Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Мирные граждане Доброй Надежды, завидев их, бросались наутек. Матери выбегали на улицу, хватали детей и утаскивали в дома, запирали двери и ставни.
— Вы теперь в безопасности. Вам удалось уйти. Пожалуйста, освободите меня, сэр Генри. — Катинка опомнилась настолько, чтобы умолять о пощаде. — Клянусь, я никогда не хотела вам зла. Я спасла вас от виселицы. Я спасла и Альтуду. Я сделаю все, что вы скажете, сэр Генри, только отпустите, — голосила она, держась за край кареты.
— Можешь называть меня сэром и заявлять о своей доброй воле, но все это больше помогло бы моему отцу, когда он шел на эшафот.
Лицо Хэла было холодным и безжалостным, и Катинка отпрянула, снова села рядом с Сакиной и заплакала, словно он разбил ей сердце.
Моряки, бежавшие рядом с Хэлом, выкрикивали ей оскорбления и слова ненависти.
— Ты хотела видеть нас в петле, раскрашенная шлюха, а мы скормим тебя диким львам, — насмехался Билли Роджерс.
Катинка заплакала еще пуще и закрыла лицо руками.
— Я никогда не желала вам зла. Пожалуйста, отпустите меня.
Карета быстро катила по пустой дороге, впереди оставалось лишь несколько последних домов поселка, как вдруг Альтуда приподнялся на сиденье и показал на удаляющуюся площадь.
— Всадник скачет галопом! — крикнул он.
— Так быстро? — удивился Большой Дэниел, заслоняя глаза. — Я пока не ожидал преследования. Они что, послали за нами кавалерию?
— Этого не бойтесь, парни, — успокоил всех Аболи. — Во всей колонии не больше двадцати лошадей, и шесть из них у нас.
— Аболи прав! Всадник один! — крикнул Уолли Финч.
За всадником в воздухе оставалась бледная лента пыли, он наклонился к шее лошади и гнал животное во весь опор, безжалостно пользуясь хлыстом.
Он был еще далеко, но по шарфу, вьющемуся позади всадника, Хэл узнал его.
— Боже, да это Шредер! Я знал, что он очень скоро присоединится к нам. — Хэл яростно стиснул зубы. — Этот болван один явился драться с нами. Мозгов ему не хватает, а вот храбрости полный трюм.
Даже со своего места Аболи увидел, как сузились глаза Хэла, как он взял в руки саблю, и угадал его намерение.
— И не думай возвращаться к нему, Гандвейн! — строго сказал Аболи. — Эта задержка опасна для всех нас.
— Я знаю: ты считаешь, что я не ровня Шредеру, но времена изменились, Аболи. Я могу побить его. Я уверен.
Аболи подумал: возможно, Хэл прав. Он больше не мальчик. За месяцы, проведенные на стенах, он окреп, Аболи сам видел, как он соперничает в силе с Большим Дэниелом.
— Оставьте меня здесь, я поговорю с ним как мужчина с мужчиной и найду вас позже! — крикнул Хэл.
— Нет, сэр Хэл! — закричал Большой Дэниел. — Может, ты и сможешь его побить, да только нога у тебя прокушена до кости. Отложи вражду с голландцем на потом. Сейчас ты нужен нам. За ним придет сотня зеленых мундиров.
— Да! — подхватили Уолли и Стэн. — Останьтесь с нами, капитан.
— Мы тебе верим, — сказал Нед Тейлор. — Без штурмана мы не найдем путь в дикой местности. Ты не можешь сейчас нас покинуть.
Хэл колебался, сердито оглядываясь на быстро приближавшегося всадника. Потом он взглянул на девушку в карете. Сакина умоляюще смотрела на него.
— Ты серьезно ранен. Посмотри на свою ногу. — Она высунулась из дверцы кареты, оказавшись совсем близко, и сказала негромко, так, что только он мог услышать ее в грохоте колес и копыт: — Останься, Гандвейн.
Он посмотрел на кровь и лимфу, которые сочились из глубокого укуса. Пока он колебался, Большой Дэниел пробежал назад и вспрыгнул на ступеньки кареты.
— Я позабочусь о нем, — сказал он и взял у Альтуды заряженный мушкет. Спрыгнул на дорогу и стоял, проверяя фитиль и целясь. Он подождал, пока карета отъехала, а полковник Шредер приблизился.
Несмотря на все просьбы и уговоры, Хэл побежал назад, чтобы присоединиться к Дэниелу.
— Дэниел, не убивай этого олуха.
Он хотел объяснить, что у них со Шредером счеты, за которые в ответе только судьба. Никто не может встать между ними, тут дело рыцарской чести, но времени на подобные романтические объяснения не было.
Шредер подскакал на расстояние выстрела и встал в стременах.
— Катинка! — кричал он. — Не бойся, я спасу тебя, дорогая! Я не позволю этим негодяям увезти тебя.
Он достал из-за пояса заряженную пистоль и держал ее на ветру, чтобы разгорелся фитиль. Потом лег на шею лошади и вытянул руку с пистолью.
— Прочь с дороги, мужлан! — крикнул он Дэниелу и выстрелил. Его правую руку высоко отбросило отдачей, голову окутал синий дым, но пуля пролетела мимо, ударила в землю у правой ноги Дэниела и забросала его камешками.
Шредер бросил пистоль и достал из ножен Нептунову шпагу. Блеснула золотая отделка рукояти.
— Я разрублю тебе башку до зубов! — крикнул он, высоко занося клинок. Дэниел опустился на одно колено и позволил лошади Шредера подскакать еще на несколько шагов.
Близко, подумал Хэл. Слишком близко. Но Дэниел недрогнувшей рукой держал мушкет и взвел затвор. На мгновение Хэлу показалось, что сбываются худшие его опасения, но затем, изрыгнув столб пламени и серебристого дыма, мушкет выстрелил.
Возможно, Дэниел услышал крик Хэла, или лошадь была более крупной и верной мишенью, чем всадник на ее спине, но боцман прицелился в широкую покрытую потом грудь, и тяжелая пуля попала в цель. На полном скаку лошадь Шредера под ним рухнула. Он перелетел через ее голову, грянувшись оземь лицом и плечом.
Лошадь била ногами, лежа на спине, мотая головой из стороны в сторону, из раны у нее на груди потоком била кровь. Затем ее голова со стуком ударилась о землю, и, испустив последний фыркающий вздох, лошадь застыла.
Шредер неподвижно лежал на пропеченной солнцем дороге, и Хэлу показалось, что у него сломана шея. Он едва не кинулся на помощь, но Шредер сделал несколько судорожных движений, и Хэл остановился. Карета быстро уходила вперед под общий крик:
— Вернись, Гандвейн!
— Оставьте этого выродка, сэр Генри!
Дэниел подскочил, схватил Хэла за руку.
— Он не мертв, а мы скоро будем, если еще задержимся!
И потащил Хэла за собой.
Несколько первых шагов Хэл сопротивлялся и пытался вырваться из рук Дэниела.
— Так не может кончиться! Разве ты не понимаешь, Дэниел?
— Хорошо понимаю, — ответил Дэниел.
В этот момент Шредер сел посреди дороги. Камни порвали ему кожу на щеке, но он силился встать, падая и вновь поднимаясь.
— С ним все в порядке, — сказал Хэл с облегчением, удивившим его самого, и позволил Дэниелу увести себя.
