Виктор Лавринайтис - Падь Золотая
Боря перешептывался с Аликом, и оба смотрели на яйца, как лиса на сыр. Яичница на свином сале! Какое другое блюдо могло сравниться с ней, особенно сейчас, когда, кроме мяса, давно ничего не ели! Должно быть, чувствуя настроение поваров, дедушка завел разговор о вреде разорения птичьих гнезд. Конечно, ребята соглашались с ним. Ведь одним яичком даже не наешься, а от этого одной кряковой уткой будет меньше. И все-таки Боря не мог равнодушно смотреть на гнезда. Он отворачивался и тяжело вздыхал. Каждое гнездо — это хорошая яичница!
— Да они к тому же засижены, — посмотрев на поваров, сказал дедушка,
Он тут же взял яйцо и опустил в воду. С минуту яйцо оставалось неподвижным и вдруг задергалось, закрутилось. Ребята весело рассмеялись: было похоже, что яйцо сердится. Дедушка подтвердил, что это действительно так. Только сердится не яйцо, а утенок внутри него, почувствовавший вместо привычного тепла — холод. Боря с Аликом разочарованно переглянулись. Ни яйцо, ни птица никуда не годятся.
И все же неожиданная удача пришла к поварам.
Ребята уже давно заметили, что вокруг них вьется сокол-сапсан, очень вредная птица. «Разбойник, воздушный волк» — так назвал его дедушка. Он не щадит ни одной птицы и обладает такой силой, что ударом груди убивает даже гуся и лебедя.
Пришла Федина очередь стрелять по живой цели. И он, получив патрон, зорко следил за хищником. Наверное, сокола привлекли спугиваемые экспедицией утки. Осторожность боролась с кровожадностью. Уже несколько раз сокол, завидев утку, резко снижался, но тут же взмывал вверх. Федя с досадой опускал ружье. Наконец сокол, сложив крылья, со стометровой высоты камнем полетел вниз. Он летел так быстро, что Федя не успел прицелиться. Со страшной силой сокол ударил грудью взлетевшую утку. Отчаянное кряканье точно захлебнулось, в воздухе закружились перья. Федя выстрелил. Обе птицы упали.
Пока ребята и дедушка рассматривали сраженного хищника и оценивали меткий выстрел разведчика, Наташа, склонившись, стояла около осиротевшего гнезда. Восемь яичек… Бедные утята! Без матери не выклюнутся, задохнутся в скорлупе. С жалостью Наташа смотрела, как Боря спокойно положил яйцо в воду. Сейчас утеночек почувствует холод, зашевелится.
— Яичница! — громоподобным голосом закричал вдруг Боря. — Женя, яичница! Алик, сюда! Не шевелятся яйца!
В самом деле, яйца оказались совсем свежими. Видимо, утка почему-то поздно свила гнездо.
Но скоро ребята перестали интересоваться утками и гнездами. Каждый следующий шаг давался все труднее. Болото точно не хотело пускать людей: прогибалось под ногой, засасывало ее и не отпускало обратно. Не пройдя и километра, ребята уже чувствовали, какой тяжелый они избрали путь. Посоветовавшись с дедушкой, Женя приказал идти молча, не говорить. Все уже знали, что это значило. Надо беречь силы, не тратить их даже на разговоры.
Дедушка с Федей шли впереди, выбирая дорогу, Федя оказался прав. Там, где была трава, болото оттаяло неглубоко: погрузившись до колен в податливую, всасывающую зыбь, ребята ощущали под ногами твердое дно. Казавшаяся надежной черная предательская земля попадалась часто. В нее палка погружалась легко, как в воду, до конца. Такие места осторожно обходили.
Умный Савраска шел позади, ни разу не отступив с проложенной людьми тропы.
Ребятам казалось, что прошло много часов утомительного пути, но лес впереди почти не приблизился. Присесть оказалось в самом деле негде — ни кочки, ни коряжины. Приходилось на каждом привале устраивать «скамейку», предложенную Женей.
Сидели, отдыхая по двое, молча. Молча поднимались и шли дальше. Слышалось только тяжелое, учащенное дыхание да бульканье воды.
Первым сдал Алик. Не прошло и получаса после очередного привала, как он остановился, пошатываясь, растерянно озираясь.
— Давай, Алик, ружье, — сказал Женя. Он шел позади него.
— Я сам… сам… — ответил Алик. — Не говори ребятам. Наташа и то не устала.
— Ты не заболел? — Женя внимательно посмотрел на побледневшее лицо Алика.
— Нет, что ты! Пошли…
Алик двинулся дальше.
— Привал! — крикнул через минуту Женя. — Устал я, дедушка, — пояснил он.
Заметив, что Савраска идет сравнительно легко, дедушка приказал ребятам по очереди садиться на него верхом. Пока Алик, закрыв глаза, покачивался на лошади, Женя тихо переговорил с ребятами.
Алик ехал с полчаса. Остальные проехали минут по пяти, потом снова сел Алик.
Даже по солнцу было видно, что идут они долго. Над болотом поднялись комары. Они выматывали у людей последние силы. Прошли едва четвертую часть пути. Невдалеке над травой что-то чернело. Дедушка с Федей повернули туда. Это были засохшие кустики карликовой березы. К счастью, под ними оказалась небольшая твердая, сухая площадка. Метрах в ста виднелось длинное извилистое озеро.
Экспедиция решила остановиться здесь на ночлег.
Ребята кое-как нарвали травы, сняли мокрую одежду и повалились на постель.
«Поджарить яичницу надо. Поедят — лучше будет», — подумал Боря. Но глаза сами собой слипались — он мигом погрузился в сон. «На разведку к озеру сходить. Может, рыба есть», — подумал Федя и тоже уснул. Задремал и дедушка. Запах дыма и потрескивание сала на сковородке разбудили его. Солнце еще стояло высоко. На крошечном огоньке кипел чайник и жарилась яичница. Около костра сидел один Женя.
— Дедушка, — зашептал он, заметив, что тот смотрит на него, — Федя сегодня устал, я на разведку к озеру ходил. Хаток ондатр много, а рыбы нет. И еще какие-то звери ходили. Все кругом истоптано. Следы, как у коров, только очень большие. Куда больше, чем у изюбра. И, видать, они в озеро заходили. Везде на берегу тина валяется. Федя бы точно определил, какие звери, а я не мог.
— О-о! — Дедушка приподнялся, смущенно посматривая на готовый ужин. — Чудеснейших зверей ты, Женя, разведал. Сохатые, значит, это озерко облюбовали… А ты уже успел ужин приготовить?..
— Сохатые? Лоси? Мы не увидим их?
— Должны бы увидеть. День сегодня жаркий был — придут. Буди-ка ребят, только потише, звук на болоте далеко слыхать. Подкрепимся да ждать будем.
— Дедушка, разбудите вы, — попросил Женя потупившись. — Будто вы ужин приготовили. И Феде не говорите про разведку.
— Что ж ты, Женя, так? Товарищей заменил да вроде стесняешься.
— Не стесняюсь я… — Женя смущенно поерошил рыжеватые волосы. — Да ребята могут застесняться.
А они сегодня очень устали. Я, дедушка, меньше устал.
— Меньше?.. — Дедушка неловко погладил его по голове.
Ребята, узнав, что к озеру придут звери, торопливо поужинали. Освеженные сном и вкусной яичницей, они почувствовали себя намного бодрее. Но дедушка велел спать. Может, зверь придет еще не скоро.
![Вячеслав Пальман - Кратер Эршота [иллюстрации Б. Коржевский]](/uploads/posts/books/27966/27966.jpg)
