Александр Мартынов - Подкова на счастье
Остальные спать не спешили.
Тимка лежал неподалёку от костра с руками под головой, прикрыв глаза — и слушал, как Олег поёт. Гитару, конечно, никто не взял (не шутки шутим), но для Зимы это помехой не было…
— Маятник качнётся,
Сердце замирает…
Что кому зачтётся?
Кто ж об этом знает…
Что кому по нраву,
Кто к кому в опалу,
Что кому по праву
Выпалопопало?.
Что судьба нам, братцы,
К ночи напророчит?
Станет улыбаться
Или не захочет?
Мы одни — и плети,
Мы одни — уздами…
Мы всегда успеем,
Мы не опоздаем…
Настал час заката,
Маятник качнётся,
А без нас, ребята,
Драка не начнётся,
А без нас, ребята,
Драка не случится
Надо ж нам когда-то
С жизнью разлучиться…
Что судьба нам, братцы,
К ночи напророчит?
Станет улыбаться
Или не захочет?
Мы поставим свечи,
Мы грустить не станем,
Выпал чёт — иль нечет?
Завтра же узнаем…(1)
— Спишь?
— Нет, — Тимка нехотя открыл глаза. Рядом с ним сидел Найдён. — А что?
— Да нет, ничего… Я хотел сказать — ты надёжный парень. Если что-то вдруг случится, а ты останешься жив… Милке и сестре расскажи, что и как.
— Да хватит, — Тим поднялся на локтях. — Ты чего, командир?
— В бою всякое бывает, — заметил Найдён. — Так как?
— Ну… ладно. Тогда ты… — Тим поморщился. — Ты тоже. Ольке.
1. Стихи А. Градского
— Настал час заката,
Маятник качнётся,
А без нас, ребята,
Драка не начнётся,
А без нас, ребята,
Драка не случится
Надо ж нам когда-то
С жизнью разлучиться…
Что судьба нам, братцы,
К ночи напророчит?
Станет улыбаться
Или не захочет?.
— Олег вдруг оборвал себя и
бесшабашно начал другую — Тимка раньше её никогда не слышал:
— Идём лавиной,
Идём всегда вперёд!
Пред волчьей стаей
Любая мощь падёт!
Хэй же, волки!
Хэй же…
— Ойа! — откликнулись дружным хором несколько неотличимых от волчьих голосов (Найдён засмеялся, скаля зубы)…
— Пусть жалость улетает прочь!
Стальные зубы,
Стальная воля,
Врагов России поглотит ночь!
Идём лавиной,
На мир спустилась тень!
Мы волчья стая,
Нас ждёт великий день!
— Юууу… — тоненько вывели голоса финал. Около костра засмеялись, кто-то попросил традиционное:
— Зима, ещё.
— Забудем про книги и споры,
про власть без царя в голове.
Ты купишь оружие скоро —
есть черные рынки в Москве.
Коварством чужого народа
захвачена наша страна,
унижена наша свобода,
без смелости — обречена.
Оружие — высшее благо
На новой священной войне.
Оно без отваги — отвага,
С отвагой — отвага вдвойне.
Покой обойдется дороже,
чем правых побед торжество.
Мир — нашему дому, и все же
готовьтесь к борьбе за него.
Листовок мятежные фразы
нам в жизнь воплощать суждено,
везут автоматы с Кавказа,
все дешево — и решено:
Живешь — так живи только честно.
Шагнул — так иди до конца.
Тем более, что нам известно,
где пулям искать подлеца.
Отбросим бессильные споры.
Россия сказала "Пора!".
Ты купишь оружие скоро,
И станешь сильней, чем вчера. (1)
…Тимка смотрел в небо, уже не закрывая глаз. Найдён сидел рядом и тихонько насвистывал, но это не мешало Тимке.
У костра пели хором:
— Как два различных полюса,
Во всём враждебны мы!
За свет и мир мы боремся Они за царство тьмы!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как стена!
Идёт война народная,
Священная война!
31. В О З М Е З Д И Е
Первый раз беспилотник пролетел над лесом ещё затемно, когда все спали, завернувшись в одеяла, кроме часовых. Спали даже кони. В лощине было сыро, душно, сверху её укрывал плотный полог зелени — кусты, кроны деревьев. Когда Олег, бывший одним из часовых, доложил о беспилотнике Вячеславу Тимофеевичу, Тимка, слышавший это, засмеялся. Но Вячеслав Тимофеевич приказал не выходить из лощины. И через полчаса беспилотник пролетел снова. Где-то в высоте нарастало, приближалось стрекотание — зловещее и тонкое. Прошло над лощиной и удалилось
— Чёрт! — вырвалось у Тимки. — Да как же так, таких аппаратов и в армии нет! А тут ради каких-то чмырей на пикнике…
— Вот представь себе, — ответил Вячеслав Тимофеевич. — Шерстят лес на предмет опасности. Ну, нас-то они тут не засекут. Подождём ещё и пойдём. Коней оставим здесь.
Ждали ещё почти час, перекусывая — вопреки правилу не есть перед боем — сухарями и копчёным мясом — и одновременно раскрашивая лица и руки, проверяя снаряжение и оружие. Наконец Вячеслав Тимофеевич поднялся, отряхнул колени от крошек:
— Ну всё, через пару часов они подъедут. Нам как раз дойти и обустроиться… Так. Последнее. От своих не откалываться. Держаться только группами. Салмона брать живым. Остальных — чтоб ни один не ушёл. Огонь — по моей ракете. Разошлись…
1. Стихи М. Струковой
…Ждать пришлось почти три часа, Колохорт извёлся и совсем уж было решил, что всё пошло не так. Но Рысич и Остинец были спокойны и неподвижны. Когда ожидание стало окончательно невыносимым — послышался слитный гул моторов… приблизился, вырос… и на галечную отмель из-за деревьев стали выкатываться машины. Джипы… раз, два… шесть здоровенных лаковых машин. Берег реки сразу заполнили шум, смех, двуязыкая речь. Затрещал огонь, появились раскладные столики, два человека — сухощавый рыжий молодой мужчина иупитанный боровок средних лет в дорогом спортивном костюмчике — уселись возле одного на раскладные стулья и завели разговор. Остальные наводили порядок, слонялись туда-сюда, что-то доставали из машин. У всех было какое-то оружие, много укороченных АКМ-74У. Ружья, очевидно, оставались в джипах.
Колохорт услышал мягкие щелчки предохранителей и сам привёл оружие в готовность. Остинец открыл запасной цинк, достал конец ленты. До пляжа от их позиции было метров двести.
— Готовы? — спросил Рысич.
— Да, — немного одышливо, как после долгого бега, отозвался Остинец. Колохорт промолчал.
Упм! Псссс… оооуууу… Виииии!!!
