт.
— Около двадцати!.. — Штауберг иронически посмотрел на встревоженное лицо гауптмана. — Дорогой Курт, не думаете ли вы, что они будут отбиваться от нас, используя тяжелую артиллерию, танки и авиацию?
— Герр оберст, — резонно возразил Крафт. — Я знаю одно: подпольщики живыми не сдадутся… Я видел развалины, где засели эти бандиты. Очень трудно оцепить их.
— Где развалины? — спросил фон Штауберг, склонившись над планом города.
— В квадрате пятнадцать! — четко ответил Крафт. Штауберг опять потянулся к телефону.
— Краус, — проговорил он в трубку густым чуть хрипловатым басом. — Что делается у нас в пятнадцатом квадрате? Ага, район чист?.. Хочу обрадовать, штурмбанфюрер, что ваши прославленные шерлоки холмсы ни черта не видят дальше собственного носа! В пятнадцатом квадрате — штаб подпольщиков… Да, да! Забирайте немедленно молодцов всех до единого и вместе с Трайбхольцем милости прошу ко мне в управление. Не забудьте прихватить пулеметы! Жду полчаса. Все!
Представитель гестапо передал Пургайлису приказ накрыть в одном из рабочих районов города явку коммунистов. Нападение произвести ночью, внезапно. Инсценировать грабеж. Освальда никто не считал стратегом, но предстоящий налет он разработал во всех деталях.
Сын богатого торговца, Освальд Пургайлис был ярым сторонником режима Ульманиса. Немцы, которым служил он сейчас и указания которых выполнял, были для него очередным этапом на пути к заветной цели — восстановлению в Латвии старых порядков. Освальд не был глупцом. Положение на советско-германском фронте показывало, что дни гитлеровской Германии сочтены. И вот, зная это, Освальд хотел упрочить свое влияние среди националистов, а при благоприятном исходе широко задуманного и поощряемого империалистами переворота урвать высокий, быть может, даже министерский пост. Таким образом, ослабление сил большевистского подполья в Латвии и Риге в любом случае входило в планы Пургайлиса. Итак, разбив банду на группы, Освальд терпеливо втолковывал старшим задачи:
— Огнестрельное оружие применять в крайности. Действуйте ножами… — Янис украдкой следил, как стрелки часов неумолимо сходились на двенадцати. “Двадцать три сорок… двадцать три пятьдесят… Сейчас Левченко приведет немцев… Двадцать три пятьдесят шесть… Надо уходить”. Он поднялся, но Пургайлис недовольно нахмурил брови и прикрикнул:
— Атауга, слушай внимательно… — голос заглушила длинная автоматная очередь.
— Свет! — выкрикнул кто-то в панике.
Со звоном разлетелась лампа. Темнота заполнила подвал. Перекрывая суматоху, Пургайлис заорал:
— Заткнуть отдушины! Кончай давку!.. Оружие!..
— Сопротивление бессмысленно! — громко по-немецки прокричал кто-то снаружи. — Выходите по одному!
