Юрий Ясько - Загадка Скалистого плато
Ганс встал с кожаного дивана, вышел в длинный коридор, направился в его конец. Здесь справа — бронированная дверь. Ганс заходит сюда часто, особенно — когда тяжело на душе. Он достал из кармана ключ замысловатой формы, погладил по его бороздкам чуть дрожащими пальцами, вставил его в скважину. Дверь отозвалась на поворот ключа мелодичным звоном и плавно открылась, Рейкенау вошел в маленькую, совершенно пустую комнату. В ее стенах — многочисленные дверцы. Ганс нажал кнопку под одной из них. Дверца неслышно распахнулась. Ганс достал из внутристенного сейфа медное блюдо. Рисунок, вычеканенный на нем, отсвечивал в мертвенном мерцании неоновых ламп, не прекращающих светить в этой комнате ни на секунду. На блюде лежало письмо отца.
Ганс знает его наизусть.
«Сын мой, — когда Рейкенау-младший прочитал эти первые два слова, ему показалось, что он слышит глуховатый голос отца, — я прилагаю это письмо к завещанию, чтобы ты прочел его после моей кончины. Я знаю, тебе досталось от меня самое главное — умение действовать. Бог не дал мне возможность завершить дело, которое я передаю тебе. Прочитав письмо, ты все поймешь. Как ты знаешь, в тридцать девятом году Советы пригласили меня на работу — мы вели разведку на Скалистом плато, это на Кавказе, в пятидесяти семи километрах на юго-запад от Пригорска. В апреле в мою палатку пришел мужчина средних лет, высокий, красивый, с выправкой военного человека. Он без обиняков начал разговор с того, что спросил, видел ли я старинное медное блюдо у моего незабвенного брата Фридриха, работавшего в России и укравшего этот предмет у какого-то лесничего.
Я ответил, что — видел, но, естественно, не знаю, что оно украденное. Тогда мужчина поведал мне одну историю. Она займет слишком много места, поэтому я изложу суть. Блюдо — план Скалистого плато, созданное в глубокой древности златокузнецами, жившими здесь в пещерном городе. Спасаясь от Тамерлана, люди ушли из города, но не смогли унести с собой все, что создали; спрятали в одной из пещер. В доказательство того, что это — правда, мужчина достал из портфеля золотую статуэтку женщины в летящих одеждах — ты эту статуэтку хорошо знаешь, она стоит на моем письменном столе. Мы с ним сразу приступили к деловому разговору. Мужчина потребовал, чтобы блюдо-план я доставил в Россию и по нему начал поиски сокровищ. Мужчина (он назвался Жоржем) сказал, что примет участие в поисках и в случае их благоприятного исхода переправится в Германию. Тогда это было сделать легко — через Прибалтику многие репатриировались в фатерлянд. Жорж сказал, что сможет выправить документы, подтверждающие, что он — немец. Когда я выезжал в Германию ненадолго по делам, сделал точнейшую копию блюда и привез в Россию.
Решил проверить соответствие плана со Скалистым плато. Представь себе, первый же маршрут показал, что на блюдо действительно нанесены входы в подземелье — во всяком случае, координаты первых трех совпали. Я не мог никого посвятить в это дело, никого, ты понимаешь — почему. Одному же заниматься было трудно. И тогда Жорж предложил поговорить с молодым геологом, Алексеем Зубрицким, его сыном. Кстати, Алексей не знал, что его отец связан со мной и что по его рекомендации молодой геолог был принят в мою экспедицию. На следующий день после разговора Алексей Зубрицкий ушел в маршрут и пропал.
Его искали три месяца, все это время на плато находилась поисковая группа, и я, естественно, не мог продолжить перепроверку плана, это обратило бы внимание окружающих. В начале осени я получил приказ о свертывании работ на плато, меня вызвали в фатерлянд.
За неделю до моего отъезда ко мне пришел Жорж. О своем сыне, представь себе, ни слова. Он предложил сделку: я оставлю план, Жорж ищет сокровища. Каковы гарантии, спросил я, что план не попадет в руки русских исследователей. Жорж ответил: слово офицера, чем ужасно рассмешил меня. Верить в наш век в честное слово, когда речь идет о деле, сулящем огромные деньги! Но я был не так прост, как, видимо, показался моему собеседнику: предложил ему собственноручно написать и подписать обязательство работать на германскую разведку. Конечно, это так называемое обязательство являлось фикцией с моей стороны, но, согласись, Жорж оказался у меня на крючке. Представляешь, что стало бы с Жоржем, предъяви я эту бумажку советским властям?! В обмен на обязательство я отдал ему план.
Жорж поставил еще одно условие: ему необходимы деньги, пятьдесят тысяч. Придется нанимать людей, лошадей и так далее. Война перепутала все наши карты. Не будучи уверенным в том, что Жорж жив, я решил подобрать такого человека из русских, пленных, который согласился бы работать на меня. Ты помнишь, у нас был садовником пленный русский, высокий, худой. Ему повезло: он не кормил вшей в бараках концентрационного лагеря, имел еду, пять сигарет и каморку рядом с конюшней. В сорок пятом году, в начале, когда все более ясным становился исход войны, мне удалось уговорить его. И у него я взял обязательство, подобное обязательству Жоржа. Я его поместил в лагерь, а в апреле сорок пятого с помощью непутевого брата твоей матери, конечно, не без солидной суммы устроили «побег». Чтобы это выглядело правдоподобно, вместе с Луцасом мы позволили уйти из концлагеря Обензее еще двум русским. Те, конечно, не знали, что побег — спланированная и хорошо проведенная операция.
Я не жалею своих усилий, ассигнований на решение загадки Скалистого плато. Женщина в летящих одеждах, сотворенная из золота высочайшей пробы, говорит о том, какие богатства ждут нас в заветной пещере.
Ганс! Найди Луцаса! Его адрес в России…»
Рейкенау-младший нашел его, когда начался взаимный обмен туристами. Луцас поначалу сделал «большие глаза», выслушав Ганса, который без обиняков сказал, что надо вплотную заняться Скалистым плато, но припертый к стенке фотокопией обязательства работать на германскую разведку, согласился.
Это было в первый приезд Ганса в Ригу по туристической путевке.
Во второй раз он привез Луцасу точную копию старинного блюда и фотокопию обязательства Жоржа, в котором было сказано: «Я, Заров Георгий Николаевич, обязуюсь оказывать всяческие услуги военной разведке Германии».
Ян спросил тогда: «Для чего мне это? Ганс ответил: «Зарова надо найти, надо скооперироваться с ним, группой работать легче».
Луцас сказал: «Верно. Пока не найду Зарова, работать не начну, так как опасно — может случиться, что Заров, не зная о моей договоренности с Генрихом Рейкенау, помешает мне, может пойти на крайности».
