Джей Рем - Сингулярность
— Как же здесь красиво!
— Можем ночевать тут.
— Как? Под небом? А если дождь?
— Поднимем крышу.
— Какую?
— Над этой частью с диванами выезжает крыша из стеклопластика. Причем автоматически при осадках.
— Чудеса!
— Ничего сложного в технологическом плане. Датчик фиксирует дождь — и, пожалуйста.
— Даже не знаю. Это как минимум интересно. А можно будет перед сном сразу поднять эту штуку?
— Конечно.
— Тогда давай останемся тут.
— Как скажешь.
Мы сели на диван, близко друг от друга, не как в последний раз, когда мы здесь были. Теперь уверенность в моей бесповоротной любви к нему подкреплялась его взаимностью. Я положила голову ему на плечо, а он заботливо укрыл наши ноги пледом и обнял меня, усиливая мое ощущение безопасности.
Закат был, поистине, прекрасен. Цвета голубого и уже местами синего неба переплетались с золотистыми оттенками желтого заходящего солнца. Вкрапления розового возвещали о похолодании завтра.
— Как же завораживающе. Даже хочется сделать что-то прекрасное.
— Например, поцеловать меня?
— Я о другом. Скажем, запечатлеть эту красоту с помощью фото или красок, но твой вариант тоже хорош.
Я повернулась к Максу, забралась к нему на колени, согнув ноги по бокам от него, взъерошила его и так непослушную взлохмаченную челку. Через секунду почувствовала, как на мои бедра легли руки, которыми он притянул меня к себе максимально близко. Обхватила родное лицо ладонями и прижалась к нему губами, стараясь передать ему всю свою любовь, на которую он меня вдохновлял.
В следующее мгновение я ощутила головокружение и попыталась отскочить от Макса, но тот внезапно напрягся, кинув на меня злой взгляд. Удерживая меня одной рукой, давившей так сильно, что мне даже стало больно, он сделал выпад вбок и схватил рюкзак, не разжимая объятий.
Скачок прошел для меня легко, а вот Макса подо мной колотило в приступе, тело его содрогалось, он нескончаемо кашлял. Я скатилась с него, освобождая грудную клетку, повернула его на бок, чтобы он не захлебнулся, и бережно положила темноволосую голову парня себе на колени.
— Что ты наделал?!
Кашель стал реже, но ответить он мне все равно не смог. Да и так все было ясно.
Макс схватил одну мою руку и прижал ее к своей щеке. Второй я водила по его волосам успокаивающими жестами.
Наклонившись, я внимательно посмотрела в его слезившиеся покрасневшие глаза с лопнувшими сосудами.
— В первый раз всегда так плохо. Скоро станет легче. Все будет хорошо.
Он пожал мою руку в знак, что слышит меня, а я поцеловала его в висок.
Я быстро осмотрелась: вокруг природа, небо, под нами непонятный настил из листов железа. Пока никакой опасности. Я снова взглянула на парня, оценивая его состояние.
— Вот теперь не смей выпускать мою руку, пока мы не вернемся. Что же ты наделал?!
Кажется, у него было что сказать на этот счет, потому что вид он имел недовольный и стрелял в меня обвинительными взглядами.
— Ты в опасности. Единственное, что мне дорого на этом свете, ты поставил под удар! Сделаешь все возможное и невозможное, чтобы вернуться домой живым, понял?!
Я получила согласное пожатие.
— Ты не понимаешь. Я выживала здесь, потому что у меня был стимул, к которому надо вернуться — это ты!
После своих грозных слов и обвинений я снова погладила его по голове. Кашлять он перестал, дыхание выравнивалось понемногу. Ему стало гораздо легче и у меня отлегло от сердца. Конечно, опираясь на предыдущий мой небольшой опыт, все в итоге смогли оклематься, но мало ли… К тому же ужасно было видеть, как его скручивает и раздирает изнутри, и знать, что ты всему виной и ничем не можешь помочь.
Самое время разглядеть все основательнее и, по возможности, определить, куда нас забросило. Главное, александрит не подавал признаков жизни, значит, время у нас было. Да и светло вокруг. Видимо, часовой пояс сильно отличался.
Как же это бесит: вот не могло мое прекрасное времяпрепровождение продлиться хотя бы еще несколько дней. Даже чудесная романтичная ночь под стеклянным куполом сорвалась. Я постаралась подавить в себе раздражение. Делу не поможет, а вот на адекватное восприятие окружающей опасности может повлиять.
Было тепло, поэтому я скинула с себя толстовку и повязала ее вокруг своей талии.
Макс уже стоял на коленях, голову он запрокинул назад, глаза закрыл и дышал так, будто делал дыхательную гимнастику из йоги. Я встала перед ним на колени и положила руки ему на плечи, пытаясь определить его состояние по гримасе на его лице.
— Тебе легче?
— Да.
Он взял меня за локоть и, потянув к себе, прижал к своей груди.
— Ты чувствуешь это каждый раз? — спросил он шепотом.
— Вначале было некомфортно, теперь вообще ничего нет, кроме давления в голове. Мне кажется, вы переживаете по-другому, больнее что ли. Но я не знаю, чем помочь. Я бы очень хотела.
Я прислонилась ухом к его груди и услышала, как сердце отбивает бешеный ритм.
— Пора двигаться, — сказал Макс и начал вставать, шатаясь.
Я помогла ему избавиться от кофты, и он остался в майке и джинсах.
— Да, так намного лучше.
Мы находились на небольшой платформе, покрытой железными пластинами и обнесенной перилами того же материала, а вокруг простирался вид, красоту которого словами невозможно описать. Площадка была закреплена на вершине горы, в две стороны от нас по гребню хребта расходились дорожки, оснащенные ступенями и ограждениями. Конструкция имела ширину прохода для одного человека, а вот в длину уходила за горизонт в оба направления. Высота над уровнем моря исчислялась сотнями метров, очень высоко. Далеко внизу виднелся городок, который змеей окутывала трасса. Отсюда она была узкой, как ремень. Вокруг поселок был осажден могучими горами. Сквозь облака проникало солнце и рисовало на холмах светотеневые рисунки. Еще дальше блестело море, переходившее вдали в небо.
— Что ж, очень романтично, — попытался пошутить Макс.
— Да уж, вид потрясающий.
— Как ты и хотела сегодня, — подмигнул он мне. — Как думаешь, где мы?
— Ну, где-то там, где есть океан, горы, временной пояс отличаются от нас примерно на полсуток. Что еще?.. Есть лестница, построенная по хребту гор. Если это остров, он обитаем цивилизованными людьми. Ну если не считать, что их мы здесь не встретим. Учитывая, где находится солнце, на поиски укрытия нам от пяти до восьми часов, примерно. Идти мы можем только в одну из двух сторон.
Я продемонстрировала руками направления, как бортпроводница аварийные выходы. Какая ирония — для нас они и являлись экстренными путями для спасения.
